Адель Алексеева - Долгое эхо. Шереметевы на фоне русской истории

Так началось частное производство, и дедушка нашего студента, получив квартиру, поселился при фабрике… Кстати, он (внук) и теперь еще живет в той квартире. А часы? Часы, представьте себе, все так же точно показывают время.

Одно дело – мелкое полукустарное производство, другое дело – крупный завод или фабрика, капитализм в полной форме. Этого граф Шереметев не любил. И вообще, только для денег, для выгоды в массовом количестве – это было не по нему. Он был человеком патриархальным, не любил чистой наживы – пусть этим занимается Европа…

В Зимнем дворце, на государственном совете, на узких собраниях при новом императоре (а граф называл его «Ники» и на «ты») подчас выступал не в духе времени. Кто-то написал по этому поводу: «Граф позволяет себе идти вразрез с общим мнением» и это вызывает у молодого императора «вежливую мину» или «снисходительное отношение».

Вот почему Сергей Дмитриевич опять повторял, что машинное производство губит творчество, что нельзя пускать на самотек рынок, всю торговлю. (Можно представить, как бы он сегодня реагировал на невыносимую рекламу, отнимающую у человека время от настоящего творчества.)

В кулуарах Зимнего шептались:

– Ведь история, как и природа, идет своим путем… Да ведь у графа нет систематического образования в истории и экономике… Он опирается на семейные традиции, документы, архивы, а есть ли это правильный источник событий?

– Но, простите, говорят, что у графа в имении Покровское удивительно созданная семейная атмосфера… Мусин-Пушкин бывал и весьма хвалил…

– Хм, он – как последний из могикан. А может быть, это недурно?

Отрывки таких разговоров доносились до Шереметева, царь был с ним вежлив, но не более. И тогда стало созревать решение: уйти на покой, взять отставку.

Он может полностью погрузиться в семейные архивы, а еще более – в архив Вяземских: там непочатый край! Обратиться к любимым занятиям: архивам, научным трудам, обычаям, древним рукописям. Он имел собственный метод исторического исследования: родовые архивные документы и… веру в некие «фатальные обстоятельства» (а их в русской истории хватало).

Сергей Дмитриевич до конца жизни оставался почитаемым главой рода, всего многочисленного семейства. Не только в общественной деятельности – даже в личных поступках он руководствовался соображениями служения родине, сохранения нравственных и культурных ценностей. Женившись на Екатерине Павловне Вяземской, он спас от разорения знаменитое Остафьево – открыл первый Пушкинский музей, в парке поставил памятники Карамзину, Жуковскому, другим обитателям «Русского Парнаса».

Являясь членом Особого совещания по делам дворянского сословия, Сергей Дмитриевич подал императору в 1897 году записку, строки которой отражали его сокровенные мысли:

«…в чем заключается истинное значение самой России? Россия… обладает ключом к разъяснению многих загадочных вопросов в истории человечества. Только изучение умственного развития наших предков… с их духовными, нравственными и политическими стремлениями… может содействовать ослаблению возможности волновать умы измышляемыми теориями относительно интересов и стремлений русского народа.

Россия развилась и создалась самостоятельно, а потому все существенное в ней является самобытным; и церковь, при всем вселенском ея значении, самобытна, и Монархия ее самобытна;…самобытно и ее дворянство: оно не чета европейскому… потомству рыцарей – детищу феодализма. У нас не было феодализма, не было и замков. Наши замки – монастыри наши, светочи просвещения, двигатели колонизации, рассадники благотворительности…

Законодательство наше не может не считаться с этими особенностями нашего самостоятельного развития, с этою самобытностью России…»

Обучаясь в Пажеском корпусе, вращаясь в среде «золотой» петербургской молодежи, путешествуя в свите герцога Ольденбургского по Европе, граф имел возможность познакомиться с последними достижениями философской и политической мысли. Но ни добросовестное чтение герценовского «Колокола», ни штудирование трудов социалистов-утопистов не изменило его твердого убеждения: Россия – страна с собственным, неповторимым путем развития…

Сергей Дмитриевич высоко ценил не только Александра III, но с таким же уважением относился к его супруге Марии Федоровне. Взглянешь на эту пару – удивишься: высоченный богатырь и рядом – маленькая изящная женщина. Царь любил лежать на диване или в постели, обсуждая перед сном главные события. Она слушала, советовала, однако… Самое большое удовольствие получала она от танцев. Очарованная Зимним дворцом, его великолепием, она не могла остановиться, когда начиналась музыка.

Царь порой с большим трудом выдерживал эту «светскую муку» и не знал, как остановить супругу, потерявшую счет времени. Однажды в феврале 1883 года на балу в Аничковом он несколько раз передавал царице, что «пора заканчивать», но та все хотела исполнить «еще один танец».

В конце концов император не выдержал и приказал оркестрантам покинуть зал. Они стали по одному уходить, так что около четырех утра Мария Федоровна заканчивала контрданс лишь под скрипку и барабан. Об этом случае говорили с улыбкой в Петербурге, но никто не мог обвинить Марию Федоровну ни в чем предосудительном.

Она радовалась жизни, наслаждалась ею, как будто предчувствуя, что во вторую половину своего земного срока у нее будет мало счастливых и беззаботных минут, а со временем они совсем исчезнут.

Мария Федоровна была и очаровательна, и умна. Она еще не знала, что ждет ее впереди. Что у обожаемого ею сына Ники появится супруга, с которой у нее не сложатся отношения. Что бедный ее внук унаследует страшную болезнь гемофилию…

А пока она обожала мужа и предавалась прелести балов в Зимнем дворце…

Позиция государя Александра III радовала Шереметева. При Александре III росло производство, быстрее развивалась промышленность, общество одобряло его действия. И все-таки…

Увы! Александру III довелось царствовать чуть более десяти лет. И он тоже, как и его предшественник, проявлял великодушие, даже лихость. Тот увлекался светскими похождениями, практически жил на две семьи, несмотря на опасности; этот богатырь, будучи силачом, державным властелином, во время очередной аварии на железной дороге на своих плечах держал крышу целого вагона. И спас свою семью. И вообще он вел себя как настоящий герой, а между тем у него были больные почки.

Внезапно, в одночасье, скончался Александр III – и трон перешел к Николаю II. Узнав об этом, Николай якобы воскликнул: «Бедная Россия! Как я буду управлять?»