Збигнев Залуский - Сорок четвертый

После первого опыта работы с офицерами АК, которая на Волыни выступала под названием Тайная польская армия, политико-воспитательное управление центра формирования в Сумах так оценивало ситуацию:

«Тон, который принят нами в отношении Тайной польской армии, то есть то, что мы не предъявляем к членам этой организации претензий по поводу того, что «Лондон» не давал сигнала к борьбе, хотя они хотели бороться, оказался совершенно правильным и дал позитивные результаты. Следует считать аксиомой, что огромная часть наших солдат принадлежала к Тайной польской армии или симпатизировала ей, ибо это была самооборона и прийти к ним с охульными нападками на всех значило бы отделиться от них. При нынешней тактике, ничего не замазывающей, мы достигли того результата, что масса членов этой армия не скрывает этого, ее офицеры искренне являются и заявляют о желании сотрудничать. Многие из них идут на политическую работу и будут работать честно и хорошо, они пользуются немалым авторитетом» {265} 265 „Organizacja i działania bojowe ludowego Wojska Polskiego w latach 1943—1945”, t. IV, Warszawa, 1963, s. 206. .

Июльский люблинский порог оба объединявшихся течения польских левых сил переступали, имея и опыт, и реальные достижения в борьбе за единство. Прокламируя создание возрожденного народного Войска Польского, ПКНО и главное командование предприняли попытку продолжать ту же линию. Однако потребности военной обстановки в зоне непосредственных боевых действий польских и прежде всего советских войск не оставляли времени для длительной спокойной и систематической работы с вооруженными и демонстрирующими свою верность «лондонскому» правительству сильными отрядами АК, которые действовали среди войск восточного фронта либо в его ближайшем тылу. Еще до того как штабы советских фронтов приступили к наведению порядка в своем тылу, командующий 1-й польской армией генерал дивизии Зигмунт Берлинг в своей оперативной полосе попытался проявить инициативу в этом вопросе, издав 28 июля приказ о роспуске подпольных организаций {266} 266 См.: Zenon Welfeld: „Działania I armii WP w rejonie Dęblina i Puław 27.07—6.08 1944”. „Wojskowy Przegląd Historyczny”, nr 1/1958. и призвав солдат и офицеров подпольной Польши немедленно вступить в ряды 1-й польской армии, юридический статус которой в отношении советских войск и советской охраны тыла был урегулирован. Армейская газета «Звыченжимы», распространявшаяся в тот период особенно широко как практически первое слово новой Польши на освобожденных территориях, писала в те дни: «Сила — в единстве. Различия во взглядах и убеждениях заканчиваются там, где речь идет об интересах борьбы против векового врага, интересах общенациональных». Газета информировала солдат и население Люблинщины, что «отряд 27-й дивизии Армии Крайовой, который прорвался через линию фронта, с полным чувством ответственности вступил в ряды польской армии в СССР, сознавая, что служит святому делу освобождения. Командир этого отряда поручник Грабовский вчера героически отличился на фронте. И сегодня большинство солдат Армии Крайовой тянется к возрожденному Войску Польскому, ибо знает, что место верных сынов родины — тут» {267} 267 „Organizacja i działania…”, t. IV, s. 281. . Штаб и политико-воспитательное управление 1-й армии направили вербовочные группы далеко за пределы зоны своей деятельности с целью дать возможность солдатам и офицерам АК немедленно вступить в Войско. Специально делегированные офицеры устанавливали контакты и вели с командирами отрядов, полков и дивизий АК переговоры, которые и положили в этом районе конец борьбе в рамках «Бури». В течение трех первых дней вербовочный пункт в Люблине принял и направил на службу 1002 солдата — 701 рядового, 237 подофицеров и 64 офицеров, в том числе из рядов Армии Крайовой — 203 рядовых, 58 подофицеров и 22 офицера. 30 июля главнокомандующий Войска Польского генерал Жимерский издал приказ об объединении польских вооруженных сил.

«В Войске Польском для всех солдат, независимо от прежней организационной принадлежности, существуют одинаковые права и обязанности. Для всех одинаково учитывают стаж, награды и звания» {268} 268 M. Spychalski i M. Żymierski: „Wojsko Polskie 1944—1947”, Warszawa, 1947, s. 8. .

Между 27 июля и 2 августа в Хелме велись переговоры с делегатом «лондонского» правительства в Люблинском воеводстве и с командующим Люблинским округом АК. Предпринимались также попытки наладить контакты с командованием дивизий, оперирующих на местах. До 17 августа — в течение более чем трех недель после перехода фронта — к северу от Люблина все еще размещалась вооруженная 9-я дивизия АК генерала Хальки (Людвика Биттнера), и представители ПКНО не жалели усилий, чтобы воздействовать на нее и убедить командование, что вопрос о ее дальнейшей судьбе должен быть решен поляками, что вступление в народное Войско Польское и отвечает патриотическому долгу, и является единственно возможным и достойным польского солдата выходом из ситуации.

По мере продолжения переговоров с различными группировками и элементами подпольных организаций, входивших в состав «правительственного блока», Главное командование Войска Польского издавало приказы, регулирующие порядок приема их в войско и направления в части. 22 августа {269} 269 Приказ Главного Командования Войска Польского № 9 от 22.VIII 1944. — „Organizacja i działania…”, t. 1, s. 145, 146. по достижении соглашения с руководством подпольных организаций Корпуса безопасности и Войсковым корпусом службы безопасности главнокомандующий отдал приказ о включении в ряды войска способных к ношению оружия солдат отрядов и отделений этой организации, и прежде всего офицерских кадров. Многие офицеры Корпуса безопасности получили соответствующие посты. В связи с благоприятно развивавшимися переговорами о выходе из подполья руководства Батальонов хлопских и о вступлении в войско остающейся еще в подполье части БХ Главное командование издало приказ {270} 270 Приказ шефа мобилизации и формирования № 8 от 24.IX 1944, там же, с. 196. , регулирующий включение отрядов БХ в войск» организованно и в полном составе.

Позднее, после войны, на съезде солдат и партизан 1 сентября 1945 года заместитель главнокомандующего генерал дивизии Мариан Спыхальский говорил:

«В момент, когда был освобожден первый клочок земли между Бугом и Вислой, одним из первых актов ПКНО стал декрет, единообразно регулирующий вопрос о всех подпольных организациях независимо от их происхождения… Со стороны народной власти была проявлена добрая воля, чтобы уже тогда устранить из жизни нации то, что регрессивно и реакционно, чтобы всех патриотов, всех искренних поляков вовлечь в дело восстановления страны и борьбы против немцев. Были созданы предпосылки, чтобы все солдаты Батальонов хлопских и Армии Крайовой оказались в рядах 1-й и 2-й армий, чтобы они вместе с возрожденным войском пошли на Одру и Нысу, а потом и дальше вплоть до Берлина, до Эльбы и на чешские земли. Враги народа внушали офицерам и рядовым, что не нужно подчиняться Польскому комитету национального освобождения, что не следует разоружаться, что надо уходить в лес. Делалось все, чтобы верные патриоты, хорошие солдаты оказались в безвыходной ситуации. Так появлялись отчаявшиеся люди» {271} 271 В кн.: Spychalski, Żymierski: „Wojsko Polskie…”, s. 90—91. .