Джамиль Гасанлы - Советский Азербайджан: От оттепели к заморозкам

Главным вопросом, обсуждавшимся 18 июня 1963 г. на пленуме ЦК КПСС, было противодействие абстракционизму и формализму. С докладом «Очередные задачи идеологической работы партии» на пленуме выступил секретарь ЦК КПСС Л. Ф. Ильичев. Он призвал деятелей советской литературы и искусства вступить в решающий бой с империалистической идеологией. По его мнению, нанести удар по пережиткам прошлого означало нанести удар по буржуазной идеологии. Советское руководство считало, что основной задачей идеологической работы является обеспечение победы коммунистических идеалов. Для этого, говорил Ильичев, нужно привести в боевую готовность все виды идейного оружия, и в этом процессе роль основной ударной силы принадлежит литературе и искусству [571] Ədəbiyyat və incəsənət. 1963. 21 iyun. . Вместе с тем выступление Хрущева на июньском пленуме оказалось значительно мягче, чем его речь на встрече с интеллигенцией в марте. На сей раз он постарался воздержаться от нападок на отдельных деятелей литературы и искусства, даже попытался, что называется, «уважить» раскритикованного им несколько месяцев назад Эрнста Неизвестного [572] Медведев Р. Никита Хрущев. С. 355. .

Подобная же «эволюция» произошла с повестью А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». В действительности Хрущеву понравилось, как провинциальный писатель не оставил камня на камне от государственной системы сталинских лагерей. Однако члены Политбюро, ознакомившись с рукописью, выразили опасения, что народ этого не поймет. Несмотря на эти колебания, усилиями Хрущева «с ведома и одобрения ЦК» повесть увидела свет [573] Таубман У. Хрущев. М.: Молодая гвардия, 2008. С. 570–571; Зубкова Е. Общество и реформы, 1945–1964. М.: Россия молодая, 1993. С. 173; Костырченко Г. Тайная политика Хрущева. С. 345–351. .

Вот как описывал надежды, появившиеся в обществе после публикации этой повести, российский историк В. М. Зубок: «Появление этого рассказа в подцензурной советской печати было воспринято многими как чудо и обещало глубокие сдвиги в литературе, культуре и политической жизни советского общества. Многие люди, в том числе среди официальной “советской интеллигенции”, начали говорить то, что думали. Казалось, повеяло свежим воздухом, и либерализация стала необратимым явлением. В тылу советской империи назревало брожение» [574] Зубок В. Неудавшаяся империя: Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева. М.: РОССПЭН, 2011. С. 235. .

Некоторые вопросы, поставленные пленумом ЦК КПСС, связанные с литературным процессом, рассматривались на июльском 1963 г. пленуме ЦК КП Азербайджана. На этом пленуме В. Ю. Ахундов выразил недовольство односторонней, критической подачей советского образа жизни в ряде театральных постановок, особенно в жанре современной комедии: «Слов нет, нам нужна комедия, мы высоко ценим хорошие, содержательные комедийные спектакли. Никого, например, не удивляет успех “Деревенской девушки” М. Ибрагимова. Но мы не можем пройти мимо тенденции, когда возможность жанра комедии используется односторонне для подчеркнутого изображения отрицательных и теневых явлений нашей жизни» [575] Материалы IX пленума ЦК КП Азербайджана, 4 июля 1963 г.: АПД УДП АР. Ф. 1. Оп. 50. Д. 3. Л. 61. .

В своем выступлении на пленуме Ахундов затронул также вопрос поэтического языка: «Надо писать на языке, который понятен народу. Физули писал – это понятно. Физули великий поэт трехъязычный, он писал как на родном языке на фарсидском, арабском и азербайджанском языках. Он пишет замечательно, хороший поэт, надо его ценить, его история больше оценит. Но почему Алиага Вахид, Сулейман Рустам, Мамед Рагим, Мирмехти Сеидзаде, почему иногда не идут по этой традиции, употребляя слова, которые непонятны. Или в их произведениях мотивы уныния, разочарования, неверие в мир, в людей, все это преподносится в этих газелях. Это, товарищи, недопустимо» [576] Там же. Л. 283. .

Состоявшийся в марте 1964 г. пленум Союза писателей Азербайджана, в работе которого принял участие секретарь ЦК Хасай Везиров, был посвящен первой годовщине встречи Н. С. Хрущева с представителями советской творческой интеллигенции. В связи с этим руководитель СП Азербайджана Мехти Гусейн сделал доклад «Годовщина встречи руководителей партии и правительства с творческой интеллигенцией». Говоря о событиях азербайджанской литературы за прошедший год, итогах мартовской встречи 1963 г., он сказал: «Футуризм, символизм, декаданс, формализм, абстракционизм и другие “измы” являются нездоровым и хилым порождением противных истинному реализму сословий, не способных осознать всю сложность, богатство и глубину правды жизни и опасающихся ее. Их смыслы и векторы развития убоги и уродливы». После этих слов он также остановился на некоторых произведениях, расцененных им как успех, высказал несколько критических замечаний [577] Выступление М. Гусейна на пленуме Союза писателей Азербайджана, 23 марта 1964 г.: ГАЛИАР. Ф. 340. Оп. 1. Д. 1066. Л. 3-15. .

Касаясь литературного процесса, Мехти Гусейн охарактеризовал поэзию Б. М. Вагабзаде как развивающуюся, поэзию Сулеймана Рустама как зрелую и устоявшуюся, особо отметив преимущества его поэмы «Открытое письмо». Затронул он и цикл стихов «Краски». «Некоторые произведения, – отметил глава писательской организации, – созданные Расулом Рзой в последние годы (особенно поэтический цикл “Краски”), столкнулись с оправданным противодействием. Элементы субъективизма в этих стихах заслуживали справедливой и убедительной критики» [578] Там же. Л. 19. . Вместе с тем в своем докладе Мехти Гусейн дал высокую оценку сборнику Р. Рзы «Весна во мне» и в особенности поэме «Не было бы розы», вызвавшей значительный интерес в последние годы.

Обратившись к прозе, глава Союза писателей подверг резкой критике повесть Исы Гусейнова «Призрак» как произведение, имеющее серьезные недостатки с идейно-политической точки зрения: «Иса Гусейнов не обладает достаточно богатым опытом для того, чтобы со всей мощью воплотить образ положительного героя. Персонаж его повести Самед Амирли действует только с позиций самообороны. При этом он не в состоянии выдержать нападок сильного врага, потому что находится на этих позициях в одиночестве. Фактом, достойным большого сожаления, является то, что положительные образы повести “Пылающее сердце”, принадлежащей перу автора, постепенно отказываются от борьбы. В конце концов, они принимают горестный вид в ее продолжении, которым является повесть “Призрак”. В произведении “Призрак”, особенно в его первой части, описана цепочка событий, которые порождены не столько теплым дыханием жизни, сколько силой авторского воображения. События эти происходят вне времени и пространства, не особенно совпадая друг с другом по внутренней логике, и заключают в себе солидную авантюрную составляющую».