Софи Боди–Жандро - История частной жизни Том 5 [От I Мировой войны до конца XX века]

Summa divisio [218] Основное разделение (лат.).

«Summa divisio осуществляется провидением и предлагается людям». Так в 1965 году выразилась сторона обвинения в ходе судебного процесса, к которому мы еще вернемся. Составителям Гражданского кодекса не пришло в голову дать определение полу, однако в наше время summa divisio больше не является очевидной данностью. 14 мая 1901 года апелляццонный суд Дуэ признал брак недействительным по причине того, что «у мадам Ж., по заключению врачей, нет ни вагины, ни яичников, ни матки, она лишена этих органов, являющихся внутренними женскими половыми признаками; при этом у нее есть грудь и клитор — внешние половые признаки женщины; таким образом, она является не совсем женщиной». По кассации, поданной прокуратурой, гражданская палата 6 апреля 1903 года отменяет приговор: «Ввиду того, что пол мадам Ж. неопределим и в то же время не идентичен полу ее супруга, а также того, что она не имеет внутренних половых органов, суд признает, что внешне она женщина». Шестьдесят лет спустя — точнее, в 1965 году — суд в департаменте Сена рассматривал заявление по поводу исправления пола в документах, поданное человеком, утверждавшим, что он сменил пол и из мужчины стал женщиной. Было представлено медицинское свидетельство того, что «наличествуют все вторичные половые признаки женщины, а также внешние половые органы, морфологическое строение которых позволяет совершать половой акт в качестве женщины». В положительном решении вопроса было отказано. С точки зрения суда департамента Сена, сослаться на ошибку в регистрации пола можно по трем причинам: грубая или очевидная ошибка, на которую указывают заявитель или регистратор актов гражданского состояния, гипотеза о неопределенном поле, гипотеза о транссексуальности. В двух первых случаях «исправление» произошло бы без проблем, но признание третьего варианта отрицательно сказалось бы на соблюдении «принципа непреложности гражданского состояния», потому что, как заявляет уже упоминавшаяся прокуратура, «различение полов, фундаментальная основа жизни и, следовательно, любой организации человеческих сообществ, создано природой». 16 декабря 1975 года кассационная жалоба была удовлетворена и транссексуалу было отказано в просьбе изменить его гражданский пол в связи все с той же «непреложностью», несмотря на то что заявителю была сделана соответствующая хирургическая операция.

Принцип непреложности гражданского состояния

Как долго законодательство может отказываться признавать все более углубленные научные исследования, касающиеся половых различий? Как долго оно будет, принимая во внимание эволюцию взглядов, игнорировать тот факт, что транссексуальность — это исключительная форма экзистенциальной трагедии? Не является ли не только согласие индивида, мужчины или женщины, на хирургическое вмешательство, но и требование его доказательством того, что у индивида есть на то железные основания? Что фундамент идентичности — это в первую очередь убежденность в своей принадлежности к тому или иному полу? Эволюция юридических взглядов прослеживается в деле Надин С. [219] Recueil Dalloz–Sirey. 1984. P. 165–165. , которая подала заявление в суд в Нанси и утверждает, что она является мужчиной, в связи с чем просит разрешить ей сменить имя Надин на Мишель. Получив отказ, она подала апелляцию. Суд высшей инстанции признал, что пример Надин С. — «почти идеальная иллюстрация транссексуальности, в чем она была абсолютно убеждена, несмотря на свою анатомию», однако «постановил, что тяжелое психологическое состояние не является основанием для изменений в гражданском состоянии». Надин С. обжаловала и это решение. 30 ноября 1983 года первая гражданская палата апелляционного суда отклонила ее жалобу, потому что, несмотря на операции, которым она подверглась, «заявительница не является мужчиной». Тем не менее отклонение жалобы при всей своей категоричности было составлено так запутанно, что Б. Эдельман, комментируя документ, квалифицировал его как «выжидательную интерпретацию» и сделал вывод, что апелляционный суд оказался между «фактом и правом» и что поэтому нельзя ожидать, что вопрос будет достаточно тщательно изучен, чтобы была возможность оценить его с правовой точки зрения.

