Юлия Кантор - Невидимый фронт. Музеи России в 1941–1945 гг.

Упаковка экспонатов Особой кладовой и нумизматических материалов осуществлялась только сотрудниками Эрмитажа. (Одних только колец с драгоценными камнями нужно было упаковать около 10 тысяч. Укладывали по принципу «матрешки»: папиросная бумага, вата, подушечки из стружки – их в маленькую коробочку, ее – в большую, и т. д. Аналогично – и планшеты с монетами, сотни тысяч монет, медали, ордена.)

Следует отметить, что в первые дни войны Эрмитажем для хранения и эвакуации были приняты ценнейшие рукописи архива Академии наук СССР, в частности Ломоносова и Кеплера, рукописи Пушкина из музея Института русской литературы, самородки золота из Горного музея, портреты астрономов Пулковской обсерватории. Кроме того, сюда стали поступать предметы из пригородных дворцов-музеев, а также художественные коллекции частных лиц [137] Пиотровский Б. Б. Эрмитаж в блокаду // Советская культура в годы Великой Отечественной войны. М., 1976. С. 226. .

Эвакуация Эрмитажа была официально объявлена двумя днями позже – 24-го июня. Для руководства эвакуацией из Москвы прибыли председатель Комитета по делам искусств при Совнаркоме СССР М. Б. Храпченко [138] Эрмитаж спасенный… С. 11. .

На товарную станцию Московского вокзала 30 июня был подан литерный поезд, состоящий из 22 больших четырехосных вагонов, одного бронированного и одного классного для сопровождающих и для отдыха бойцов военной охраны и платформы с зенитными орудиями. К вечеру к Эрмитажу стали прибывать машины для погрузки ящиков, уже спущенных ко входам музея. В сопровождении научных сотрудников и вооруженных бойцов от каждого подъезда двинулись машины, направляясь к Московскому вокзалу. В Москву была отправлена телефонограмма:

«Совершенно секретно

Телеграмма. Москва. Совнарком Союза ССР тов. Косыгину

Идет погрузка ценностей Эрмитажа отправки Киров, Русский музей грузится первого июля направлением Горький.

30 июня 1941» [139] ЦГА СПб. Ф. 7384. Секретная часть Ленгорисполкома. Оп. 3. Д. 21. Л. 66. .

В ночь на 1 июля эшелон с экспонатами отправился в путь [140] Там же. С. 15. . Его начальником и директором филиала Государственного Эрмитажа на месте прибытия был назначен В. Ф. Левинсон-Лессинг, лишь один знавший, куда эшелон направляется.

После ухода первого эшелона сотрудникам разрешили перейти жить в свои квартиры, так как многое было уже приготовлено к отправке. Но работа продолжалась. Большие и сложные вещи помогали упаковывать реставраторы: научные сотрудники не могли обойтись без них.

И снова фиксация горестной повседневности: «В Эрмитаже с первых дней войны упаковывают самое ценное. Часть вещей уже отправлена эшелоном на восток. Готовится к отправке второй эшелон. Я иногда захожу туда и помогаю паковать египетские вещи. Страшно ходить по опустевшим залам, страшно и больно…» [141] Эрмитаж. Хроника военных лет… С. 19. 20 июля 1941 года к товарной станции Московского вокзала вновь двинулись машины с экспонатами. Как и 30 июня, их сопровождали вооруженные военные. Список сотрудников, уезжавших со вторым эшелоном, составленный И. А. Орбели, состоял из 16 человек. Кроме них, уезжали не отправленные в эвакуацию их дети. Начальником второго эшелона был назначен М. П. Грязнов.

Для второго эшелона было предназначено 22 товарных вагона, один бронированный [142] Там же. . В 23 вагонах он увозил 1422 ящика с 700 тысячами единиц хранения. Третий эшелон уйти не успел – 8 сентября замкнулось кольцо блокады.

