Анатолий Адамишин - Белое солнце Анголы

Позже, когда контакты наладились, мои новые коллеги из ЮАР говорили мне, что, теряясь в догадках, зачем СССР тратит огромные деньги на Анголу и Мозамбик, они иногда приходили к выводу: эти две страны нужны СССР как форпосты для того, чтобы затем — с помощью АНК — захватить богатую природными ресурсами ЮАР. Так незнание порождало нелепые представления даже у в общем-то грамотных людей.

Сама эта встреча была почти дружеской. Шеварднадзе хвалил ЮАР за их «нелегкое решение» согласиться на уход из Намибии, назвал это первым шагом к возвращению ее в международное сообщество, пообещал постепенное — по мере демонтажа апартеида — развитие отношений с ЮАР.

Так, кстати, и оказалось. Официально все было вроде чисто. Но по линии полугосударственных организаций, частных фирм, спецслужб шли поставки оружия. Нет уверенности, что эго не происходит даже сейчас. Во всяком случае, президент ЮАР Т. Мбеки в 2000 году (!) заявлял, что будет сделано все, чтобы перекрыть каналы военной помощи УНИТА. Видимо, и анковское правительство ЮАР какое-то время не смогло наладить должного контроля в этой сфере.

Типа того, что администрация, которая управляла Намибией в течение всего переходного периода, назначалась ЮАР.

Единственный раз я общался с Н. Манделой в 1996 г. в Лондоне, куда он приезжал с официальным визитом как президент ЮАР и был исключительно торжественно принят консерваторами. Эго при том, что некоторые из их предшественников открыто призывали в свое время повесить Н. Манделу. На одном из обедов англичане, знавшие мое африканское прошлое, посадили нас рядом, несколько нарушив протокол, и мы часа полтора проговорили. Впечатление Н. Мандела производил сильное.

Позже я прочитал у А. С. Черняева, помощника Горбачева, как тот в душе не верил, что, подпитывая АНК вооружением, мы содействовали мирному решению в ЮАР.

Технически отношения не прерывались: когда ЮАР потребовала в феврале 1956 года закрыть наше генконсульство в Претории, дипломатические и торговые отношения было предложено поддерживать через Лондон. Это была не более чем отговорка с их стороны. Для курьеза: в качестве одной из причин, на которую ссылались юаровцы, выставляя нас из страны, называлось несоблюдение нашим генконсульством закона ЮАР о спиртных напитках, потреблять которые черным не разрешалось.

История наших отношений с АНК обстоятельно и объективно описана в книге В. Шубина, на южноафриканское издание которой я ссылаюсь в начале этой работы. Пока я завершал ее, книга вышла в русском издании: Шубин В. Г. Африканский национальный конгресс в годы подполья и вооруженной борьбы. РАН. Институт Африки. М., 1999.

Могли вообще больше никого не увидеть: Владимир Николаевич Казимиров — мы с ним вспоминали недавно былые дни напомнил эпизод, когда водитель нашей «Волги» чудом увернулся на улице Луанды от военного грузовика, несшегося по тамошнему обыкновению на предельной скорости.

Подготовлены эти соображения были теми африканскими отделами МИД, которые тогда возглавляли В. Васев и Ю. Юкалов.

Раскрою один прием: в материалы, готовившиеся для таких встреч, мы стремились заложить также и те тезисы, которые с трудом проходили через партийные инстанции. Для этого требовалось, чтобы было взаимопонимание с товарищами из Международного отдела ЦК, куда, как правило, подобные материалы представлялись и там правились. А потом уже вступал в силу несокрушимый довод насчет озвученносги на высшем уровне.

Позже узнал: удалось, но к этому времени тело Нето, несколько лет находившееся под опекой наших бальзамировщиков, было предано земле. Теперь в этом грандиозном сооружении — музей.

По крайней мере в этом пункте задержка с выходом решения сослужила плохую службу. Зная, что соответствующий пункт предусмотрен в наших предложениях, мы намекали американцам, что если будет прекращена их военная помощь, можно будет подумать насчет советских поставок правительству Анголы. В конечном итоге, но много позже, где-то весной 1991 года, так и произошло. Но в тот момент мы не могли пойти дальше намеков. В итоге оказались выполненными практически все меры по урегулированию конфликта, о которых мы докладывали ЦК, кроме пункта о прекращении военной поддержки УНИТА со стороны США. Этого от американцев добиться не удалось даже после того, как от УНИТА по договоренности с Луандой отошла официальная ЮАР в обмен на прекращение присутствия АНК на ангольской территории. Основную роль, однако, сыграло то обстоятельство, что американцы выкрутили руки правительству Анголы, выведя вопрос о своих отношениях с Савимби за рамки переговоров по ангольско-намибийскому узлу.

Goodman Melvin A . Gorbachev's retreat. The third world. 1991. P. 114.

Freeman Chas W . The Angola Namibia accords // Foreign affairs. Vol. 68. N3, Summer 1989.

Gorbachev's Third world dillemas. P. 220.

Курт Кэмпбелл, например, утверждает, что Советский Союз, в конце 70-х — начале 80-х годов не допустили к переговорам ни по Родезии, ни по Намибии (Op. cit. Р. 208). У меня, правда, нет полной уверенности, что сами мы так уж рвались к взаимодействию с американцами.

В наших внутренних обсуждениях высказывалась такая точка зрения: неэтично и участвовать в конфликте, и быть прямыми посредниками в его урегулировании, как это делают американцы. Оставляю в стороне моральный аспект. Американцы были твердо уверены, что можно и посредничать, и, помогая Савимби, давить на Луанду. Они вообще гораздо шире использовали арсенал средств воздействия на стороны в переговорах. Это тоже факт, который следует признать. Можно сказать, что наша политика была честнее, чем американская, менее связанная условностями. Но определенная взаимодополняемость давала временами оптимальный результат.

А ведь на первых порах, после 1975 года, кубинцы, по данным, ставшим известными недавно, подумывали о том, чтобы уйти из Анголы. Мавр, мол, сделал свое дело. Но ситуация засасывала: как уйдешь, если вновь начала поднимать голову УНИТА, реанимируемая юаровцами. А те, в свою очередь, опасались, что кубинское военное присутствие в Анголе создаст для них серьезные проблемы. Значит, требуется усиливать унитовцев. Действия вызывали противодействия, и их уже трудно было остановить.

Много позже, послом в Великобритании, узнал я прекрасную сентенцию на этот счет, принадлежащую Оливеру Кромвелю: «Дальше всего заходит тот, кто не знает, куда идет».