Маргарет Римшнейдер - От Олимпии до Ниневии во времена Гомера

Именно Езекия приказал собрать «4-ю книгу притчей Соломоновых». Это, однако, совсем не значит, что помещенные в ней рассказы тогда действительно считались принадлежащими Соломону. Нам известен царский писец, арамеец Себна, несомненно игравший важную роль в государстве и принимавший участие в переговорах во время осады Иерусалима. Вероятно, ему-то и принадлежат арамейские выражения в «Притчах», а также удивительный, совсем не свойственный израильтянам юмор. Вероятно, много возникших в канцелярии Езекии (или, во всяком случае, переписанных там) светских произведений пропало исключительно потому, что их невозможно было включить в канонические тексты. Немногое уцелевшее из этих рассказов настолько отрывочно и подвергалось столь многочисленным исправлениям, что лишь, с помощью сохранившихся у других народов откликов можно восстановить их общие контуры.

В это время была составлена не только 4-я книга «Притчей». Значительная часть третьей относится к тому же периоду, ибо мы встречаем в этих двух произведениях дословные совпадения. Такие же совпадения есть и с «Повестью об Ахикаре», которая в арамейской версии имела хождение у элефантинских иудеев еще в V в. до н. э. и дошла в отрывках на папирусе до нашего времени. Вполне возможно, что часть «Книги притчей Соломоновых» была еврейским переводом с арамейской версии «Повести об Ахикаре».

В «Книге притчей Соломоновых» (23, 13–14) мы читаем: «Не оставляй юноши без наказания; если накажешь его розгой, он не умрет; ты накажешь его розгой и спасешь душу его от преисподней». В арамейской версии «Повести об Ахикаре» это изречение дано в следующей редакции: «Не оставляй сына твоего без розги, если ты не можешь его уберечь ото зла. Если я тебя бью, мой сын, ты от этого не умрешь, а если я предоставлю тебя твоему собственному разуму, ты не останешься жив».

«Повесть об Ахикаре» можно отнести только к VII в. до н. э., так как в ней упоминаются Синаххериб и Асархаддон, и в то же время ее использует Гесиод. Оттуда он брал не только отдельные изречения. В «Трудах и днях» все обрамление рассказа заимствовано из «Повести об Ахикаре». Так как арамейский папирус сохранился с большими пробелами, мы вынуждены обратиться к арабской версии, к сказке «О мудром Хаикаре», значительно превосходящей по объему первоначальную редакцию. По этой версии, Хаикар был везирем Синаххериба, царя Ассирии и Ниневии, превосходящим всех современников умом и богатством. Хотя Хаикар имел шестьдесят жен, он оставался бездетным и усыновил своего племянника, обучив его всем наукам. Поучения Хаикара и стали ядром рассказа, который составляет как бы обрамление всей повести. Цель его (до того как он чрезмерно разросся в арабском и в других вариантах) состояла первоначально только в том, чтобы сделать для читателя интересным этот свод пресных наставлений.

Если их сравнить с более древними египетскими сборниками поучений, использованными в первой части «Книги притчей Соломоновых» и встречающимися также в других источниках, то сразу бросится в глаза отклонение от подчеркнуто гуманистических и приближение к сугубо утилитарным установкам, превращающим сборник в своего рода кодекс полезных советов. Ведь и гесиодовские «Труды и дни» наполнены нестерпимо скучными и, с нашей точки зрения, пошловатыми банальностями. В этом отношении они перекликаются со средней частью «Книги притчей Соломоновых». Правда, можно возразить, что некоторые общие места, как, например, предостережения против шикарно одетой и беспутной женщины, призывы к прилежанию и умеренности в разговорах могут встретиться совершенно независимо друг от друга в любое время и в любом месте. Очень поучительно, например, такое житейское правило: «Не радуйся многочисленности детей твоих и не огорчайся, если у тебя их нет». Само по себе малопонятное, оно находит неожиданное объяснение у Гесиода:

Пренебрежительное отношение к числу детей настолько чуждо всему Востоку, что невольно возникает вопрос, как попало это изречение в сборник. Показательно, что в «Книге притчей Соломоновых» его нет. Ибо нет большего горя для израильтянина, чем малочисленность потомства.

Вдумчивый наблюдатель обнаружил бы в этих сборниках поучений и другие особенности, которые были бы более уместны при дворе хеттских царей, чем в Сирии.

Но решающее значение имеют здесь черты эпохи, и именно они нас прежде всего интересуют.

Сколь обывательски добродетельны и вместе с тем меркантильны советы Ахикара, встречающиеся также в «Книге притчей Соломоновых» и у Гесиода! И там и тут порицаются леность, ведущая к бедности, неумеренность в еде и в питье и восхваляется сдержанность, которая продиктована врожденным чувством такта и сердечной добротой. Здесь все насыщено прозаическим утилитаризмом, целью которого является не воспитание чувств, а укрепление благосостояния.

Всем этим поучениям недостает глубины. Но она возмещается наглядностью и жизненной правдивостью; особенно подкупает психологизм, который так поражает у Гомера, но, к сожалению, его не часто замечают.

Соломон:

Проходил мимо поля человека ленивого и мимо виноградника человека скудоумного: и вот все это заросло терном, поверхность его покрылась крапивой, и каменная ограда его обрушилась. И посмотрел я, и обратил сердце мое, и посмотрел и получил урок: «немного поспишь, немного подремлешь, немного сложив руки полежишь, — и придет как прохожий бедность твоя, и нужда твоя — как человек вооруженный» [40] Там же. .

Это не просто совет. Это потребность понять душу человека слабого и безвольного. Не все в нем изображено только в черных или только в белых тонах. Многое из того, что мы считаем злодеянием, здесь предстает как слабость или безумие.

Вернемся снова к рассказу об Хаикаре. Племянник Надан ведет себя плохо, и Хаикар делает своим наследником его младшего брата, Набу Задана. Желая отомстить, Надан от имени Хаикара пишет два письма: одно — персидскому царю, а другое — фараону с приглашением прийти в указанный день в долину Орлов, обещая передать им там без боя власть над Ассирией. Затем от имени Синаххериба он пишет поддельное письмо Хаикару, в котором царь приказывает везирю прийти в долину Орлов и совершить там ложную атаку на царские войска. Ничего не подозревающий Хаикар выполняет приказ, что вместе с письмами, написанными от его имени враждующим с Ассирией царям, делает его измену очевидной. Маловероятным кажется, что премудрый Хаикар не предусматривал возможности такого обмана, но случись это, не было бы и никакой повести. Хаикара бросают в темницу, но палач, который был ему многим обязан, спасает героя от смерти. Он прячется, пока поразившие государство беды не доказывают, что осуждение Хаикара было ошибкой. Только тогда герой объявляется: царь радуется, видя его живым, и Хаикар разрешает все вставшие перед Ассирией трудности. Эта часть повести оформлена по типу рассказа «Об умной крестьянской дочери» или «Загадок Турандот» и не связана с первоначальным сюжетом. Фараон требует от Хаикара, чтобы он построил дворец в воздухе, между небом и землей. Хаикар довольно своеобразно «справился» с этой задачей. В рассказе ощущаются отголоски легенды о «висячих садах Семирамиды».