Александр Сидоров - В ожидании Апокалипсиса. Франкское общество в эпоху Каролингов, VIII–X века

Коронация Людовика произошла в 813 г. на всеобщем собрании знати в Аахене. Вот как пару десятилетий спустя описал это событие Теган, вероятно, сам принимавший в нем участие: «Когда же император почувствовал, что приближается день его смерти, — он был уже очень стар, — он призвал к себе своего сына Людовика со всем войском, епископами, аббатами, герцогами, графами, наместниками: он с миром и честью держал всеобщий совет с ними в аахенском дворце, призывал их пообещать быть верными его сыну, и спрашивал их всех от мала до велика, будет ли им угодно, чтобы свой императорский титул он передал своему сыну Людовику. Все те отвечали радостным одобрением, что на то дело есть Божья воля. После этого в ближайшее воскресенье он облачился в королевское одеяние и возложил на свою голову корону; он шествовал великолепно убранный и украшенный, как ему и приличествовало. Он направился к церкви, которую сам же возвел от основания, предстал перед алтарем, который был воздвигнут на более высоком месте, чем другие алтари, и освящен в честь Господа нашего Иисуса Христа; на него он велел возложить золотую корону, иную, нежели ту, что носил на своей голове. После того, как он сам и сын его долго молились, он обратился к нему в присутствии всего множества своих епископов и знатнейших аристократов, увещевал его прежде всего любить и бояться всемогущего Бога, во всем следовать его заповедям, управлять церквями Божьими и защищать (их) от дурных людей. (По отношению) к сестрам своим и младшим по рождению братьям, и племянникам, и всем своим родственникам он предписал ему всегда проявлять неизменное сострадание. Кроме того, он должен был почитать священников как отцов, любить народ как сыновей, принуждать заносчивых и дурных людей к следованию по пути спасения, быть утешителем для монастырей и отцом для бедных. Он должен был назначать верных и богобоязненных слуг, которым были бы ненавистны незаконные дары. Он не должен был никого лишать чести без разбирательства и сам во всякое время перед Господом и всем народом представал бы безупречным. После того, как он сказал своему сыну эти и многие другие слова в присутствии множества (людей), он спросил его, желает ли он повиноваться его повелениям. И тот ответил, что охотно будет повиноваться и с Божьей помощью исполнит все предписания, которые дал ему отец. Тогда отец повелел ему, чтобы он собственными руками взял корону, которая стояла на алтаре, и возложил на свою голову, вспоминая все данные ему отцом повеления. Он же исполнил отцовское приказание. После этого они выслушали торжественную мессу и отправились во дворец».

Время правления Людовика Благочестивого (814–840 гг.), единственного законного наследника великого императора франков, стало следующим этапом в развитии каролингского политического проекта. Первые полтора десятилетия его царствования считаются временем наивысшего расцвета империи. Закончились бесконечные войны, повсюду царили мир и благоденствие, строились церкви, возникали новые монастыри, работали школы, переписывались книги. А у кормила власти находился поистине идеальный правитель.

Будучи глубоко верующим, «почти монахом», но вместе с тем полностью приверженным каролингской имперской идеологии, Людовик воспринял собственное царствование как тяжкое бремя, как крест, который он, тем не менее, должен смиренно нести во имя настоящего и будущего благополучия подданных. Власть есть грех, что было хорошо известно еще с ветхозаветных времен (об этом императору часто напоминали историей о Давиде и Вирсавии), но Людовик не имел права от нее отказаться, ибо он назначен к своему служению Богом и отцом. Единственное, что он мог позволить себе во искупление, — каяться. И он сделал публичное покаяние важным элементом политической культуры эпохи. Самое значительное событие такого рода произошло в 822 г. в Аттиньи при огромном скоплении народа. Неслучайно с 820-х гг. о Людовике начали говорить как о новом императоре Феодосии и новом царе Давиде, двух покаявшихся за свои деяния великих государях древности.

С другой стороны, Людовик имел собственное представление об организации власти в королевстве, существенно иное, нежели те принципы, опираясь на которые правил его отец. Карл стремился контролировать власть на местах, по возможности дробил и ограничивал полномочия местных чиновников, не давал им обзаводиться слишком большим количеством земель и слишком крепкими связями во вверенных им административных округах, а для надзора за ними учредил институт «королевских посланцев», которых наделил правом «именем короля» отменять любое несправедливое решение. Новый император, напротив, настаивал на широком соучастии представителей светской и духовной аристократии в государственном управлении и официально закрепил это в нескольких капитуляриях, изданных в 823–825 гг. Этим воспользовалось, прежде всего, духовенство. Епископы, долгое время тяготившиеся своим подчиненным положением, вдруг почувствовали себя ведущей идеологической и политической силой христианской империи, которой подобает возвышаться не только над светскими сеньорами, но даже над королем. Это рано или поздно должно было привести к открытому конфликту, что и случилось уже в начале 830-х гг.

Формальным поводом к череде кровопролитных внутренних войн стал вопрос наследования. От первой жены Ирменгарды у Людовика было три сына. Но поначалу император даже не рассматривал возможность равного разделения королевства между ними. Воспринимая собственное правление как высшую миссию, ниспосланную Богом, он объявил себя последовательным сторонником принципа единства власти, религии и народа. Государство Каролингов — христианская империя конца времен — должно было стать для своих подданных своеобразным ковчегом, как уже говорилось выше. Это мистическое тело невозможно было разделить без ущерба для будущего спасения. Юридическим оформлением подобных представлений стало «Обустройство империи» ( Ordinatio imperii ), программный документ, принятый в 817 г. на всеобщем собрании знати. Согласно ему, вся полнота власти вместе с титулом императора доставалась старшему принцу — Лотарю. Вскоре он был объявлен соправителем отца, но царствовать отправлен в Италию. Средний, Пипин, получал только Аквитанию. Младший, Людовик, и того меньше — Баварию. Оба не могли вести самостоятельной внешней политики и даже жениться должны были только с согласия старшего брата. Это устроило далеко не всех, поскольку никак не вписывалось в привычную для франков патримониальную модель наследования, которая признавала за законными наследниками равные права. Пипин и Людовик ждали своего часа. А Бернард Италийский, один из племянников императора Людовика, открыто взбунтовался против нового порядка, в котором ему не нашлось места, однако вскоре был схвачен и казнен.