Юлия Кантор - Невидимый фронт. Музеи России в 1941–1945 гг.

В это чудо упрямо, невзирая на удручающую реальность, верили и музейщики. Первой к руинам приехала М. А. Тихомирова, старший научный сотрудник дворцов и парков, которая отвечала за сохранность вывезенных в город ценностей музеев Петродворца. Вот что она кратко изложила в докладной записке на имя начальника управления по делам искусств от 1 февраля и на имя начальника Музейного отдела от 6 февраля:

« 31 января сего года был произведен беглый осмотр музейных объектов в Петергофе. Осмотрены:

Большой дворец. Представляет собою руины. Средняя часть дворца, корпус под гербом, церковь существуют. Сохранились частично стены боковых частей дворца и части фасада, выходящего на Нижний сад .

Внутреннее убранство. Сохранились фрагменты лепки стен Тронного зала / Фельтен / и фрагменты стенной росписи парадной лестницы .

Монплезир – сохранилась средняя часть здания и части боковых галерей. Внутреннее убранство – частично сохранился плитчатый пол и фрагменты росписи потолка .

Екатерининский корпус Монплезира – здание сохранилось частично. Осмотр внутренних помещений произведен не было .

Марли представляет собою руины. Имеются только части стен » [694] Павлов А. Ю., Потемкина Е. В. Указ. соч. С. 191. .

М. А. Тихомирова предложила выставить охрану и провести немедленную инвентаризацию оставшихся ценностей и консервацию строений, а затем уже приступить к разбору руин и очистке парков. После самого краткого, но такого впечатляющего описания разрушений она указала необходимые мероприятия на ближайшее время: установить охрану у Монплезира, провести фото- и киносъемки, разминировать, провести полный и детальный осмотр всех объектов, проверить места захоронений скульптуры, произвести осмотр всех дворцовых зданий, развалин блиндажей и домов для изъятия музейных вещей. Профессиональные и эмоциональные обзоры М. А. Тихомировой по Петергофу стали основой докладов сначала в общественных организациях, а затем на партийных и советских совещаниях, принимавших важные решения. Главный архитектор Отдела охраны памятников Ленинграда Н. Н. Белехов, отстаивавший идею полного восстановления петергофских дворцов и парков, решил привлечь к участию ленинградскую интеллигенцию. 18 февраля 1944 г. в Ленинградском доме архитектора он сделал доклад «О состоянии пригородных дворцов-музеев и парков после освобождения от немецких оккупантов» [695] Там же. С. 191–192. . С содокладами выступили М. А. Тихомирова, которая позже в своей книге писала: «Основной доклад Белехова и наши содоклады по всем пригородам прошли в битком набитом зале, вызвали огромный интерес, горячее обсуждение. Известия о дворцах печатались в газетах, передавались по радио. Вывод был сделан: все пригороды восстановимы, правда, в разной мере» [696] Тихомирова М. А. Памятники. Люди. События. Из записок музейного работника. Л., 1984. С. 85. .

В тот момент даже осмотр разрушений был смертельно опасным делом: с 1941 по 1944 г. территория парков и дворцов неоднократно минировалась. В районе Петергофа передовые окопы обеих сторон сближались до 150 м, нейтральная полоса между ними была насыщена минами. Разминирование территории и акватории от Ленинграда до Ораниенбаума было поручено инженерным частям Краснознаменного балтфлота, которые очищали ее с апреля по июнь 1944 г. Общая площадь разминирования была примерно 40 км 2, район Петродворца и Старого Петергофа – 15 км 2, и только в этой части было обнаружено порядка 50 000 мин, «не считая огромного количества снарядов, бомб и других опасных боеприпасов» [697] Павлов А. Ю., Потемкина Е. В. Указ. соч. С. 192. .

Найденные заряды нельзя было уничтожать на месте, их изымали и вывозили. Уже 22 июня 1944 г. военные по акту сдали местным властям разминированные Петродворец и Старый Петергоф, однако, уходя, предупредили, что 100 %-й гарантии дать нельзя, так как случайно оставленные саперами мины могут оказаться при разборке руин, что потом подтвердилось. Тем не менее уже через три дня 25 июня 1944 г. впервые после длительного перерыва в парк были допущены для гуляния жители Ленинграда и Петродворца.

6 мая 1943 г. решением Ленгорисполкома была создана Ленинградская городская комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, в которую вошли представители городских и партийных органов, митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий, главный архитектор Ленинграда Н. В. Баранов и многие другие известные лица. Однако переданная музеями в ЧГК информация о нанесенном уроне была приблизительной, поскольку сотрудники не располагали проверенными фактами, но Нюрнбергский трибунал признал материалы ЧГК бесспорными и принял их без дополнительных доказательств. Были созданы специальные инструкции. Ущерб от разрушения дворца определялся экспертами в соответствии с постановлением Совнаркома СССР от 17 июня 1943 г. и Инструкцией для экспертов, одобренной ЧГК 29 декабря 1943 г. Система исчисления урона имела единые принципы для рядовых построек и старинных зданий. Основу денежной оценки составили кубатура здания или площадь застройки, процент разрушений и стоимость восстановительных работ [698] Там же. С. 193. .

В течение 1944 и 1945 г. велись активные работы по разбору завалов, консервации руин, извлечению скульптур из захоронений. Восстанавливать или нет, если восстанавливать, то как и для чего, для музея или для дома отдыха – эти вопросы поднимались вновь и вновь. В апреле 1944 г. был составлен проект объединенного решения Исполкома Ленгорсовета и Ленинградского областного совета депутатов трудящихся «О сборе и охране произведений изобразительного и прикладного искусства (вещевых памятников)», в котором говорилось: «В целях восстановления музеев, разоренных фашистскими захватчиками, необходимо осуществить сбор и охрану произведений изобразительного и прикладного искусства и предметов, имеющих историческое значение» [699] Третьяков Н. С. [Предисловие] // Сводный каталог утраченных ценностей Российской Федерации. В 18 т. Т. 2: Государственный музей-заповедник «Павловск». Павловский дворец // Культурные ценности – жертвы войны. Министерство культуры РФ. URL: http://www.lostart.ru/catalog/ru/tom2/ (дата обращения: 25.08.2017). . В Москве на специальном межведомственном совещании «О судьбе пригородных дворцов» главный архитектор КГИОП Н. Н. Белехов по-прежнему отстаивает идею восстановления музеев. Его поддерживают академики И. Э. Грабарь и А. В. Щусев. Однозначного решения совещание принять не могло, но убедительные доказательства того, что нельзя медлить с работами по восстановлению, иначе потери будут невосполнимы, произвели впечатление на исполнительные органы власти. В результате было принято постановление, согласно которому пригородные дворцово-парковые ансамбли получили особый статус для финансирования и снабжения материалами [700] Павлов А. Ю., Потемкина Е. В. Указ. соч. С. 193–194. .