Анатолий Адамишин - Белое солнце Анголы

Само подписание состоялось в срок и без сюрпризов, хотя и с некоторым оттенком нервозности. Дело в том, что Пик Бота как бы мимоходом не очень корректно отозвался о Советском Союзе, хотя знал, что через несколько минут ему предстоит историческая встреча с главой советского внешнеполитического ведомства [54] Сама эта встреча была почти дружеской. Шеварднадзе хвалил ЮАР за их «нелегкое решение» согласиться на уход из Намибии, назвал это первым шагом к возвращению ее в международное сообщество, пообещал постепенное — по мере демонтажа апартеида — развитие отношений с ЮАР. .

Тут хочу вспомнить добрым словом Госсекретаря США Джорджа Шульца. Он предоставил мне слово, хотя, строго говоря, не был обязан делать это. Так что, сделав упор на ту роль, которую сыграли в урегулировании конфликта перемены в советской внешней политике, наша перестройка, я походя прошелся и по высказываниям Боты. Зал заметил это и откликнулся смехом, что, мне кажется, уменьшило напряжение.

Так или иначе 22 декабря 1988 года в Нью-Йорке было завершено огромное предприятие: отныне существовали международно-правовые документы, содержавшие основы для комплексного урегулирования, причем честного и справедливого, коль скоро его подписали все участники. Именно то, что Советский Союз поставил во главу угла с самого начала. Впоследствии в политологии такого рода соглашения получили название «мир без побежденных». Юго-Запад Африки во многом проложил здесь дорогу.

Но договоренности эти, как бы хороши они ни были, существовали лишь на бумаге. Предстояла не менее сложная задача — обеспечить их выполнение.

Речь шла в первую очередь о подготовке и одобрении резолюции Совета Безопасности ООН, в основу которой были бы положены нью-йоркские соглашения. Тут, надо признать, возникли довольно серьезные расхождения с нашими союзниками, прежде всего с СВАПО, но также и с Кубой. Они касались численности контингента ООН, который направлялся в Намибию для обеспечения мирного процесса перехода к независимости и, соответственно, расходов на него. Мы исходили из принципа разумной достаточности, пытались по мере сил ограничить наше финансовое бремя. Потихоньку мы учились считать деньги, которых все больше не хватало.

В начале января 1989 года в Москве я довольно резко поговорил на эти темы с генсекретарем СВАПО А. Тойво-я-Тойво. Тот без обиняков заявил, что Советский Союз работает против их интересов, в решающий момент поворачивается к ним спиной. Слово «предательство» не произносилось, но оно висело в воздухе. Количество ооновцев в Намибии, настаивал Тойво, должно быть достаточно большим, с учетом того, что страна огромная и очень слабо населенная. Главное же, бурам ни в коем случае нельзя доверять, это нечестные люди.

Я его убеждал, что не все зависит от СССР, приходится искать согласия с другими членами Совета Безопасности ООН. Мы работаем над взаимоприемлемым решением, консультируемся в этих целях со всеми сторонами, в том числе с представителем СВАПО в Нью-Йорке, когда нам физически удается отыскать его. В Организации Объединенных Наций не так много денег. Если операция в Намибии будет слишком громоздкой, то она может просто-напросто сорваться, ибо под предлогом экономии кто-то из постоянных членов Совета Безопасности заветирует резолюцию.

Отвечая Тойво откровенностью на откровенность, я говорил, что вряд ли ооновские войска будут лезть из кожи, чтобы привести освободительное движение к власти. Расчет должен делаться прежде всего на собственные силы, на политическую работу.

Надо отметить, что СВАПО в вопросе о расходах ООН поддерживали многие страны, платить-то было не им. Так что Э. Шеварднадзе пришлось специально встречаться с министрами иностранных дел прифронтовых государств Юга Африки. Произошло это 7 января 1989 года на конференции по химическому оружию в Париже. Наш министр был искренне озабочен тем, что дело представлялось как некое противопоставление стран-участниц Движения неприсоединения (мы с ним тогда очень носились) постоянным членам Совета Безопасности. Он особо подчеркивал: обвинения Советского Союза в том, что он выступает за ревизию резолюции 435, несправедливы. Эдуард Амвросиевич призывал не драматизировать ситуацию, заверял, что мы будем учитывать интересы друзей наряду с нашими собственными возможностями. В конечном счете Шеварднадзе настоял в наших внутренних решениях, чтобы мы пошли на некоторые уступки африканцам. Очень уж ему не нравилось, что нас обвиняли тогда в слишком тесной дружбе с американцами и даже в том, что мы спелись с ЮАР.

Кстати, в строку ставилась и моя встреча с Ботой и Маланом, о которой, несмотря на нашу с юаровцами договоренность о ее закрытом характере, все же стало известно. «А у вас, сваповцев, есть контакты с ЮАР?» — спрашивал я, в свою очередь, Тойво. «Нет», — отвечал он. Не знаю, лукавил он или нет, но я-то ему советовал устанавливать такие контакты.

Стоит отмстить, что нашу позицию, пусть в общем плане, поддержал тогда Китай, давний наш соперник в Африке. Это тоже было знамением времени.

Еще одним вопросом, вызывавшим споры, были наши отношения с Африканским национальным конгрессом. Дело в том, что уже в начале января 1989 года его руководство заявило, что, стремясь содействовать винопитию Нью-йоркских соглашений, начинает сворачивать свои базы в Анголе. Как ни парадоксально, некоторые африканские деятели и в этом винили нас. Повторил это и Тойво в беседе со мной. Пришлось обстоятельно разъяснить, что вопрос об анковцах в Анголе не был темой четырехсторонних переговоров. Ничего не говорится о нем и в подписанных соглашениях. Речь идет о прямой договоренности, причем, насколько мы знаем, даже не письменной, а устной между Преторией и Луандой. В соответствии с ней прекращается военная помощь соответственно унитовцам и АНК при том понимании, что иная поддержка остается. Я повторил Тойво то, что мы говорили ангольцам: осторожнее, южноафриканское освободительное движение уйдет, но мятежники-то останутся. Нет ли опасности, что ЮАР возобновит материальную подпитку Савимби? Еще не известно, прекращалась ли она вообще [55] Так, кстати, и оказалось. Официально все было вроде чисто. Но по линии полугосударственных организаций, частных фирм, спецслужб шли поставки оружия. Нет уверенности, что эго не происходит даже сейчас. Во всяком случае, президент ЮАР Т. Мбеки в 2000 году (!) заявлял, что будет сделано все, чтобы перекрыть каналы военной помощи УНИТА. Видимо, и анковское правительство ЮАР какое-то время не смогло наладить должного контроля в этой сфере. . Что же касается Советского Союза, то его поддержка Конгресса оставалась неизменной, включая и специальные поставки, даже если при этом сокращался до минимума удельный вес того оружия, использование которого могло бы иметь побочный разрушительный эффект. Кстати, имущество АНК, его активисты были безвозмездно переправлены из Анголы в Танзанию и Уганду нашими самолетами и кораблями.