Алексей Ракитин - Все грехи мира. Книга 2

Общая идея, положенная в основу проекта Брауна, заключалась в том, чтобы исключить контакт тюремщика с заключенным и минимизировать риск побега или коллективного бунта. Также в подобной тюрьме резко осложнялись контакты между заключенными, поскольку узник, открыв дверь, не попадал в коридор, а оказывался перед глухой стеной. Вращающиеся тюрьмы возводились в Миссури, Айове, Индиане и некоторых других штатах. Практически все они довольно быстро были выведены из эксплуатации, либо переоборудованы в обычные к середине 1939 г. Лишь одна вращающаяся тюрьма действовала до 1960 г.

Концепция Брауна провалилась по причине довольно необычной, такой, какую мало кто мог предвидеть.

Слева: чертёж (вертикальное сечение) 2-этажной вращающейся тюрьмы из патента 1881 года. Справа: этажный план тюрьмы округа Нодавэй, в которой во время следствия содержался Иезекия Раско.

Дело заключалось в том, что заключенные всячески мешали вращению «стакана» – для них это было своеобразное развлечение. Они подкладывали в зазоры всевозможные предметы, тряпьё и т. п. Зафиксированы многочисленные случаи членовредительства заключенных, преимущественно умышленного. Кроме того, имелись вопросы к конструкции, связанные с её пожаробезопасностью. В случае задымления тюремного корпуса, узников невозможно было быстро вывести из камер и они могли там задохнуться.

Интересна ещё одна деталь, заслуживающая упоминания. В течение двух недель со времени убийства семьи Хаббеллов скончались две родственница Джеймса Летта, того самого фермера, что обнаружил пожар. Если точнее, умерла сестра и племянница его жены. Джеймс рассказал журналистам о том, что женщины были очень дружны с семьёй Хаббеллов и убийство последних потрясло их. Родственниц Летта можно считать косвенными жертвами преступления, поскольку убийца опосредованно разрушил их здоровье, вызвав тяжёлые душевные страдания.

Суд над Иезекилем Раско начался 1 февраля 1911 г. Главной его особенностью являлось то, что обвинение основывалось на косвенных уликах – на эмоциональной реакции Раско, связанной с его проигрышем в карты накануне убийства и последующими угрозами в адрес потерпевшего, поведении собак-ищеек, приведших шерифа и его помощников прямиком к кровати обвиняемого и получении им в своё распоряжение ружья 12-калибра в день убийства. Возможна ли на подобной доказательной базе судебная ошибка? Возможно ли в данном случае обыкновенное совпадение? Возможна ли иная трактовка этих улик?

Нельзя не отметить того, что обвинитель Джордж Райт (George P. Wright) оказался на этом процессе очень убедителен. Он пригласил большое количество свидетелей, которые дали весьма нелестные характеристики обвиняемому, а кроме того помощник прокурора выявил множество любопытный и весьма красноречивых совпадений помимо перечисленных выше. Например, он обнаружил свидетелей, слыхавших выстрелы, доносившиеся от дома Хаббеллов, и видевших незадолго до того Иезекию Раско [т.е. последний находился в шаговой доступности от места стрельбы примерно в то же самое время, когда произошла стрельба].

Это всё было, конечно же, очень интересно, но с юридической точки зрения прямых улик, уличающих обвиняемого, обвинение добыть не смогло.

Фотографии вращающихся тюрем. Такого рода учреждения возводились в США в конце XIX – начале XX столетий. Концепция содержала ряд здравых идей, но техническое несовершенство их реализации вынудило довольно быстро отказаться от подобных конструкций.

Не было сознания преступника в содеянном и не было свидетелей того, как Раско нажимал на спусковой крючок, разряжая ружьё в в жертву. Кроме того, некоторые важные детали обвинения повисали в воздухе. Например, окружная прокуратура не смогла объяснить откуда обвиняемый получил патроны и сколько именно их израсходовал. Джозеф Клейтон признавал передачу ружья Раско, но настаивал на том, что патронов ему не давал. Возможно, он опасался обвинения в пособничестве, а возможно, и в самом деле отдал только ружьё – сейчас мы можем лишь гадать на эту тему. Другой момент касался денег, выигранных Одой Хаббеллом накануне убийства. Обвинение считало, что ограбление являлось одним из главных мотивов нападения и Раско забрал деньги из дома жертвы. Однако в вещах обвиняемого денег не оказалось и это обстоятельство до некоторой степени снижало убедительность версии обвинения.

Процесс продлился до 9 февраля включительно. В тот день прошли заключительные прения сторон, растянувшиеся на 9 часов. Судья пред тем как обратиться к жюри присяжных с наставлением перед их уходом на совещание, в последний раз спросил Раско о том, для чего тот брал ружьё у Клейтона? При этом судья предупредил обвиняемого, что данный вопрос даёт ему последний шанс чистосердечно сознаться в убийстве и на этом основании просить суд о снисхождении. Раско, поднявшись, заявил, что ружьё брал для охоты на уток.

Жюри совещалось 3,5 часа и возвратилось в зал заседаний с готовым вердиктом в 21:10 9 февраля. Присяжные признали Иезекию Раско виновным в убийстве первой степени Оды Хаббелла и особым решением посчитали обвиняемого заслуживающим смертной казни. Иезекия, услыхав слова секретаря суда, читавшего вердикт, едва не заплакал и схватился за спинку стула. Отец его, находившийся рядом, зарыдал в голос.

Сцена, наверное, и впрямь была тяжелой!

Понятно, что вердикт присяжных давал право судье вынести смертный приговор, коим он и воспользовался. Подобный приговор по делам, не подкрепленным прямыми уликами или сознанием обвиняемого, для юридической традиции США тех лет являлся нонсенсом. А потому на него – что вполне ожидаемо! – была принесена апелляция. В ней делался упор на процессуальных нарушениях суда первой инстанции, отсутствии прямых улик, игнорировании alibi обвиняемого и придании доказательной силы свидетельству, не являющимся доказательством. Под последним понималось поведение собак-ищеек, приведших шерифа и подчиненных ему лиц в дом Раско. По существу апелляция рассматривалась Верховным судом штата Миссури в начале 1912 года.

22 февраля 1912 г. Верховный суд вынес постановление, в котором декларировалось, что поведение собак является свидетельством, имеющим доказательную силу и может считаться прямой уликой. Это был прецедент, ранее в Миссури суды никогда не признавали поведение собак допустимым свидетельством чего-либо. Тем же постановлением Верховный суд по всем пунктам отклонил апелляцию и постановил казнить Раско 26 марта 1912 года.