Ольга Эдельман - Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть I: 1878 – лето 1907 года

№ 26

Сталин:

[…] Вместо братоубийственного погрома – грандиозная демонстрация против царизма, виновника погромов! Рухнули надежды царского правительства: так и не удалось натравить друг на друга национальности Тифлиса!.. […]

13 февраля многотысячная толпа из армян, грузин, татар и русских, как бы назло царскому правительству, собирается в ограде Ванкского собора и клянется поддерживать друг друга «в борьбе с дьяволом, сеющим рознь между нами». Единодушие полное. Произносятся речи с призывом «объединиться». Масса аплодирует ораторам. Распространяются наши прокламации (3000 штук). Масса принимает их нарасхват. […]

99. З. Орджоникидзе утверждала, что во главе демонстрации были молодой Серго Орджоникидзе и Камо. В ее изложении по сравнению со сталинской прокламацией и выступлением М. Цхакая на съезде прибавилось живописных подробностей: платок превратился в спешно раздобытые три метра кумача с надписью мелом «Долой самодержавие! Да здравствует социализм! Да здравствует восьмичасовой рабочий день!» (последний лозунг особенно плохо вяжется с исходной целью демонстрации), знамя поднял над толпой Камо, встав на плечи двух парней, а число распространенных в тот день листовок дошло до 23 тысяч (Орджоникидзе З. Путь большевика. Страницы из жизни Серго Орджоникидзе. М.: ОГИЗ, 1948. С. 21-22).

14 февраля. Вся ограда собора и прилегающие к ней улицы полны народа. Наши прокламации распространяются и читаются совершенно открыто. Масса разбивается на группы и обсуждает содержание прокламаций. Произносятся речи. Настроение массы подымается. Она решает демонстративно пройти около Сионского собора и мечети, «поклясться любить друг друга», остановиться на персидском кладбище, еще раз поклясться и разойтись. Масса приводит в исполнение свое решение. По пути, около мечети и на персидском кладбище произносятся речи, распространяются наши прокламации (в этот день распространено 12000 прокламаций). Настроение массы подымается все выше и выше. Накопившаяся революционная энергия рвется наружу. Масса решает демонстративно пройти Дворцовую, Головинский проспект и лишь потом разойтись. Наш комитет пользуется моментом и немедленно же организует маленькое руководящее ядро. Ядро это с передовым рабочим во главе занимает центральное место, – и взвивается перед самым дворцом импровизированное красное знамя. […] Демонстранты доходят до Ванкского собора и, после маленького столкновения с казаками, расходятся.

Такова была «демонстрация 8000 тифлисских граждан».

Из прокламации «К гражданам. Да здравствует красное знамя!», написанной И. Джугашвили. Напечатана 15 февраля 1905 г. в типографии Тифлисского комитета за подписью «Тифлисский комитет»

Сталин И. В. Сочинения. Т 1. С. 84-88.

№ 27

Рыбкин:

После резни работа в смысле агитации и пропаганды стала невозможной; в то время как раньше она была легка, теперь стоит сказать лишнее слово – и тотчас уже донос администрации, а если последняя не принимает мер, то вмешивается жандармское отделение. Расплодилось множество шпионов и провокаторов. Ввиду этого была образована боевая группа для истребления их и слежка за ними.

Из выступления Рыбкина на III съезде РСДРП 28 апреля 1905 г., засед. 7

Третий съезд РСДРП. Апрель-май 1905 г. Протоколы. С. 141.

№ 28

Боков И.:

Мне приходилось много с ним работать с глазу на глаз. Я его знаю по работе бакинской организации 1905 года и по работе районов. […] я был членом бакинской организации, был представителем Баилово Биби-Эйбатского района. Между мною и им была непосредственная связь и по организационным вопросам, и по вопросам чисто техническим. […] Бывали неоднократно случаи, когда нам на теоретической почве приходилось очень трудно. Нас атаковала интеллигенция хорошо подготовленная и изучившая хорошо некоторые экономические и политические вопросы. Это меньшевики, дашнаки и группа под названием Шендриковцы и другие. На мою долю выпала одна из обязанностей вести дискуссию со всеми этими тремя партиями. И когда мне приходилось сталкиваться с очень серьезным положением, то мне непосредственно приходилось обращаться к нему. Мы по целым ночам сидели и разбирали точку зрения их, нашу и то направление руководства, которое он давал, она оправдывала нашу марксистскую точку зрения. Благодаря такой тактике, наше правда незначительное количество рабочих, в то время находившееся в Баку, выходили всегда победителями. Я помню случаи, когда нас было три человека из рабочих, мы налетали приблизительно на человек 15-16 интеллигентов эсеров, дашнаков, на большой дискуссии, главным образом по аграрному вопросу, и благодаря предварительной подготовке нас Сталиным (правда, он помучился с нами), мы с успехом побороли эти организации. Нужно будет признаться, что он не только хороший теоретик, но и хороший организатор, он мог заранее предусматривать, какую позицию занимает то или иное положение [621]той или иной организации.

Из протокола общего торжественного собрания Азербайджанского общества старых большевиков в честь 50-летия Сталина, 20 декабря 1929 г. Копия, машинопись

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 583. Л. 21-22.

№ 29

Боков И.:

Т. Коба интересовался, на каких заводах имеются помещения для проведения собраний. Помню его заключение, что единственно хорошее и удобное помещение для дискуссий, это столовая Б. Эйбатского Нефтяного об-ва, так как, если бы был налет полиции, то с этого помещения можно было выйти незамеченными. Второе место удобное для проведения собраний был промысел Ротшильда, почти крепость со многими выходами. Здесь происходили часто собрания, главным образом, актива. […] Было третье помещение на Б. Эйбатской горе. Ход туда был очень узкий, по тропинке, зато весь Б. Эйбат был перед нашими глазами. И мы могли уйти раньше, чем полиция или казаки заметили бы нас. Тов. Коба через меня давал руководство организационного порядка, выявлял, на каких промыслах, в каких местах организовать партийные собрания с рабочими, чтобы больше охватить рабочих, иметь меньше шансов на провал.

Из воспоминаний Бокова И. В. Записано в марте 1937 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 658. Л. 31.

№ 30

А. Сухов (Андрей Бакинский):

Из всероссийских партий в Баку существовали фактически только социал-демократы. С.-рев. была незначительная и маловлиятельная кучка. Встретить с.-р. в Баку можно было только при большой удаче. Впрочем, Дашнак-цутюн находился в очень близкой связи с российскими с.-р. Социал-демократы делились на большевиков и меньшевиков, как водится, ожесточенно боровшихся друг с другом. Организация большевиков насчитывала несколько сот человек, главным образом, в самом городе и заводских предместьях, особенно в Черном городе. Их организация отличалась большой сплоченностью и дисциплиной и вела откровенную революционно-политическую пропаганду. Именно эти особенности мешали (широкому и быстрому. – Ред. «ПР») успеху большевиков среди темной, не созревшей для политических запросов, массы промысловых рабочих. Среди всех балаханских предприятий только у «Вотана» большевики располагали сколько-нибудь прочным ядром приверженцев. В Бакинском большевистском комитете тогда находился среди прочих работников Красин, бывший тогда директором одной из районных электростанций [622].