Анатолий Адамишин - Белое солнце Анголы

Но вернемся на Юг. Одним из острых тогда вопросов была военная ситуация. Резолюция Совета Безопасности ООН № 602, за которую голосовали и американцы, требовала ухода южноафриканских войск с территории Анголы. Юаровцы особенно не спешили. Они чувствовали «нюансы» американской позиции. С одной стороны, те не могли не высказываться «на людях» за выполнение решения Совета Безопасности, с другой — не хотели так уж быстро отказываться от того козыря в переговорном процессе, каким было военное присутствие ЮАР.

Продолжалось продвижение кубинцев на юг со своего главного оборонительного рубежа, который проходил по линии Намиб — Лубанго — Мснонге. Нам они говорили, что юаровцы уходят только потому, что они их выдавливают. И это не было далеко от истины. Поддерживая и вооружая кубинцев, мы одновременно влияли на них в том плане, чтобы они не переусердствовали. Использование силовых рычагов в обстановке, требующей политического решения, необходимо, но имеет свои пределы — такова была наша позиция. Была у нас и закрытая договоренность с кубинцами насчет того, что они не будут переходить границу с Намибией. Но — что тоже было условлено — нет резона заявлять об этом во всеуслышание. Более того, публично Кастро говорил, что он не может дать гарантий в том, что кубинские войска ни при каких обстоятельствах не перейдут границу. Базировалось продвижение кубинцев на посылке, в основном оказавшейся верной, что ввязываться в драку по-крупному ЮАР не захочет. Кубинцы тоже не горели желанием рваться в бой, но были подготовлены к различным поворотам событий. Упомянутую границу они так и не перешли. Крокер же сильно давил на меня, добиваясь, чтобы Советский Союз остановил кубинцев. Уверял, что почти все кубинские войска выдвинуты к границе с Намибией, что они от нее всего лишь в сорока милях и т. д. Я уходил от каких-либо заверений, переводил разговор на американскую помощь УНИТА.

Если не ошибаюсь, именно на лондонской встрече Ч. Крокер внятно объяснил мне, почему США поддерживают УНИТА. Я все время наседал на него по этому ключевому вопросу, убеждая, что американским интересам отнюдь не противоречило бы переключиться на законное правительство в Луанде. Тем более, что оно спало и видело, как бы

побыстрее договориться с американцами. Но за то, чтобы пойти на установление дипломатических отношений, американцы требовали плату. Это был тот пряник, которым они манили.

По Ч. Крокеру, у США было три мотива поддерживать Савимби. Во-первых, общественное мнение страны, в первую очередь Конгресс, были настроены подобным образом. Особенно усердствовало антикастровскос лобби. Во-вторых, это шло как бы в противовес помощи Советского Союза Луанде. В-третьих, желательно было вывести УНИТА из-под монопольного контроля юаровцев. Савимби якобы сыт по горло опекой Претории.

Думаю, что был и четвертый, хотя и не называвшийся, но основной момент. Это — четкая установка Р. Рейгана на поддержку тех, кто по всему миру «противостоят советскому экспансионизму».

У Крокера прозвучал даже такой тезис: если ангольцы поставят в ходе начавшегося переговорного процесса вопрос об американской помощи унитовцам, переговоры прервутся. Мы стояли на диаметрально противоположной позиции: пусть они продолжаются несмотря на встречающиеся сложности.

Конечно, СССР не являлся противником национального примирения в Анголе. Просто мы исходили из того, что соответствующая платформа должна быть выдвинута ангольским правительством, а не навязана ему нами или тем более американцами. Луанда же с этим не спешила. Поторапливая ее, мы все же главную задачу видели в том, чтобы отрегулировать внешние аспекты конфликта — добиться независимости Намибии, обеспечить вывод всех иностранных войск, а уж это подведет к решению внутренних проблем самими ангольцами. По сути дела, мы возражали против претензий американцев на то, чтобы за независимость Намибии была заплачена двойная цена — уход кубинцев, раз, и раздел власти в Луанде — два. «Нет двойной увязке» — такова была наша логика, и в конечном счете она возобладала.

Дальнейшее развитие событий, показало, однако, насколько трудно договориться Душ Сантушу и Савимби уже в отсутствие или, во всяком случае, при существенно сократившемся влиянии других игроков. Ведь нет там больше ни юаровских, ни кубинских войск, нет ни наших военных советников, ни американских военных поставок вооружения. А война с перерывами идет до сих пор, перешла уже в следующее тысячелетие. Вот что означало вскормить такое чудовище, как УНИТА и ее главу Савимби.

...Дела завертелись быстрее, но не строго в одном направлении. Памятуя о тупиковых ситуациях 1986 и даже 1987 года, о имевшем место пессимизме, вряд ли можно было предположить тогда, что всего лишь через семь месяцев соглашения будут достигнуты и подписаны. Мы на это не очень надеялись, но работали активно.

13 мая ангольцы и юаровцы встретились в Браззавилле без свидетелей. Луанда, насколько я помню, не информировала нас об этом. Ангольцы вообще не любили ничего говорить заранее. Меня это, впрочем, не очень волновало, мы сами советовали ангольцам прощупать юаровцев. В условиях кубинского продвижения на юг контакт был особенно необходим. В то, что юаровцы навяжут ангольцам двустороннюю сделку, я не очень верил. Все же мы и кубинцы были рядом. Но вот последние, оказавшись не в курсе дела, на ангольцев обиделись всерьез. Не очень довольны были, насколько я понимаю, и американцы. Такие, к слову, интересные встречались расклады.

У кубинцев и после начала четырехсторонних переговоров возникали время от времени претензии к ангольцам. Больше всего они опасались сепаратных контактов по поводу сроков вывода кубинских войск, отхода от платформы 1984 года. Был момент, когда кубинцы пригрозили, что если дело будет так продолжаться, они сами — и быстро — выведут все свои войска. Можно понять и ангольцев: они крутились меж нескольких огней. Американцы, в руках которых было 90 % добычи ангольской нефти, грозили им санкциями, экономика находилась в кризисе, а войне с УНИТА не было видно конца. За уход кубинцев они по-прежнему рассчитывали получить от США экономическое содействие, не говоря уже о дипломатических отношениях, а от ЮАР — вывод войск из Анголы и предоставление независимости Намибии. Уравнение, надо признать, было обещающим. Но действовать всем трем участникам с нашей стороны — Анголе, Кубе и Советскому Союзу — надо было осмотрительно.

В мае в Женеве встретились в очередной раз Шульц и Шеварднадзе. Тему Юга Африки они затронули лишь бегло.