Петр Панкратов - Добрые люди. Хроника расказачивания

— Братцы, по тому порядку человек идёт.

— Ну и что? — спросил Иван Семёнович.

— А то, что это Павел Сиволобов идёт. Бедный человек. Акулина не выдержала, выдержит ли он?

— Братцы, посидите. Я сейчас, — Михаил Иванович быстро шагнул и постучал в окно. Вышла Даша.

— Даша, позови Катю, — попросил Михаил.

— Катя, пришёл из госпиталя Павел Фомич. Он теперь у Марии. А есть ли ей чем встретить брата?

— Я поняла. Я сейчас, Мишенька, — ответила Катя.

Михаил вернулся за ворота, а через десять минут Катя с двумя вёдрами на локтях и Даша с двумя вёдрами в руках вышли из калитки Долговых и направились наискосок, через широкую улицу, к дому Марии Фоминичны.

Ночью в постели Михаил говорил жене:

Павла Фомича и его детей от голодной смерти надо спасти обязательно.

— Детей его поддерживаю, даю муку, пшено, сало, картошку. Почти три мешка одежды и обуви дала. Да и сёстрам кое-что перепало, — сказала Катя.

— Давай примем его к нам, если пойдёт. Пусть женится, занимает дом, — сказал Михаил, — одену, обую, дам за год быка-третьяка и амбар, два года послужит: у него пара быков и дом из двух амбаров помогу построить. Вы с Дашей подмените Марию Фоминичну, а она разыщет Павла и приведёт.

— Так и сделаю, Миша.

Катя прижалась к Михаилу и затихла. Утром пришёл Павел и привёл двух детей: Лену, свою дочь, и Колю, сына Марии Фоминичны. Детей приняла Катя:

— Пойдёмте в дом. Вам ещё спать надо. Где ваши варежки? — спросила Катя.

— Мои порвались, — ответила Лена.

— А я свои потерял, тетя Катя. Везде искал и не нашёл, — ответил Коля.

— Ладно. Идите, досыпайте.

Катя позвала Дашу:

— Возьми ключ от дома Наташи и иди сюда.

Вошли в дом — и в кладовую:

— Даша, тяни вот этот ящик, — сказала Катя.

Даша вытянула ящик, открыла крышку и раз чихнула. Табачная пыль, рассыпанная от моли, попала в нос. Они подобрали: две пары валенок, две пары варежек, две пары носков, два платья для Лены, кусок мануфактуры на штаны Коле.

— Вот, Даша, какой хозяйкой надо быть, каким человеком. Умерла, а продолжает служить людям. Она соблюла добрую одежду в трёх сундуках. Все недоноски перемыла, перегладила и сложила в ящик: «Берите, пользуйтесь, люди добрые, себе на пользу». Вот она, какая была. Простая казацкая дочь — из ума скроена, а добротой сшита. Царство ей небесное, — всхлипнув и перекрестившись, сказала Катя.

Во время завтрака Михаил Иванович говорил:

— Братья и сёстры, в нашу семью с нынешнего дня входит новый человек — Павел Фомич Сиволобов. Прошу, как говорится, любить его и жаловать. Он будет равноправным членом нашей семьи. Мы поможем ему встать на ноги, за это я предлагаю выпить — Даша разливала компот. Иван Семёнович пошутил:

— Дашенька, налей мне взвар отдельно вон в ту серую большую кружку, да не забудь положить груш.

— А почему Вы, дядя Ваня, от нас отделяетесь? — спросила Даша.

— Видите, мой друг, Иван Павлович, еще не вышел из детства и сразу груши вылавливает. Я за ним не успеваю.

Даша прыснула. Все засмеялись, улыбнулся и Павел Фомич. Иван Павлович ответил:

— Иван Семёнович, твоим языком да в Москве улицы подметать бы. Вот была бы чистота.

Снова все рассмеялись, снова улыбнулся Павел Фомич. Михаил заметил это и подумал: «Отойдёт человек. Поживёт с нами и отойдёт».

