Анатолий Адамишин - Белое солнце Анголы

21 марта 1990 года в Виндхуке был поднят намибийский, а не красный, как пугали долгие годы юаровцы, флаг. Тогда только было окончательно покончено с военным присутствием ЮАР, продолжавшимся три четверти века. Сэм Нуйома единогласно был избран парламентом первым президентом — он остается им и поныне — молодой независимой страны. На торжественную церемонию провозглашения независимости министр Шеварднадзе поехал без меня. Я уже полгода как был переброшен с Африки на европейские проблемы. Так что в отличие от практически всех моих главных партнеров по переговорам я не смог насладиться заключительным триумфом. Скажу к слову, что в тот период не очень было принято раздавать чины и награды. Все, чего мы удостоились, за три года работы, были слова министра: «всю операцию провели тонко и достойно».

О Намибии почти не пишут в тревожных тонах, значит, там все более-менее в порядке. Разве что УНИТА, воюя по-прежнему с правительственными войсками Анголы, устраивает провокации и на намибийской границе.

Нашей стране, столько лет помогавшей СВАПО, вернуть, если можно так выразиться, вложенные средства не удалось. Безвозмездно, знаете, так уж до конца [73] Есть, правда, другая точка зрения: рыба, выловленная в разные годы у намибийских берегов, окупила наши расходы. Цифр на этот счет я, однако, не видел. . Возможно, нам самим следовало бы быть в этом отношении поактивнее, да времена пришли тяжелые: до сотрудничества ли с Намибией было, когда рухнула постсоветская экономика!

То, что ЮАР довольно быстро покончила с апартеидом — безусловно, одно из важнейших следствий развязывания анголо-намибийского узла. Не взорвалась эта страна, не была отброшена назад, как это случилось с некоторыми другими, хотя и проходит через глубокую трансформацию. Африканский национальный конгресс хорошо чувствует себя во власти, особенно после выборов 1999 года.

И в данном случае, насколько я могу судить, особых лавров из-за того, что организация, которую мы поддерживали десятилетиями, оказалась в конце концов у штурвала управления страной, мы не снискали. Во-первых, потому, что на заключительном этапе, как было отмечено выше, подпортили себе репутацию в глазах АНК. Во-вторых, в силу собственных трудностей не сумели воспользоваться в 90-е годы даже теми возможностями, которые нам все же предоставлялись; правда, порой их новые власти сознательно занижали.

А чувство благодарности? Оно редко встречается в политике, хотя, на мой взгляд, товарищи из АНК не лишены его. Но и из их среды иногда доходят высказывания, сугубо неофициальные, насчет того, что если они что-то и должны, то не России, а Советскому Союзу. В любом случае российско-юаровские отношения вполне нормальные и корректные. Дай Бог, окрепнем экономически, тогда и перспективы появятся.

Меньше всех «повезло» Анголе. Об этом стоит сказать подробнее.

Краткая хроника событий такова.

Январь 1989 года. Новый президент США Джордж Буш заявляет публично: помощь УНИТА, в том числе военная, будет продолжена, по 50–60 млн. долларов в год. Это через две недели после подписания Нью-йоркских соглашений!

В том же январе Луанда предлагает включить деятелей УНИТА в правительство на личной основе. Но не Савимби — ему лучше покинуть страну. Эта возможность, вспомним, не исключалась даже юаровцами.

В марте Савимби отвечает: согласны на прекращение огня, предлагаем через два года провести свободные выборы и создать на их основе правительство национального единства. Он обещает, что для себя участия в правительстве не добивается. Тема выборов с давнишней подачи американцев становится ключевой.

В июне 1989 года в небольшом заирском городке Гба-долите проходит историческая, как она тогда квалифицировалась, встреча Душ Сантуша и Савимби. В присутствии лидеров двадцати африканских государств и главного посредника, президента Заира Мобуту Сесе Секо, они жмут друг другу руки и объявляют: огонь между правительственными войсками и отрядами УНИТА прекращен.

