Владимир Владимиров - Джемс Кук

«…Луна блистала всю ночь посреди безоблачного неба и покрывала своими серебристыми лучами гладкую поверхность моря, между тем как она являла нам вдали прелестный пейзаж, казавшийся созданным рукою феи…»

Кук пишет:

«…Хотя я и не ждал никакого успеха от пути в этом направлении, однако упорно шел на юг до трех часов утра 12-го, когда мы были остановлены штилем на 58°56′ южн. ш. и 13°26′ вост. д. Через несколько часов поднялся западный ветер, по которому я взял курс на восток».

Предшественники Кука считали, что безопаснее всего вести корабль в Тихий океан через Магелланов пролив.

Кук опроверг это утверждение: провел «Усердие», обогнув Огненную Землю и мыс Горн. Через тридцать три дня он был уже в Тихом океане на три с половиной градуса севернее Магелланова пролива. Прежние же путешественники, идя проливом, тратили на это до трех месяцев. Таким образом, Кук сохранил силы своих людей, уменьшил порчу оснастки, а точным вычисление долгот и широт установил кратчайший и безопасный путь. Весь февраль корабль шел в открытом море. Затем показались неизвестные острова, разбросанные по разным сторонам океана. Времени оставалось мало. Нанося острова на карту, Кук проходил мимо. Еще три месяца «Усердие» шло на запад к цели своего путешествия — островам Товарищества.

За год плавания Кук пригляделся к своим подчиненным. Характер каждого матроса, каждого солдата, его положительные и отрицательные черты стали в точности известны капитану. Были среди них добросовестные, честные люди, были и буйные головы, трудно поддававшиеся дисциплине, позволявшие себе на стоянках разные дикие выходки по отношению к туземцам. Были добродушные, но слабые, любившие злоупотреблять спиртными! напитками и укрощавшиеся одним строгим выговором. Были и избалованные в прежних плаваниях, отважные молодцы, привыкшие к попустительству или даже поощрению таких же, как и они, капитанов, ходивших в Южное море на купеческих кораблях и обращавшихся с островитянами по всем правилам старинных конквистадоров, утверждавших, что европеец может грабить «дикого». Учитывая это, Кук составил правила, прочитав их экипажу, и требовал неукоснительного исполнения, грозя строгим наказанием за их нарушение.

«1. Стараться всеми способами снискать расположение индейцев [8] Со времени Колумба, назвавшего так жителей Америки, этим именем стали называть всех туземцев вновь открываемых стран. и всегда обращаться с ними с наибольшей человечностью.

2. Одно или несколько лиц должны быть назначаемы для покупок у индейцев продовольствия, плодов и т. п. и офицеры, матросы или другие лица с корабля не могут предпринимать никакого обмена без особого разрешения.

3. Всякое лицо, занятое на берегу, не может удаляться со своего поста, и если солдаты, рабочие или моряки позволят по неряшливости уворовать у себя оружие или инструмент, не только будет вычтена из их жалованья цена похищенного, согласно морских правил, но и они будут наказаны, как этого потребует случай.

4. Штраф будет наложен на всякого, кто стеснит обмен или тронет для обмена предмет, принадлежащий кораблю.

5. Всякие железные и медные вещи, одежда или подобные необходимые предметы могут быть обменены только лишь на продовольствие.

Подписано Д. К у к».

Тринадцатого июня 1769 года «Усердие» бросило якорь в бухте самого большого из островов Товарищества — Таити [9] В дневниках Кука и его жизнеописаниях остров называется «0-Таити». Название это Кук узнал 10 мая от туземцев и сохранил его. .

Уже за два дня в голубой дымке показалось очертание острова. Полосы дождя то закрывали, то открывали зубчатую вершину. На ярком солнце остров отливал всеми красками. Базальтовые скалы блистали красноватым цветом среди густой зелени лесов, одевающих многочисленные бухты и мысы. Поднялся полукруг коралловых рифов, охраняющих остров от прибоя волн. За рифами гладкая поверхность отражала зеленые горы и прибрежные, стройно вытянутые кокосовые пальмы.

С первого же дня Кук начал разгрузку астрономических инструментов и постройку форта для их охраны.

Бенке поставил палатку, вокруг которой тотчас собрались любопытные туземцы. Среди них были видавшие уже чужестранцев. Кук был осторожен: он старался уверить туземцев, что он ищет место для ночлега только на несколько дней. Оставшимся на корабле артиллеристам приказано было навести пушки на берег. Мало ли что вздумается этим добродушным с виду дикарям?

Оставив на берегу тринадцать солдат под командой офицера, Кук со своими спутниками отправился осмотреть окрестность.

Лес подходил к самому берегу. Удушливый пряный воздух кружил голову. Тяжелые плоды хлебного дерева гнули ветви с широкими, глубоко разрезанными листьями. Целый хаос плодов, цветов и ветвей, опутанных гирляндами лиан, преграждал путь. Приходилось с трудам пробираться сквозь эту пеструю, живую стену. Воздух был горяч и влажен.

У Соландера и Бенкса разбегались глаза. Они кидались то в одну, то в другую сторону к невиданным растениям, цветам, плодам. Грин острил над восторженностью ботаников.

Неожиданно все остановились, удивленно прислушиваясь. Со стороны берега слышалась беспорядочная стрельба из ружей. Пришлось быстро вернуться.

Растерянный офицер доложил Куку, что один из туземцев подкрался к часовому и, выхватив у него ружье, пустился бежать. Тогда офицер счел нужным приказать стрелять по нему, и туземец был убит.

Оказалось, что офицер не совсем точно рассказал о происшедшем. Туземец был действительно убит настигшими его, но другие солдаты стреляли по толпе островитян, собравшихся глазеть на чужестранцев, и только по какой-то удивительной случайности не ранили и не убили никого. Толпа разбежалась. Одиноко лежал труп убитого, омрачая первый, так благополучно начавшийся день.

Кук был вне себя. Этот неблагоразумный поступок офицера и бесчеловечная выходка солдат рассердили его. Разве можно было сразу применять такую крутую меру?! А где же повиновение его правилам? Сделав строжайший выговор офицеру, он пригрозил солдатам поркой в случае повторения подобного безобразия.

Вспылив, он, как всегда, быстро отошел и постарался растолковать той и другой стороне непростительность ошибки. По отношению к туземцам Кук стал соблюдать сугубую осторожность; он не позволял рубить деревьев, не получив на это согласие островитян. Деревья нужны были для постройки форта. Форт был на всякий случай обставлен мортирками. Туземцы робко и с любопытством помогали носить материалы.

Прошло несколько дней, и Куку снова пришлось наводить порядок, на этот раз более строгими мерами.

Корабельный мясник хотел поменять гвоздь на каменный топорик. Он пристал с этим к жене одного из туземных вождей. Но женщина отказалась. Тогда мясник вырвал у нее топорик из рук и запахнулся на нее ножом. Бенке, видевший эту сцену, рассказал Куку. Когда вождь с женой вошли на корабль в сопровождении других туземцев, капитан вызвал мясника, уличил в его поступке и приказал тут же наказать виновного. С мясника сорвали рубаху, привязали к матче и отстегали плеткой. Туземцы расплакались и просили прекратить наказание, но Кук был неумолим.