Хэлфорд Маккиндер - Географическая ось истории

Мировой остров заканчивается мысами на северо-востоке и юго-востоке. В ясный день с северо-восточного мыса через Берингов пролив можно разглядеть северную оконечность пары полуостровов, каждый размерами примерно в одну двадцать шестую часть земного шара, которые мы называем Северной и Южной Америками. На первый взгляд кажется, что не приходится сомневаться в симметричности Старого и Нового Света; тот и другой состоят из двух полуостровов – в одном случае из Африки и Евразии, в другом – из Северной и Южной Америк. Но между ними нет подлинного сходства. Северное и северо-восточное побережье Африки, длиной почти четыре тысячи миль, настолько тесно связано с противоположными ему берегами Европы и Азии, что пустыня Сахара видится гораздо более выраженным пределом континента, нежели Средиземноморье. В грядущие дни воздухоплавания морские державы будут использовать водные пути Средиземноморья и Красного моря только под давлением сухопутных сил, посредством новой земноводной кавалерии, когда речь зайдет о противостоянии морской силе.

Зато Северная и Южная Америка, соединенные тонким Панамским перешейком, с практической точки зрения, скорее, острова, а не полуострова по отношению друг к другу. Южная Америка лежит не только к югу, но и преимущественно к востоку от Северной Америки; две земных массы будто выстроились в шеренгу, как сказали бы военные, и вследствие этого Мировой океан облекает всю Южную Америку, за исключением небольшой ее части. То же самое справедливо и в отношении Северной Америки применительно к Азии, потому что континент прорывается в океан через Берингов пролив, и по глобусу можно убедиться, что кратчайший путь из Пекина в Нью-Йорк пролегает через этот пролив; данное обстоятельство, не исключено, однажды окажется важным для путешественника по железной дороге или по воздуху. Третий из новых континентов, Австралия, находится в тысяче миль от юго-восточной оконечности Азии и занимает всего одну пятую поверхности земного шара [132] Так у автора. На самом деле Австралия занимает по площади одну семнадцатую часть земной суши, если считать без Антарктиды, или почти одну двадцатую, если считать с Антарктидой. .

Итого, три так называемых новых континента по площади являются не более чем спутниками старого континента. Единый океан покрывает девять двенадцатых площади земного шара, а единый континент – Мировой остров – охватывает две двенадцатых этой площади; множество небольших островов, среди которых выделяются Северная и Южная Америки, в совокупности занимают оставшуюся одну двенадцатую часть. Название «Новый Свет», как очевидно всякому, кто дал себе труд ознакомиться с реальностью и отбросил историческое наследие, искажает перспективу.

Истина, предстающая беспристрастному взору, состоит в том, что великий мыс, выдающийся на юг до самого мыса Доброй Надежды, и североамериканская морская база воплощают собой, в огромном масштабе, третью сторону различия между островом и полуостровом, помимо случая с Греческим полуостровом и островом Крит и случая с Латинским полуостровом и островом Британия. Существенное отличие заключается в том, что мировой мыс, объединенный современными наземными коммуникациями, на самом деле является Мировым островом, потенциально наделенным всеми преимуществами острова и колоссального запаса ресурсов.

Некоторое время американские мыслители восхищались тем фактом, что их страна больше не обосабливается от мира, и президент Вильсон обратил в эту веру весь свой народ, согласившись принять участие в войне. Но Северную Америку больше нельзя считать даже континентом; в двадцатом столетии она уменьшается до размеров острова. Американцам привычно думать о своем клочке суши в три миллиона квадратных миль как об аналоге Европы; однажды, утверждают они, у Соединенных Штатов Америки появится родич – Соединенные Штаты Европы. Возможно, далеко не все из них до сих пор сумели осознать, что больше нет смысла представлять Европу отдельно от Азии и Африки. Старый Свет сделался островом, или, иными словами, единым целым, крупнейшим географическим объектом земного шара.

Имеются замечательные параллели между короткой историей Америки и долгой историей Англии; обе страны к настоящему времени успели пережить одинаковую последовательность колониальной, континентальной и островной стадий развития. Поселения англов и саксов на восточном и южном побережьях Британии часто сравнивают с тринадцатью английскими колониями на восточном побережье будущих США; при этом нередко забывается континентальный этап английской истории, подобием которого в Америке видится эпоха Линкольна. Войны Альфреда Великого и Вильгельма Завоевателя во многом были междоусобными внутрианглийскими войнами, в которые вмешивались скандинавы, и Англия как таковая стала островом лишь при Елизавете, когда избавилась от враждебности шотландцев и уладила внутренние распри, отныне выступая как целое во взаимоотношениях с соседним континентом. Америка сегодня тоже едина, ибо американцы преодолели внутренние различия, и она превратилась в остров, потому что события вынудили американцев понять: их так называемый континент находится на том же земном шаре, что и континент Европы – Азии – Африки.

Изобразим на карте мира военные действия 1918 года. Это была война между островитянами и континенталами, в чем попросту не может быть сомнений. Она велась в основном на континенте и главным образом на сухопутном фронте полуостровной Франции; на одной стороне были Великобритания, Канада, США, Бразилия, Австралия, Новая Зеландия и Япония – все острова. Франция и Италия – страны полуостровные, но даже при этом преимуществе они не продержались бы в войне до конца без поддержки островитян. Индия и Китай – если считать, что Китай воевал на маньчжурском фронте – могут считаться передовым отрядом морского могущества Великобритании, Америки и Японии. Голландская Ява – единственный остров с крупным населением, который не вошел в альянс западных стран, но даже Ява не выступала за континенталов. Очевидное единодушие островитян не может быть истолковано превратно. Крах России позволил яснее увидеть реалии, а русская революция очистила идеалы, за которые мы сражались.

Факты предстанут в той же перспективе, если взять все население земного шара. Четырнадцать шестнадцатых всего человечества обитает на великом континенте, еще почти одна шестнадцатая населяет близлежащие острова – Британию и Японию. Даже сегодня, после четырех столетий миграции, лишь около одной шестнадцатой всех людей проживает на малых континентах. С течением времени эти пропорции вряд ли изменятся. Если ныне средний запад Северной Америки предоставит, скажем, еще сто миллионов человек, вполне вероятно, что внутренняя Азия одновременно прирастет на добрых двести миллионов; а если тропики Южной Америки прокормят новую сотню миллионов, то тропики Африки и Индии наверняка дадут пропитание двумстам миллионам человек. Одни леса Конго, если развивать там сельское хозяйство, способны прокормить около четырехсот миллионов душ, если плотность населения будет как на Яве, а численность населения Явы продолжает расти. Имеем ли мы, кроме того, какое-либо право предполагать, что, с учетом климата и истории, внутренняя Азия обладает населением меньше, чем Европа, Северная Америка или Япония?