Пока суд цеплялся за традиционалистские позиции, другие сферы социальной жизни — наука, самопознание — шли вперед. Гуманитарные науки и фрейдизм по–новому ставили проблему сексуальной идентичности, рассматривая ее как результат действия множества факторов — хромосомного, анатомического, морфологического, психологического. Последний параметр, понимаемый как чувство принадлежности к тому или иному полу, теснит, если не переворачивает, принцип непреложности состояния личности: чувствуя свою принадлежность к другому полу, транссексуал требует не его смены, а коррекции, лишь констатации факта. Принятие концепции сексуальной идентичности объясняет ахронию юридических решений (в лучшей из гипотез пол — это равновесие, гармония между различными элементами, которые его составляют и в которых наличествуют психологический и социологический компоненты). За четыре года до описанного случая, точнее и июля 1979 года, суд в Сент–Этьене постановил, что «транссексуальность не является капризом и что это было доказано серьезными научными исследованиями». 24 ноября 1981 года, за два года до «указа» гражданской палаты кассационного суда, прокурор Республики выразился еще более определенно: «Закон не дает определения понятию пола; принято считать, что это сложный комплекс из разных составляющих–генетических, анатомических, гормональных, психологических, которые в подавляющем большинстве случаев согласуются друг с другом». Однако существует и меньшая часть случаев, и этот фактор побуждает парижский суд присоединиться к точке зрения прокуратуры и постановить, что «заявление транссексуала — это не желание сменить пол, но попытка констатировать, что существует непримиримый разлад между анатомическим и социально–психологическим факторами; что наличие у транссексуала этого необратимого дисбаланса между специфическими элементами пола не дает возможности запретить юридически это вмешательство; что психологическая составляющая в данном случае важнее физической».

Признание синдрома транссексуальности

2 февраля 1983 года, за десять месяцев до «указа», апелляционный суд Ажана признал правоту Анни С., регулярно подававшей апелляцию по поводу решения ажанского суда от 27 августа 1980 года, отклонившего ее заявление о принадлежности к мужскому полу и просьбе внести исправления в ее документы и изменить имя Анни на Ален. Достаточно лишь беглого взгляда на дело Анни С., чтобы оценить всю драму жизни этого человека. 19 февраля 1965 года доктор Боном, которого смущал низкий голос и мужская внешность ребенка, назначил лечение гормонами, чтобы «восстановить баланс». В 1971 году психиатр, профессор Горсе, констатирует «мужское строение», объявляет «тревожным» состояние пациентки и предлагает провести хирургические и социальные «исправления». Анни С. последовательно делают двустороннюю мастэктомию и анатомическую коррекцию половых органов. Хирург подтвердил наличие риска самоубийства. Из анкетирования, проведенного судом высшей инстанции, следовало, что истинный пол Анни С. ее окружению неизвестен, в документах органов социальной защиты она числится мужчиной; она многие годы живет супружеской жизнью с женщиной, матерью двоих детей. Новая медицинская экспертиза констатирует наличие мужского хабитуса (борода, низкий голос), имплантацию искусственного полового органа, гипертрофированного клитора, очень маленькой вагины. Эксперты установили, что речь идет о транссексуальности, проявившейся в самом раннем возрасте, и что никакое лечение не поможет изменить представление этого человека о себе как о мужчине. Профессор Клотц подвел черту в этом деле: «Анни С. — мужчина по своему мозгу, несмотря на женскую морфологию и кариотип XX». Эксперт напоминает историю этого человека: убежденность в собственной точке зрения, отсутствие явлений бреда, стабильная социальная роль мужчины на протяжении десяти лет, признание гетеросексуальной женщиной его мужественности, социальный консенсус.