Николай Флоренсов - Троянская война и поэмы Гомера

Таким образом, Троянская война не принесла успеха ни той, ни другой стороне. Она обернулась трагедией, крахом, но порожденными не случайностями, а неисповедимыми путями судьбы. Судьба Трои, троянцев, ахейских героев была предсказана и неумолима. Большинству своих участников Троянская война принесла гибель или позор, изгнание.

Древние были абсолютными фаталистами и, молясь своим богам, рассчитывали лишь на некоторую их помощь, на облегчение ими своей участи, не более. В этом смысле они были глубокими пессимистами, загробная жизнь представлялась им в самых мрачных красках. Высшую и самую страшную клятву подземному миру и текущей в нем рекой мертвых Стиксом они произносили с содроганием. При мысли о смерти, как и о старости, трепетали сами бессмертные их боги. И в то же время, ненавидя смерть и смиряясь перед велениями судьбы, древние греки были безумно, безоглядно влюблены в жизнь. Их здоровые, полнокровные, цельные натуры, их упоение радостями бытия, стремление взять от жизни все возможное и невозможное, соединенные в наивности человеческого детства непосредственным восприятием окружающего мира, — все это слилось в нашем понимании и ощущении сказочно прекрасного мира древней Эллады.

Читая «Илиаду» и «Одиссею», нельзя не обратить внимание на то, какое постоянное участие в делах людских принимают эллинские олимпийские боги, в особенности такие верховные божества древних греков, как Зевс, Посейдон, Аполлон, Афина Паллада, Гера, Афродита. Они то и дело вмешиваются в судьбы героев, руководят их поступками, то мирными, то кровавыми, возбуждают в них храбрость, отговаривают от опасных шагов. Они вмешиваются и в мирные бытовые, и в боевые конфликты. Из чтения «Илиады» и «Одиссеи» с несомненностью следует, что могущественные боги занимаются не только олимпийскими делами, но главным образом делами и судьбами людскими. И в самом деле, кроме обсуждений на олимпийских советах предстоящих событий на земле, споров и ссор, богам остается только блаженство, довольство собой и своим положением, своей силой и властью, что древние греки и почитали своим идеалом. Любовные отношения и похождения, раздоры и интриги составляли, по мнению эллинов, главные занятия олимпийцев у себя дома. За пределами Олимпа они в критических случаях находились поблизости или рядом со своими героями и героинями. Эти герои и героини делились на любимых и нелюбимых, причем не столько щедрые жертвы смертных, сколько личные пристрастия руководили их поведением. Народные массы, воинства во всем их множестве сами по себе не были предметом внимания богов, они подчинялись воле героев — их предводителей и владык.

Да, читая Гомера, иной раз невольно теряешь уважение к тому или иному герою, настолько его успех, его победа в бою определяются не его собственными доблестями, а действиями подоспевших в решительный момент бога пли богини.

Все перечисленные выше верховые божества древнегреческого пантеона не сходят со страниц «Илиады» и «Одиссеи». Все же главную роль играет Афина Паллада, причем в обеих поэмах. Эта богиня, сам эпитет которой (Паллада) означает несравненную мощь ума, военной и всякой иной силы, во всей Древней Греции была величаема и почитаема превыше всех других богинь и богов, не исключая, пожалуй, и самого Зевса. Ее культ, ее храмы существовали во всем Эгейском бассейне, город и государство Афины были названы ее именем. По самому распространенному сказанию, она родилась прямо из головы Зевса, явившись на свет сразу в полном вооружении. В течение столетий и в разных местах Греции она олицетворяла и мудрость, и воинское искусство, и изобретение главных ремесел, особенно ткачества (у Гомера), и приемы сельского хозяйства, и защиту от врагов. Ее древнейшее скульптурное, притом деревянное, изображение, упавшее, по легенде, с неба, называлось Палладионом. Оно хранилось в главном храме Трои и обеспечивало ее неприступность, пока наконец Одиссею и Диомеду не удалось его выкрасть, после чего вскоре Троя была взята. Заметим, однако, что сама Афина Паллада всячески стремилась к разрушению Трои, что и после кражи ее алтарь там оставался, был осквернен Аяксом Младшим при взятии Трои, что вызвало гнев Афины, что, наконец, мысль о создании деревянного коня, посвященного той же Афине, — все это было связано с той же богиней и в известном смысле противоречило друг другу. Такие противоречия но заслуживают, впрочем, особого внимания. Во-первых, сказания о Троянской Бойне несколько менялись, наслаиваясь друг на друга, а во-вторых, несомненно, что строгая логическая связь событий и отношений между вещами занимала древнегреческих поэтов далеко не в первую очередь.

По древнейшему, догомеровскому сказанию Афина, как одно из олицетворений грозных воздушных явлений, родилась прямо из воды. Афродита, также рожденная из морской пены, противополагалась могущественной, мужественной и девственной Афине как воплощение женственности. А у Гомера и та и другая — дочери Зевса.

Два главнейших героя гомеровского эпоса — Ахиллес и Одиссей — оба любимцы Афины, которым она покровительствует в обеих поэмах от начала до конца. В то же время ненависть, которую эта богиня мудрости питает ко всему троянскому, — самая обыкновенная человеческая слабость. Богиня не может простить несправедливого, со ее мнению, суда Париса и, не имея возможности принести ему вред (это исключено велениями судьбы), обрушивает гнев на Трою, на троянцев, на Гектора.

В споре Ахиллеса с Агамемноном о возмещении последнему утрачиваемой им пленницы Хризеиды, причем за счет Ахиллеса, владеющего «на законных основаниях» прекрасной пленницей Бризеидой, в критический момент Афина удерживает порыв ярости своего любимца, уже выхватившего меч. Ведь случись здесь убийство «беспредельно корыстолюбивого» пастыря народов, главнокомандующего Агамемнона, и, осада Трои, скорее всего, прекратится, и ненавистные Афине троянцы избегнут кары. Во втором эпизоде в конце «Илиады», когда Афина снова рядом с Ахиллесом, она «организует» убийство им, вне всяких рыцарских правил, безоружного, оставшегося с одним мечом Гектора.

В «Одиссее» герой поэмы, главный виновник гибели Трои, доставивший этим богине столько удовольствия, а теперь преследуемый Посейдоном, избегает бесчисленных опасностей и не погибает (особенно в конце поэмы — от гнева граждан собственной столицы) только благодаря особому благоволению к нему Афины. В прекрасном своей житейской правдой и наивной простотой мифе о «яблоке раздора» от мудрейшей, самой могущественной и самой мужественной богини можно было бы ждать иного поступка. Почему было бы ей не предложить яблоко с надписью «Прекраснейшей» королеве бала в пещере горы Пелион, где собрались все боги на свадьбу богини Фетиды? Невеста, красавица из красавиц, получила бы яблоко как жест высшей милости мудрейшей богини, в этом случае замысел богини раздора Эриды провалился бы и незачем было бы обращаться за решением спора к непочтительному грубому пастуху Парису. Правда, пришлось бы тут же, на свадьбе, поспорить с Герой и Афродитой, но любимейшая дочь Зевса могла рассчитывать на его поддержку. Всего этого, однако, не произошло. Великая богиня Афина Паллада держала себя как простая, и притом невоспитанная в светских приличиях, покорная своим слабостям женщина. Да ведь тогда и пророчество о гибели Трои, заложенное в вещий сон Гекубы, могло бы не сбыться, а это уж противоречило бы мировому порядку!