Льюис Зальцман - Жизнь Англии в Средние века
- Название:Жизнь Англии в Средние века
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Евразия
- Год:2014
- Город:СПб
- ISBN:978-5-91852-092-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Льюис Зальцман - Жизнь Англии в Средние века краткое содержание
Жизнь Англии в Средние века. / Перевод с англ. Рассадиной С. А. — СПб.: Евразия, 2014. — 320 с.
Перед вами — книга о повседневной жизни в средневековой Англии, стране, всегда занимавшей особое место среди государств Западной Европы. Л.Ф. Зальцман, известный историк-медиевист, написал о самых значимых проблемах средневековой повседневности — домашнем быте, преступлении и наказании, войнах, путешествиях, болезнях, привычках и обычаях, гастрономических пристрастиях, архитектуре и науках. Прекрасный знаток средневековья, Л.Ф. Зальцман создал широкое и увлекательное полотно жизни средневекового англичанина, показав, как из века в век менялась окружавшая его политико-экономическая и культурная атмосфера. Особенную живость и увлекательность книге придает умение автора излагать материал так, словно он пишет роман, а не историческое исследование. Благодаря исключительному дару рассказчика, присущему английскому историку, на страницах его книги словно живые встают действующие лица той эпохи — короли, рыцари, горожане и крестьяне, путешественники и монахи, стражники и разбойники. Автор приводит целую палитру персонажей средневековой эпохи в Англии — от Ричарда Львиное Сердце до Робина Гуда, — изучая их надежды и устремления.
Научный редактор: к. и. н. Карачинский А. Ю.
Жизнь Англии в Средние века - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
В Средние века идея гражданской принадлежности имела мало общего с идеей принадлежности к определённому государству. В наши дни житель Дарема или Эксетера с гордостью назовёт себя англичанином, но в прежние времена каждый из них, вероятнее всего, похвалялся бы, подобно святому Петру, тем, что он «гражданин несравненного града». Каждый бург был небольшим государством, ревниво относившимся ко всем своим соперникам; на протяжении двух столетий жители Ярмута находились в состоянии непрекращающейся вражды с союзом городов Суссекса и Кента, известных как «Пять портов». Время от времени на почве этой вражды разгорались настоящие войны, уносившие сотни жизней, при этом жители «Пяти портов» ещё находили время атаковать своих конкурентов, живших в Портсмуте и Фауи, а горожане Ярмута сражались с расположенным по соседству Горлестоном. И пусть города, расположенные в глубине страны, прибегали к менее насильственным методам, они всё же бдительно следили за тем, чтобы никто из иноземцев не посягал на их привилегии. Иногда делались исключения в пользу определённых городов: Ноттингем заключил договоры с Дерби и Ковентри, а Саутгемптон — с Винчестером и Солсбери. По такому договору каждый из городов освобождал бюргеров другого города от уплаты пошлин; по тому же принципу действовали Лондон и Норидж, чтобы создать благоприятные условия для торговли с французскими городами: Амьеном, Корбейем и Неслем. Особые привилегии имели в Лондоне представители Ганзейского союза — крупного торгового альянса портовых городов Северного и Балтийского морей.
Но хотя обычно «иноземцев», прибывших с торговыми целями, обязывали платить налог и не разрешали им селиться в городе, если те не вступили в купеческую гильдию, подобные ограничения в ряде случаев могли всё же смягчаться в интересах самой городской общины. В XVI веке, когда Честер сильно обнищал, было объявлено, что любой, кто способен обучить искусству изготовления высококачественных тканей, может прийти и беспрепятственно торговать в этом городе. А когда честерские пекари начали забастовку из-за того, что им не позволили поднять цены на хлеб, мэр огласил постановление, по которому всякий мог привозить в город хлеб на продажу. Последний пример показывает, каким было отношение властей к тем, кто слишком явно стремился к наживе: торговец считался слугой городской общины, имеющим право на разумную прибыль, но ни в коей мере не на чрезмерную. Когда честерские мясники объявили забастовку, требуя повышения цен, мэр незамедлительно позаботился о том, чтобы большинство из них очутились за решёткой, и — поскольку стояла неимоверная жара, а тюрьма была переполнена — заключённые пережили крайне неприятные часы и поспешили раскаяться в своём недостойном поведении.