Практически в столь же сжатые сроки, что и в Эрмитаже, были подготовлены к вывозу из города сокровища Русского музея. Здесь также в предвоенные годы специалистами музея и Комитета по делам искусств при СНК СССР были выделены памятники художественной культуры, подлежащие эвакуации в первую очередь, для их упаковки были заготовлены сухие доски, фанера, стружки, вата, бумага и т. д., но ящики и валы, необходимые для перевозки музейных ценностей, делались в дни войны [143] Балтун П. К. Русский музей: эвакуация, блокада, восстановление. М., 1981. С. 32, 34–35. .

С большими предосторожностями упаковывались тысячи разнообразных предметов: картины, скульптуры, фарфор, ткани и т. п. Работа по эвакуации производилась днем и ночью. Она осложнялась наличием большого количества непортативных и нетранспортабельных вещей. Чтобы снять со стены картину «Последний день Помпеи» Брюллова, потребовались около 50 человек и специальные приспособления. Валы, на которые наворачивались такие картины, диаметром в 1,5 и длиной в 10 метров, не входили в вагоны – их пришлось перевозить на открытых платформах. Одновременно с упаковкой производилась документация вещей и тщательный осмотр с точки зрения состояния их «здоровья». В общем каждая вещь из числа 350 тысяч предметов, хранившихся в музее, прошла 4 операции, а именно: 1) снятие с экспозиции или изъятие из места обычного хранения, 2) отбор по категориям, 3) укладка в ящики или в новые места хранения, 4) составление упаковочных списков (по ящикам) [144] Симкин М. П. Указ. соч. С. 189. .

Памятники искусства, входившие в так называемую первую категорию ценности, Государственный Русский музей эвакуировал в соответствии с мобилизационным планом в г. Горький 1 июля 1941 г. Впоследствии, 1 августа 1941 г., они были переадресованы в Молотов (Пермь) и Соликамск. В первую категорию вошли по преимуществу вещи уникальные, широко известные по многочисленным воспроизведениям, начиная от древнейших (Андрей Рублев, Симон Ушаков) и кончая произведениями Кипренского, Брюллова, Крамского, Ге, Репина, Шишкина, Серова, Левитана, Врубеля и многих других замечательных представителей русского искусства. Была эвакуирована вся «бронекладовая», хранившая золото, серебро и драгоценные камни, а также наиболее ценные документы из научного архива (подлинники писем, дневников, рукописей знаменитых художников и писателей). Сворачивание экспозиции и упаковка материалов в ящики начались 24 июня. Тогда же начали готовить экспонаты 2-й очереди. Подготовленные к эвакуации ящики были вывезены в пакгаузы Московской товарной станции, но так как к этому времени прекратилось железнодорожное сообщение, пришлось все материалы под артиллерийским обстрелом вернуть назад в музей [145] Там же. С. 189–190. .

Летом 1941 г. были эвакуированы фонды Центрального Военно-Морского музея (в Ульяновск), Артиллерийского Исторического музея (в Новосибирск), Государственного музея этнографии (в Горький), Государственного музея революции РСФСР (в Иркутск) и др. [146] Фатигарова Н. В. Указ. соч. С. 182. Героический поступок во время эвакуации фондов Государственного музея этнографии совершил сотрудник названного музея Н. П. Вихирев. Коллекции, упакованные для эвакуации, были вывезены из Ленинграда 8 июля 1941 г. в г. Горький, где и находились до ноября 1941 г. В декабре того же года они были перенаправлены в Новосибирск. Перевозку вещей производил оставленный с экспонатами в качестве ответственного за их сохранность сотрудник музея Н. П. Вихирев. В пути поезд подвергся бомбардировке вражеским самолетом, и одна из зажигательных бомб попала на крышу вагона с экспонатами. На полном ходу поезда Вихирев с опасностью для жизни поднялся на крышу вагона и погасил пожар [147] Симкин М. П. Указ. соч. С. 184. .