Петр Панкратов - Добрые люди. Хроника расказачивания

— Не теряйся, Надя. Не ты первая, не ты последняя. У тебя сынок. Вся Россия осиротела. Сейчас я принесу одежду, в которую обрядим Сергея, организую могилу, закажу гроб. Помин будет в твоём доме, но моими харчами. Сделаем всё честь по чести. Михаил ушёл домой, а через час вернулся и принёс штаны с лампасами, суконную гимнастёрку, пару белья, носки из чёрной шерсти и новые чирики [22] Чирики — мягкая кожаная обувь без каблуков. ( Прим. ред .) . Катя передала одежду и для Нади: чёрную юбку, чёрную кофту, отделанную тёмно-синими рюшами, чёрный кружевной платок, чёрные туфли на невысоком каблуке. Одежду брали в этот раз из сундуков Екатерины и Михаила. Катя, поглядев свои сундуки, сказала:

— Да, нам, Миша, за две жизни не сносить.

Михаил помог убрать покойника и положить его в гроб. Друзья-руководители стояли во дворе среди людей. Степура говорил:

— Сейчас бы догнать, да в мелкое крошево, но у меня нет ни казаков, ни лошадей.

Услышав такие слова, Михаил сказал:

— Товарищи, я советую уйти в правление.

По дороге в правление Михаил отчитывал Степуру:

— Степан Ефимович, говорить такие слова сейчас опасно. Мы привыкли в нашем кругу говорить все прямо, а тут много народа, и народ разный. И не помогут ни заслуги, ни должности, ни ордена.

— Твоя, как всегда, Михаил Иванович, правда, — согласился Степура.

В кабинете Красненького долго сидели молча, глядя в пол.

— Почему молчите, друзья? Что будем делать? — поинтересовался Красненький.

— Говори ты, — высказался Степура.

— В том и дело, что не знаю, что говорить, — сказал Красненький.

— Послушайте меня, обсудите и скажите своё мнение, — высказался Михаил.

— Говори, — попросил Прошин.

— Мой план такой: Иван Павлович звонит в округ и обязательно председателю. Фёдор Иванович звонит в Кумылгу в два адреса: в милицию и в ЧКу. Оба подробным образом рассказываете о случившемся и требуете, обязательно требуете, следователей из Кумылги сегодня, а из Урюпинской завтра. Фёдор Иванович требует ареста начальника продотряда и стрелка-убийцы. А мы с Иваном Никитовичем напишем письмо и телеграмму Будённому и подпишем все пятеро.

С планом Долгова согласились все присутствующие. Через час Михаил отослал телеграмму Будённому. Адрес письма и телеграммы был простой: командарму Будённому, действующая армия. Ответная телеграмма от Будённого пришла через три дня, в день похорон. Телеграмма была прочитана у могилы Сергея. На похоронах присутствовали все, у кого было, что одеть. Будённый телеграфировал: «Скорблю по поводу нелепой и предательской смерти славного и героического бойца Долгова Сергея Петровича. Выражаю соболезнования родным, близким покойного и всем конармейцам станицы Прихопёрской. Этот случай будет тщательно расследован, виновные будут наказаны. Продотряды от вас будут отозваны, будьте спокойны. Не поддавайтесь на авантюры и провокации. Чем могу, тем помогу. Ваш командарм Будённый». А через неделю Надя получила от Будённого деньги на похороны. Прибыли следователи из Кумылги и из Урюпинской. Провели расследование и уехали. Кумылжинский следователь рассказал: начальник продотряда в Кумылге заменил рысака на пару и, не задерживаясь, ушёл в сторону Михайловки. Но не доглядел следователь, что начальник продотряда ушёл не в сторону Михайловки, а в сторону Панфилово. Взял билет до Москвы и скрылся.

Восемнадцатого января 1921 года, в девять часов утра, Даша и Павел вошли в здание бывшей гимназии. На одной из дверей они увидели приколотую бумагу, на которой было написано «Экзаменационная комиссия». Павел открыл дверь и сказал:

— Иди, Даша, с Богом.

У классной доски, за столом сидели пять человек. Перед ними стояла женщина. О чём они говорили, Даша и Павел не слышали. Женщина пошла от стола к двери. Даша узнала её:

— Соня, Самойлова?

— Даша! — отозвалась Соня.

— Ну как, всё сдала? — спросила Даша.

— Всё. Буду работать учительницей у себя дома.

— Следующий! — услышала Даша.

— Прощай, Даша, — говорила Соня.

— Прощай, Соня, — сказала Даша и пошла к столу.

— Плотникова Дарья Ивановна, — сказала Даша.

— Из станицы Прихопёрской? — спросил пожилой мужчина из комиссии.

— Да, из Прихопёрской, — ответила Даша.

— Вам надо сдать, — старик посмотрел в список, — один предмет. Русский язык с чтением.

— Так точно, — ответила Даша.

— Берите билет, готовьтесь и отвечайте.

Даша взяла конверт с билетом по русскому языку, прочитала вопрос.

— Я могу отвечать, — сказала Даша севшим от волнения голосом. Старик заметил, что руки у Даши дрожали.

— Дарья Ивановна, успокойтесь, здесь за столом сидят Ваши друзья. Если, не дай Бог, Вы запнётесь, мы придём Вам на помощь. У нас с Вами одна цель — Вам надо сдать, а нам надо, чтобы Вы сдали, получили назначение, — старик глянул на правый конец стола и показал глазами молодому человеку на графин с водой. Молодой человек налил стакан воды и поднёс Даше:

— Успокойтесь, выпейте, Дарья Ивановна.

Даша выпила. Она почувствовала, будто что-то тяжёлое свалилось с её плеч. Она улыбнулась, а старик сказал:

— Вот теперь, Дарья Ивановна, я разрешаю Вам отвечать.

Даша говорила сорок пять минут. Её никто не перебивал.

Её ответ понравился. Даша остановилась и сказала:

— Я ответила на все вопросы по билету. Могу отвечать на вопросы членов комиссии.

— Проспрягайте слово «дубина».

— Это я не сделаю, а то будет обидно и мне, и вам, — сказала Даша.

Все засмеялись.

— Какие Вы секции посещали, — спросил председатель.

— Я посещала две секции: кройки и шитья, музыки и пения.

— Сядьте за ножную машинку и сделайте строчку.

Даша сделала.

— Какими музыкальными инструментами Вы овладели? — спросил председатель. Даша взяла скрипку, и звуки вальса «На сопках Маньчжурии…» наполнили аудиторию. Члены комиссии замерли. После вальса она заиграла и тихо запела:

На душе у Даши стало легко, она решила петь для себя. Низким голосом она начала:

Даша ещё не закончила свое пение, а члены комиссии зааплодировали. Молодой человек из комиссии восхищался Дашей больше всех. Он поинтересовался:

— Дарья Ивановна, Вы какое учебное заведение кончали?

— Гимназию в станице Урюпинской.

— Я имею ввиду музыкальное учебное заведение.

— Секцию при гимназии.

— Это невероятно. Кто Вам ставил голос?

— Родители.

— Это невероятно. Вы самородок.