Суды бургов были завалены делами о правонарушениях в области торговли, потому что средневековые торговцы не пренебрегали ни одним способом заработать нечестный пенни. Первое место за изобретательность по части мошенничества нужно присудить, пожалуй, лондонским пекарям: когда заказчик приносил тесто на хлеб, пекарь выкладывал его на прилавок, чтобы разделать его на буханки, а в этот момент спрятанный под прилавком мальчишка отворял крошечный люк и воровал тесто прямо под носом у заказчика. По сравнению с таким ловким фокусом использование неточных весов и низкосортных материалов, сбыт позолоченной меди под видом золота и продажа поддельных товаров в темное время суток при тусклом мерцании свечей представляются топорной дешёвкой. Мошенничество каралось штрафом и тюремным заключением, иногда провинившийся должен был на потеху толпе сидеть с ногами в колодках или стоять привязанным за руки и за голову у позорного столба. Порой старались, чтобы назначенное наказание соответствовало характеру преступления: торговца, продавшего негодное вино, насильно поили им, а остаток выливали виновному на голову; тому, кто для своих собственных нужд отводил воду из общественной системы водоснабжения, водружали на голову дырявую бадью и, постоянно доливая её, проводили преступника в таком виде через весь город; а продавец тухлого мяса должен был не только стоять у позорного столба, но ещё и в полной мере «насладиться» ароматом своего товара, когда это мясо сжигали прямо перед его носом. Вечными нарушителями были пекари, чьи буханки, как правило, никогда не дотягивали до положенного веса, и пивовары, пренебрегавшие всеми ограничениями относительно качества и цены эля. Почти в каждой из средневековых поэм, повествующих о городской жизни, можно встретить упоминание о недобросовестных пекарях и пивоварах, а в народном представлении на религиозные темы «Муки ада», после того как все души уже освобождены, Дьявол просит позволения оставить себе одну, и в конце концов ему отдают душу пекаря — шутка, которая, несомненно, была рассчитана на отклик аудитории. В годы правления Ричарда II автор «Видения о Петре Пахаре» писал:
Женщины, которые пекут хлеб и варят пиво, мясники и держатели таверн —
Всё это люди, причиняющие зло бедняку.
Они наносят вред беднякам, которые могут купить всего лишь на пенни,
Втихую отравляя их раз за разом.
Эти люди богатеют, продавая в розницу то, чем должен кормиться бедняк.
Они покупают дома и становятся землевладельцами.
Если бы они продавали свой товар по честным ценам, им никогда бы не удалось понастроить таких хором
И никогда бы они не нажили столько добра.
Мэры и городские чиновники, правая рука короля,
Связующее звено между королём и народом, чья обязанность — блюсти закон,
Должны покарать недобросовестных торговцев, надеть на них колодки, поставить их к позорному столбу.
В большинстве случаев пивоварами были женщины, и не стоит представлять себе огромные пивоварни современного типа, которые развозят свою продукцию по многочисленным барам. В каждой таверне варили собственный эль, и когда он был готов, над дверями закрепляли специальный знак — шест с веткой или пучком листьев на конце. Иногда эти «пивные шесты» достигали такой длины и были настолько тяжёлыми, что могли повредить фасад дома, на котором крепились, и представляли серьёзную угрозу для тех, кто ехал верхом по узкой улочке; поэтому в Лондоне шесты длиной более 7 футов [22] 1 фут = 30,48 см.
были запрещены. В каждом районе города были должностные лица, известные как «знатоки эля» или «дегустаторы эля», в их обязанности входило посетить таверну после того, как был выставлен шест, и снять пробу с эля. Если товар оказывался некачественным, весь сваренный эль подлежал конфискации и таверна могла быть даже закрыта. Но если эль был хорошим, пивовар получал разрешение продавать его и вполне мог рассчитывать на прибыльную торговлю, потому что на добрый эль всегда находились покупатели. В поэме «Видение о Петре Пахаре», написанной в XIV веке, есть небольшая зарисовка, позволяющая нам представить себе одну из лондонских таверн и её завсегдатаев: Обжора, олицетворение одного из семи грехов, раскаявшись, рано утром идет в церковь, но тут, на свою беду, он встречает Бетти, которая говорит, что она сварила прекрасный эль и уговаривает Обжору отведать его. Дальнейшие события автор поэмы описывает так:
Интервал:
Закладка: