Софи Боди–Жандро - История частной жизни Том 5 [От I Мировой войны до конца XX века]

В целом можно сказать, что расширение сети магрибской торговли в мелких магазинах и на рынках, а также присутствие женщин в доме вернули вкус к традиционной арабской пище, которую мигранты–одиночки ели, лишь возвращаясь на родину или в небольших ресторанах, где собирались земляки. Чай с мятой остался символом дружеского общения. Но с ним конкурирует алкоголь, когда мужчины общаются между собой или же со своими французскими товарищами. Он также помогает отвлечься от жизненных неурядиц, тяжелой повседневной работы и страха потерять свою идентичность. Магрибские кафе появились в первые годы иммиграции, их существование облегчало общение. Фронт национального освобождения Алжира установил в них телевизионные антенны. Тем не менее, возвращаясь на родину, временно или навсегда, большинство мигрантов прекращали употреблять алкоголь. В семейной жизни алкоголь в основном запрещен дома, но к выпивке мужей вне дома отношение терпимое, по крайней мере пока они продолжают должным образом содержать семью.

Интерьер домов мигрантов — это пример компромисса двух культур. Из французской культуры перенимаются такие вещи, как столы, стулья и особенно бытовая техника, которой накупается очень много, если семья живет в достатке. Набор техники дополняется цветным телевизором, иногда подержанным видеомагнитофоном, радиоприемником с кассетным магнитофоном. Черты родины обнаруживаются в арабской вязи, картинках с изображением Мекки или родных мест, бархатных драпировках, медных блюдах, развешанных на стенах. Иногда восточную нотку интерьеру, схожему с интерьером французов, придает диван–банкетка, на который можно уложить спать приехавшего погостить друга или родственника.

Обновление религиозного сознания

Семейная жизнь благоприятствует обновлению религиозного сознания. Обрезание мальчикам делается теперь во Франции, а на первом этапе иммиграции предпочитали дождаться для этого возвращения на родину. Родители–иммигранты ищут неустойчивое равновесие между исламским воспитанием, которое они стараются дать детям, и ценностями, прививаемыми французским обществом и школой. Детский сад и начальная школа в целом благосклонно принимаются родителями, потому что такая система предполагает, что детей берут на несколько лет, но существует опасение полного их погружения во французскую среду, потому что школа для юных арабов — это место, где они встречаются с французскими сверстниками и поначалу ассоциируют себя с ними. Лучше говоря по–французски, чем родители, мальчики начинают восставать против власти отца, образ которого связан для них с тяжелым физическим трудом, которого они не хотят для себя. Понимая арабский язык, они отказываются говорить на нем, переиначивают в компании свои имена на французский лад. Однако вскоре они понимают, что их мечта влиться во французское общество неосуществима, и им приходится возвращаться к своей магрибской идентичности, содержание которой им не совсем понятно. Родители же рассматривают французскую школу как средство для детей поправить в будущем свое социальное положение, но в то же время ставят ей в упрек, что она не прививает арабским детям уважения к их исконным ценностям.

Религиозное образование, даваемое в семье или в общине, представляется иммигрантам лучшим способом победить эти тенденции и переехать во Францию навсегда, не изменяя при этом собственным убеждениям. Очень часто усилия, затрачиваемые на изучение арабского языка и Корана, не так эффективны и престижны, как обучение в школе, особенно для девочек. Потребности в религиозном образовании удовлетворяют курсы при мечетях, функционирующие по средам и воскресеньям. Посольства стараются включать изучение религии в свою сферу влияния, чтобы сохранить благодаря этому контакт с бывшими соотечественниками. Семьи тоже принимают участие в этом процессе, иногда используя для этих целей видеокассеты с записью уроков по изучению Корана, которые они берут в исламских библиотеках, а иногда даже для стимулирования интереса учащихся им показывают фильмы, например «Мухаммед–посланник Бога», в котором Энтони Куинн сыграл роль компаньона Пророка, или даже мультсериал «Грендайзер» на арабском языке, дублированный в Ливане.

Религиозная специфика создает больше проблем, чем национальность, по поводу которой все готовы идти на компромисс, правда без особого энтузиазма. Религиозное обновление проявляется, в частности, в соблюдении поста в Рамадан. Поведение, как представляется, связано с чувством, что пребывание во Франции — это навсегда. На предыдущих этапах иммиграции люди с большей легкостью относились к тому, чтобы подчиниться ритмам жизни принимающей стороны и обычаям французского общества, разве что не ели свинину и не пили алкогольных напитков. Возвращаясь на родину на Рамадан, они попадали в дружескую обстановку ночных посиделок. Во Франции это вызвало бы конфликты с соседями. Регулярные посещения родины помогали «искупить» нару. шения правил, вызванные жизнью в эмиграции. За последние десять лет тенденция демонстрировать свою религиозную идентичность усилилась. Мусульманская семья сознает свою специфичность, свои собственные моральные правила. Некоторые мигранты, кто не строго следовал всем религиозным установкам, пользуются Рамаданом как поводом бросить курить или пить спиртное. Обновилось и отношение к закяту — обязательной милостыне — налогу, которую платят в конце Рамадана. Мусульманские общины и мечети во Франции собирают все больше денег.

Настоящие праздники — это мусульманские праздники, и главный — Курбан–байрам, почитающий жертву Ибрахима. По возможности его стараются проводить на родине, потому что во Франции его проведение затруднено: трудно достать живого барана, трудно держать его у себя и потом в нужный момент принести в жертву — это сопряжено с конфликтами с соседями [309] Мусульманам непонятно отвращение, которое вызывает присутствие барана в квартире и приношение его в жертву. Они, в свою очередь, крайне редко держат у себя домашних животных, и содержание огромного числа собак в домах французов вызывает у них шок. Для них собака имеет вдвойне негативную коннотацию — во–первых, в связи с исламской традицией и, во–вторых, по причине часто враждебного отношения к ним со стороны владельцев собак. — Примеч. авт. . Невозможность получить отпуск на время религиозных праздников воспринимается мусульманами как несправедливость. Если прочие французские праздники рассматриваются просто как выходные дни, то Рождество и Новый год с елками и подарками для детей постепенно приходят в мусульманские семьи.