Быстро выявляется, однако, что посредничество Мобуту, как нарочно, сделано так, чтобы все испортить. Уже через несколько дней Савимби нарушает соглашение — гремит взрыв на электростанции в Луанде.

Усилия с американской и нашей стороны, предпринятые с целью спасти соглашение (именно для этого я встречался 7 июля 1989 года в Париже с Мобуту), к результату не приводят.

На предательство Савимби МПЛА отвечает новым и, как надеялись, последним наступлением. На этот раз оно так и называется «финальное». Из Куито-Куанавале войска вновь идут на юго-восток знакомым маршрутом. Вооружение и советники, естественно, советские. Хотя ЮАР, уходя, оставила унитовцам большие запасы оружия и снаряжения, непосредственная поддержка с ее стороны далеко не та, что была раньше. К середине января 1990 года положение Савимби становится отчаянным. В Луанде, возможно, несколько преждевременно, празднуют победу. На помощь приходят США, организовывая воздушный мост для переброски оружия и даже топлива. Верный прежней повстанческой тактике, Савимби переносит огонь по тылам, включая столицу. К марту-апрелю ситуация в военном отношении опять в равновесии, вернее в кровавом тупике.

После встречи Шеварднадзе и Бейкера в Виндхуке на провозглашении независимости Намибии (март 1990 года) Советский Союз и США усиливают давление в пользу мирного решения в Анголе. Одновременно с этим на своем съезде в апреле МПЛА официально отказывается от марксизма-ленинизма, высказывается за демократический социализм и многопартийность. Происходит это, несомненно, под влиянием тогдашних событий в СССР. В апреле же начинаются переговоры между правительством и УНИТА, на этот раз при более серьезном посреднике — португальце, давнем моим знакомце Жозе Дурау Баррозо.

Переговоры длятся 13 месяцев, проходят под неусыпным вниманием Советского Союза и Соединенных Штатов и завершаются 31 мая 1991 года подписанием соглашений в португальской столице. На церемонии присутствует уже новый министр иностранных дел СССР, А. Бессмертных. Э. Шеварднадзе ушел в отставку. СССР и США берут, наконец, обязательство не поставлять оружие противоборствующим сторонам. Другие виды поддержки не запрещены. Уже год, как я слежу за всеми этими перипетиями из посольства Советского Союза в Риме, через семь месяцев оно станет российским.

29 сентября 1991 года Савимби победно, по крайней мере так это описывает американская пресса, возвращается в Луанду; объявлено, что через год должны состояться «свободные выборы» — идея фикс американцев, полностью уверенных, что их клиент победит, иначе какой смысл на них настаивать.

Выборы проходят в срок в сентябре 1992. Но за год Савимби теряет многое из своего ореола. Его диктаторские замашки, сведения о том, что он физически устраняет соперников в собственном лагере, играют решающую роль. Выборы Савимби проигрывает, получив около 40 % голосов по сравнению с почти 50 % Душ Сантуша. И тут резкий поворот. ООН и американское правительство считают результаты выборов в общем справедливыми, хотя правые в США кричат об обратном. «Демократ» Савимби не согласен ни с Организацией Объединенных Наций, ни с официальной позицией Соединенных Штатов. не признав поражения, он возобновляет враждебные действия. Не раздел власти интересовал Савимби, как уверяли нас в свое время американцы, а вся она. Он также исходит из того, что двум петухам в одном курятнике не быть. По свидетельству даже американцев [74] Мне рассказал об этом С. Коэн, сменивший Ч. Крокера на посту замгоссекретаря США по африканским делам. Он делился со мной своими впечатлениями от описываемого времени осенью 1999 года. , УНИТА предусмотрительно разоружилась в меньшей степени, чем несколько расслабившаяся и доверившаяся лиссабонским соглашениям МПЛА. Душ Сантуш заявляет, что он больше никогда не поверит Савимби. Хотя в 1994 году его вновь склонят к компромиссу с ним, и вновь унитовский лидер нарушит договоренность.