Петр Панкратов - Добрые люди. Хроника расказачивания

Утром Михаил Иванович привёз четыре круглых хлеба из пшеничной муки, мешок пшена, мешок картошки, мешок соли. Все это отдал Адаму в присутствии женщин.

— Михаил Афиногенович, я привез не из колодца, а из сусека, а у сусека бывает дно. Вместе с женщинами определите, как надо расходовать, чтобы не умереть с голода.

Буду ехать с рыбалки, дам чувал рыбы. До свидания.

И действительно, увозя с утренней рыбалки шестнадцать чувалов, Павел, по распоряжению Михаила Ивановича, завез им целый чувал рыбы и приказал:

— Рыбу немедленно почистить, присолить и на лед. Мешок вывернуть, помыть и повесить сушить вот, на забор. Я на обратном пути возьму.

На пути Павел встретил трёх женщин. Лошади остановились, женщины подошли к Павлу:

— Добрый человек. Мы все трое из Кузнецов. Мы хотим сегодня ночью сходить домой. Мы эти дни ели без хлеба и насушили по десять сухариков. Вот хотим понести. Дай нам вечером по одной или по две рыбы, мы их отнесем. Павел пообещал. Возвращаясь обратно, Павел привёз три сумки, в каждой из которых было по буханке хлеба, по ведру пшена, по куску сала, и сказал:

— Как увидите, что мы днем будем бродить, так приходите, наберёте рыбы.

Днем женщины пришли на пристань. Отдыхая и перекуривая, рыбаки расспрашивали женщин о жизни в Кузнецах.

— Наш хутор особый. И вроде и не степной, но и от Хопра далеко. Живущие у Хопра Хопром спасаются, а наши люди спасаются только огородами. А тут ещё чёрт придумал колхозы. Если бы не колхозы, да не выгребали бы хлеб, то два года можно было бы не сеять, и никто не умер бы с голода. А так люди мрут, мрут семьями. Председатель колхоза, бригадиры, учетчики, кладовщики подкармливаются властью, а остальные мрут. Наш казак, хотя и придет к Хопру, ну и что? Руками рыбу не поймаешь. Нужны снасти, нужны нитки, нужны конопли. А где их взять? Вот и мрут люди. В каждом саду кладбище. От двадцатых годов три — четыре, а то и пять-шесть крестов, да новых по три — четыре. А семья Тимошки Солдатова вся умерла. Но люди, которые ходят, хоронят умерших. Тимошка ходил куда-то, но ничего не принес. Пришел домой, а тут жена дочь Дашу похоронила, а двое ребят, двойнята по пять лет, к нему: «Батя, есть хотим». Тимошка похватал их, отнес и бросил в погреб. Жена ходила на луг в это время. Там появился чувей и скорода [53] Скорода — дикий чеснок. ( Прим. ред .) . Немного нашла. Пришла. Сама еле живая. Поискала детей и не нашла.

Утром полезла в погреб. Там у нее на черной день ведерный чугун солки спасался под опрокинутой кадушкой пустой. Она слезла, подошла к кадушке, а за кадушкой дети сидят в обнимку. Она их подняла по одному, положила на койку, а сама обратно в погреб. Съела там огурец соленый и горсть квашенной капусты. Взяла три огурца и капусты. Вылезла. Сопку на стол. Рушником закрыла еду, так как пришла сестра. Но она принесла немного мяса ракушек. Она все рассказала сестре. А сестра — крёстная мать этих двойнят. Она подошла посмотреть на крестников и сказала:

— Мотя, да они мертвые.

Мать подошла к детям, постояла и во двор:

— Тимошка, иди сюда. Из амбара вылез Тимофей, она отдала солку и мясо ракушек ему, а сама стала у детей. Постояла, да как крикнет и во двор. Во дворе кричала всякую несуразицу. Потом пошла со двора в сторону Филинского. На второй день ее поймали на Ермаковом хуторе. Трое мужчин насилу связали. Повезли домой. Она дорогой стала просить:

— Развяжите меня. Болезнь моя прошла.

Но ее развязали только дома. Она вошла в дом. Дети лежали в мешке. В одном двое. Она их поцеловала, вышла во двор, крикнула, упала, умерла. Тимошка повесился. Вот такая история.

Тимошка он и в хорошее время сгальным [54] Сгальный — вспыльчивый. ( Прим. ред. ) , грубым был.

— А ваши как пережили?

— Пережили. Слава Тебе, Господи. У нас оставались матери. Мы им принесли. Теперь они потянут.

— Вы вот что, бабы. Когда мы бродим, то вы приходите к нам. Будете брать по две рыбы, чистить, солить и вялить, — наставлял Павел. — А можете брать больше.

— А остальные увидят? — спросила женщина.

— Пусть и остальные приходят, всем дадим.

— Это хорошо. Сейчас мы возьмем на еду, а вечером на засолку.

— Делайте, как вам удобнее, — напутствовал Павел.

Михаил Иванович курил, в разговоре участия не принимал, но все слышал и слова Павла одобрял.

Когда женщины, взяв по две рыбы, ушли, Михаил Иванович обратился к Павлу:

— Молодец, Павел Фомич, всё правильно сделал. Пусть берут и вялят. Рыбалка закончится, а у них будет запас.

Удар колхозу имени Будённого был нанесён первого декабря 1932 года. Станица была наводнена пришлым вооруженным народом. этот народ сам себя расквартировывал. Жители станицы перепугались, им вспомнился 1919 год. Первым делом пришлые собрали колхозников и разъяснили:

1. Произошло разукрупление районов. Ваша станица и правобережные хутора Придубровские и Прихопёрские выделяются в самостоятельный район. Председателем Райсовета назначен товарищ Яковлев Николай Петрович.

2. Лошади, подаренные волостным советом колхозу имени Будённого, передаются в собственность Райсовета.

3. Деньги, вырученные от продажи товара купеческих магазинов, внести в Госбанк на счет Райсовета.

4. Волостной совет упраздняется. Секретарь волостного совета Иван Никитович Попов переводится на должность секретаря Райсовета. Все работники волостного совета становятся работниками Райсовета: уборщики, истопники, машинистка, кучеры, конюхи. Желающие у нас работать, зайдите в комнату № 3.

Председатель колхоза имени Будённого Сенчуков Степан Ефимович с работы снимается и переводится на должность заведующим овцеводческой фермой. Председателем колхоза имени Будённого становится Селюта Пётр Устинович (бурлак).

Слетелись стервятники и каждый старался оторвать кусок для себя.

Военкомат затаврил сорок лошадей и приказал не употреблять их в работе.

Райком, Райсовет, а по их примеру, и другие приходили, ловили лошадей, запрягали и уезжали. Милиция своих беспородных, забитых до предела лошаденок заменила на холеных серых в яблоках и стала гонять на них по улицам, пугая людей, а своих оставила в колхозе, взяв с конюха сохранную расписку. На колхозных лошадей накинулись: Райпотребсоюз, головное сельпо, Райфо, банк Райзо взял сразу три пары. Но у взявших лошадей, не было и былки сена. Утром все они ехали на колхозное гумно, накладывали и везли к себе сено, устилая им улицы станицы. Новый председатель колхоза ничему не противился, он не знал, как правильно поступить. С колхозниками обращались грубо. В ответ на бесхозяйственность и грубость председателя колхозники перестали ходить на работу. Имеющие постоянную работу, бросали её под любым предлогом. Колхозники стали уходить из колхоза. Снялся с учета и переехал жить в Кумылгу Алешка Сурков, почтарь, там он стал работать почтарем, но в Кумылженский колхоз не вступил.