Наталья Сивкина - Последний конфликт в независимой Греции: Союзническая война 220–217 гг. до н. э.

Наибольшую выгоду по итогам войны получили Македония и Ахейский союз. Ахейцы в боевых операциях проявили себя только в последний год войны, однако, благодаря Филиппу, получили контроль над значительными территориями. Поэтому не вполне правы те исследователи, которые считают, что единственным победителем в войне была Македония [555]. Действительно, с одной стороны, можно говорить о столь серьезном проникновении Македонии в Грецию, что это означало фактически восстановление их прежнего влияния, утраченного ранее в ходе Деметриевой войны. Но с другой стороны, перечисленные стратегически важные пункты — это ключевые крепости на границах лиги. И находились они под контролем не одной Македонии, но и ее союзников. Гавани на западном побережье Греции и попытка Филиппа создать там базы для македонского флота не следует рассматривать как свидетельства подготовки царя к вторжению в Италию. Филипп заботился прежде всего о соблюдении Общего Мира, морские базы были необходимы для борьбы с пиратством, процветавшим именно в западных водах. Союзники, таким образом, не были отстранены от общегреческих проблем, поэтому нельзя согласиться с мнением Ф. Уолбэнка [556], что симмахия фактически стала отождествляться с македонским царем. Вероятно, таким было желание Филиппа, но ему, как показали последующие события, не удалось его реализовать.

Эллинский союз 224 г. оказался прочнее предшествовавших греко-македонских объединений 338 и 302 гг. Сформировалось ядро «Соединенных Штатов Греции», и желание мира среди греков возрастало [557]. Основным следствием этой войны стали шесть лет мира как между греческими государствами, так и между Грецией и Македонией. При этом нет никаких свидетельств нарушения установленных условий македонским царем [558]. Следующая война, изменившая сложившийся баланс сил, шла уже с участием Рима.

Противоречия конца двадцатых годов III в. вылились в так называемую Союзническую войну 220–217 гг. Участие в ней приняли две крупнейшие федерации того времени — Этолийский и Ахейский союзы, а также Македония, вмешавшаяся в этот конфликт в силу союзнических обязательств перед ахейцами. Македонский царь Филипп V, являясь гегемоном Эллинской лиги, возглавил общее руководство военными кампаниями, определял стратегию и тактику в этой войне. Политический портрет царя Филиппа, созданный Полибием, прочно закрепился в историографии. Но ахейский историк изобразил предпоследнего царя Македонии как правителя, жестко диктующего свои требования грекам, как поработителя Эллады. Причина столь неприязненного отношения Полибия к царю кроется в ахейском патриотизме историка и в дидактических целях его «Всеобщей истории». Однако эпиграфические открытия последних лет должны восстановить справедливость и вернуть этому правителю заслуженное место в греческой истории.

Филипп V оказался в гораздо более сложной ситуации, чем его предшественники на троне. Став правителем в семнадцать лет, он не пользовался достаточным авторитетом у союзников по Эллинской лиге, чтобы стать признанным гегемоном и самостоятельно определять политику союза. Последняя роль принадлежала ахейскому стратегу Арату, который, оказывая влияние, а иногда и прямое давление на молодого царя, надеялся руками македонян решать проблемы Ахейской федерации. Едва ли кто из греков мог предположить, что в этом юном правителе кроется талант полководца и политика, достойный знаменитых царей Филиппа II и Александра Македонского. Союзническая война в полной мере раскрыла его способности.

Установление македонского контроля над Грецией, от которого не отказывался ни один Антигонид, не могло идти прежним, насильственным путем. Поэтому Филипп V предпочел иные методы подчинения Эллады. Он планировал использовать в своих интересах договор Общего Мира. Весь начальный период своего правления, до вмешательства римлян в дела Эллады, он посвятил реализации этого грандиозного замысла. Именно македонский царь в этот период стал тем лидером, который желал мирного сотрудничества в рамках общей с греками организации и прилагал немалые усилия для установления мира на Балканах. К сожалению, царю не хватило времени реализовать свои идеи в полной мере. Он слишком поздно понял исходившую от римлян угрозу. Поэтому, хотя история не любит сослагательного наклонения, возможно, не будет слишком опрометчиво с нашей стороны утверждать, что если бы римляне вмешались в греческие дела лет на десять позднее, то они встретили бы совершенно иную картину — объединенную под эгидой Македонии Грецию, выступавшую единым фронтом против общего врага.

Греческие государства — члены лиги не были послушными сателлитами Македонии. Царю приходилось действовать осторожно, избегать силовых методов, взывать к мирным настроениям греков. Подобная задача изначально ставила перед гегемоном Эллинской лиги серьезные проблемы. С одной стороны, распространение его власти не должно было восприниматься греками как акт агрессии. С другой стороны, Филипп практически сразу был втянут в Союзническую войну и привел на греческие земли македонское войско. Кроме того, опора на зажиточные слои населения в городах требовала подавления социальных движений. Но организовать этот шаг без применения силы было невозможно. Стремление руководить лигой единолично наталкивалось на сопротивление ахейского стратега, на которого ориентировались многие партнеры по союзу. Выход из столь трудной ситуации был найден царем именно в ходе военных действий.

Война с самого начала приняла затяжной характер, обусловленный традиционной этолийской тактикой нанесения отдельных ударов по врагу. Ахейцы возложили основную тяжесть военного бремени на Македонию. Однако силы последней были рассчитаны, скорее, на проведение решающего генерального сражения, от которого этолийцы весьма успешно уклонялись. В результате вся война распалась на ряд локальных кампаний, причем совместные действия союзников зафиксированы лишь для отдельных операций.

Тактика Македонии в первый год войны заключалась в постепенном продвижении македонских сил по западным областям Греции и закреплением их в стратегически важных районах. К числу достижений этого периода относится приобретение Эниад — крупного порта, из которого можно было контролировать северное побережье Коринфского залива. Осторожная тактика Филиппа в этот период объясняется неуверенностью царя в себе, он впервые самостоятельно командовал столь серьезными силами. Начиная со следующей кампании македонский царь показал себя талантливым полководцем, способным трезво оценивать возможности своей армии в каждой конкретной ситуации. Самым неожиданным и удачным предприятием стал поход в 218 г. на Ферм — этолийский союзный центр. Все македонские вторжения в Этолию в прежние годы были неудачными. Филипп столь мастерски провел эту операцию, что этолийцы были готовы пойти на заключение мира и отказались от этой мысли лишь из-за дворцовых интриг и смут при дворе македонского царя, которые внушили им определенные надежды. Можно утверждать, что в этой войне Филипп весьма успешно подражал Александру Македонскому, не уступая ему в отдельных случаях ни в скорости передвижения, ни во внезапности удара, ни в использовании отвлекающих маневров, что обусловило удачу практически всех его начинаний.