Завозом дров занимались десять дней. Тягловая сила Долговых: две пары лошадей и две пары волов перевезли восемьдесят возов. Дровами была обеспечена вся станица.

Утром Михаил отправился к Алексею Ивановичу Плохотину узнать о предстоящей погоде. Плохотин мог безошибочно предсказать погоду на завтра, на неделю, на месяц, почти безошибочно — на год вперед. Мог указать, какие злаки сеять надо, а какие не надо, ибо не дадут они урожая. Свои предсказания Алексей Иванович объяснял просто:

— Всё находится под властью Бога. Но он даёт нам множество примет. Если синичка прилетела к жилищу человека и пикает, жди похолодания. Если кошка чешет свои когти о деревяшку — жди похолодания. Если кочета запели вечером — жди потепления. Если птица: галки, вороны, грачи слетаются в стаи, в воздухе играют и падают на заборы, низкие кусты, а то и на землю, то жди через час пургу. Кидайся закрывать двери во всех помещениях. Если солнце село за тучу, ночью будет дождь. Если у солнца «уши» — быть морозу. Если свинья ни с того, ни с сего набрала в рот соломы и понесла в своё логово — жди холода.

Поздоровавшись, Михаил спросил:

— Я пришёл узнать Алексей Иванович, сойдёт ли снег до Рождества?

— Меня уже спрашивали об этом. Не сойдёт. А сегодня-завтра прибавится, — ответил Алексей Иванович.

— Это Вам подарок, — Михаил положил на стол два куска сахара, каждый больше кулака.

— Вот это подарок. Мы два года уже пьём чай с солодкой. Сегодня попьём с сахарком. Спасибо тебе, Михаил Иванович, — благодарил Плохотин.

— Богу Святому, — отвечал Михаил, — а что завариваете?

— Заварка у нас богатая, сушёные садовые культуры: малина, смородина, клубника, земляника, томлёный вишнёвый лист и дикие растения: ежевика, душица, иван-чай, железняк, зверобой. И людям даём.

— А сколько годков служат и трудятся ваши ручки и ножки, — поинтересовался Михаил.

— Восемьдесят пятый годок, — ответил Алексей Иванович.

— Слава Богу, Алексей Иванович, до свидания, — попрощался Михаил Иванович.

— До свидания, Михаил Иванович, приходите весной, как только бугры из-под снега покажутся, я скажу тогда, какие культуры надо будет сеять весной.

Долговы три дня возили сено, чтобы обкатать новые сани.

На мельницу повезли шестьдесят чувалов [9] Чувал — большой мешок. ( Прим. ред .) пшеницы, двадцать чувалов ржи, двадцать чувалов проса и десять чувалов подсолнечника. Квартиру нашли по записке Михаила, оставшегося дома. Хозяин, ещё крепкий старик, прочитав записку, стал открывать ворота.

— Заезжайте. Возы ставьте сюда. Быков на бычий баз. Лошадей в конюшню. Колодец у нас свой, через два часа напоим.

За ужином Иван Семёнович рассказал о жизни станицы, что в станице голод и сильная нехватка одежды.

— Я думаю, вам надо прислать своих людей в каждый наш Придубровский хутор и хуторок, собрать людей и попросить, ради Христа, помощи хлебом и одеждой. Каждый двор даст по два — три мешка зерна, и одежду дадим. Не надо брезговать ничем. Собирать надо все — от валенок подшитых, старых тулупов и до белья. У всех есть и все дадут. Мы привезём не зерно, а муку и пшено. Проехать надо в Столыпинские хутора: Новый, Ясенов, Ежов, Андриянов, Белогорский, Любишинский. Там зерна пятилетний урожай. Там по возу дадут со двора. Только вам повернуться надо быстрее, не дожидаться голодной смерти. Гнать её надо дубиной. Кто запретил торговать зерном на базаре у нас в государстве? Наши хуторки завалили бы зерном нашу станицу, Кумылгу и Михайловку. У нас хлеб лежит мёртвым капиталом, а то и гниёт, а рядом люди умирают от голода. Этот руководитель или круглый дурак, или злодей, — заключил хозяин, Фома Кузьмич.