Ольга Эдельман - Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть I: 1878 – лето 1907 года

Из прошения Севериана Джугели министру внутренних дел В. К. Плеве, 1 июня 1902 г. Рукопись

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 199. Д7. 1902 г. Д. 175. Л. 112-113.

№ 8

В. Цабадзе:

Его превосходительству господину министру внутренних дел Арестованного Василия Захарьева Цабадзе [374]

Прошение.

Обращаясь вашему превосходительству, надеюсь, что моя нижеследующая просьба не останется без вашего благосклонного внимания:

1) За 9 коп., которые дается мне в сутки на прокормление, при нынешней дороговизне съестных продуктов, ни в каком случае нельзя удовлетворять даже сотую долю тех потребностей, какие имеет последний нищий.

2) В сутки для прогулки дается 20 минут, тогда когда по закону полагается самое меньшее 1 час.

3) И без того жалкую мою камору обратили в настоящий карцер: единственное окно, откуда я получал свет и воздух, забили ящиком, и кто знает, какая бывает летом на Кавказе жара, тот может представить положение заключенного, кругом в запертой и закрытой комнате, – это настоящий ад, душно и темно, и дышать нечем.

Доводя до вашего сведения все вышеизложенное, покорнейше прошу распоряжения вашего превосходительства об улучшении питания, увеличении времени для прогулки и снятии с окна ящика.

Прошение В.Цабадзе министру внутренних дел В. К. Плеве,

1 июня 1902 г. Рукопись

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 199. Д7. 1902 г. Д. 175. Л. 114.

№ 9

А. С. Тер-Кахоянц:

Его высокопревосходительству господину министру внутренних дел арестованного в Тифлисском Метехском тюремном замке Асатура Тер Степановича Кахоянца [375]

Прошение.

Я сижу в тюрьме при величайших лишениях, в самой отвратительной обстановке. Теперь меня лишили воздуха и света, загородив окна деревянными [376]щитами. Я не зверь и сидеть при таких условиях не могу. Поэтому покорнейше прошу сделать распоряжение о снятии с моей камеры этих щитов.

Асатур Тер Степанович Кахоянц

1902 Тифлис 2-го июня

Прошение А. С. Тер-Кахоянца министру внутренних дел В. К. Плеве, 2 июня 1902 г. Рукопись

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 199. Д7. 1902 г. Д. 175. Л. 110.

№ 10

Л. Мамаладзе:

Его высокопревосходительству господину министру внутренних дел арестованного в Тифлисском Метехском тюремном замке Леонтия Отаровича Мамаладзе [377]

43. Прошение написано корявым детским почерком.

44. Так в тексте.

45. Прошение написано корявым детским почерком.

Прошение.

Меня содержат в тюрме [378]уже более 13-ти месяцев [379]. Условия заключения самые скверные: всюду гниль, нечистота, плохая пища дается всего один раз в день. Я человек рабочий, но только на половину был способен к работе: на службе в тифлисском трамвае мне раздробило левую ногу и теперь я болею. Но начальство, верно, решило, что я мало страдал, поэтому еще вдобавок лишило меня последнего, что у меня оставалось: оно отняло воздух и свет, загородив совершенно окно, так что я должен потерять последнее здоровье. Лошадь в хорошей конюшне лучше живет теперь, а я ведь человек. Потому покорнейше прошу ваше высокопревосходительство сделать распоряжение о снятии щита с окна моей камеры.

Прошение Л. Мамаладзе министру внутренних дел В. К. Плеве, 2 июня 1902 г. Рукопись

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 199. Д7. 1902 г. Д. 175. Л. 116.

№ 11

Ротмистр Ф. А. Засыпкин:

Допрошенный 10 сего июня часовой Манук Аветисьянц показал, что, находясь на посту с наружной стороны Метехского тюремного замка, он между 6 и 7 часами вечера 8 сего июня заметил, что первый начал ломать щит арестованный в камере, находящейся прямо против постовой будки, почему он стал подавать свистки и в то же время арестант, начавший ломать щит, начал что-то кричать, на этот крик стал отвечать что-то арестованный в камере, находящейся над указанной выше камерой и тоже у себя стал ломать щит; следом затем остальные начали тоже ломать щиты, причем арестант, начавший ломать первым и его сосед с левой стороны стали кричать часовому «не подавай свистка» и бросать в часового кирпичами; тогда часовой, не целясь, по направлению окон произвел выстрел, после чего ломка прекратилась; в суматохе часовой лиц не заметил, но предъявлением часовому окон установлено, что первым начал ломать щит содержащийся в камере № 7 Петр Скоробогатько, в соседней камере № 6 помещался Михаил Гурешидзе, бросавший вместе с Скоробогатько кирпичами в часового, а над камерой №7 помещена камера №26, в коей содержится арестованный Давид Копанадзе. Ввиду того, что названные Гурешидзе и Скоробогатько препятствовали часовому исполнить его долг и оскорбили такового действием, протоколы о том передаются вместе с сим г. прокурору Тифлисской Судебной палаты. К утру 10 сего июня все щиты были возобновлены и в тюрьме сохраняется полная тишина и порядок.

Донесение заместителя начальника Тифлисского ГЖУ ротмистра Ф. А. Засыпкина в Департамент полиции, 10 июня 1902 г., № 2807 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 199. Д7. 1902 г. Д. 175. Л. 89-89 об.

№ 12

Главноначальствующий гражданской частью на Кавказе кн. Г. С. Голицын:

И. д. прокурора Тифлисской Судебной палаты на основании циркуляра Министерства Юстиции от 29 октября 1896 г. за № 20, препроводил к тифлисскому губернатору, а последний представил к главному кавказскому начальству одиннадцать прошений на имя вашего высокопревосходительства содержащихся под стражею в тифлисском Метехском замке политических арестантов: Скоробогатько, Джугели, Цобадзе, Чодришвили, Иашвили, Мачарадзе, Казикянца, Кахоянца, Татанашвили, Мамаладзе и Аробелидзе, жаловавшихся на слишком продолжительное содержание их в тюрьме за неокончанием производившихся о них дел, на слишком скудный отпуск им кормовых денег, на кратковременность их прогулок, плохое содержание камер и проч., а также на устройство щитов перед окнами их камер.

Препровождая при сем означенные прошения, имею честь уведомить ваше высокопревосходительство, что о причинах, по которым производившее дознание жандармское начальство считало нужным содержать под стражею жалобщиков, ныне уже освобожденных из заключения, и что служило препятствием к скорейшему разрешению дел о них, сведений ни у губернского начальства, ни в Управлении главноначальствующего не имеется. Кормовые деньги отпускались им в установленном законом размере. Поведение же их вынудило администрацию принять ряд мер к предупреждению нежелательных и опасных последствий. Так, для прекращения переговоров одиночных политических арестантов как между собою, так и с находящимися на свободе лицами через реку Куру, пришлось устроить перед их окнами деревянные щиты, не препятствующие, однако, доступу в камеры воздуха и света. Затем, вследствие попытки заключенных сломать эти щиты и вообще производить беспорядки, виновные были наказаны лишением табаку и чтения книг, сокращением времени прогулок, а некоторые – заключением в карцер на хлеб и воду. Намеревались они даже поджечь камеры, с каковою целью предполагалось ими разбить лампы. Для предупреждения сего администрация сочла необходимым вместо ламп поставить в камеры ночники (маленькие лампочки без стекла). Благодаря этим мерам, все виновные выразили раскаяние в своих проступках и были освобождены от тюремных наказаний.