Александр Подосинов - Куда плавал Одиссей? О географических представлениях архаической эпохи

Выше (см. Главу 2) уже упоминался рассказ феакийского царя Алкиноя с острова Схерия о том, как феакийские моряки отвезли на остров Эвбею «златовласого (ξανθός)» Радаманта, чтобы тот посетил Тития, сына Земли (Od. VII, 321–326). Если учесть, что, по словам того же Гомера в другом месте «Одиссеи» [119] Od. IV, 561–569. Протей предвещает царю Менелаю: Но для тебя, Менелай, приготовили боги иное: Ты не умрешь и не встретишь судьбы в многоконном Аргосе; Ты за пределы земли, на поля Елисейские будешь Послан богами — туда, где живет Радамант златовласый (Где пробегают светло беспечальные дни человека, Где ни метелей, ни ливней, ни хладов зимы не бывает; Где сладкошумно летающий веет Зефир, Океаном С легкой прохладой туда посылаемый людям блаженным), Ибо супруг ты Елены и зять громовержца Зевеса. , этот Радамант (он снова назван «златовласым») царствует на загробных Елисейских полях, на краю Земли, где всегда лето, а с Океана дует легкий Зефир, то остров феаков, находясь в крайне западной части Земли, также оказывается связанным как с Океаном, так и с царством мертвых [120] Ballabriga 1998: 195–196. . По справедливому замечанию А. Баллабриги, «земля феаков представлена в "Одиссее" как вариант Островов Блаженных, Атлантиды или гипербореев, на окраине земли» [121] Ibidem: 203. .

Таким образом, можно предположить, что Адриатическое море на ранних этапах освоения греками Средиземноморья рассматривалось как путь в потустороннее царство, а значит, в Океан [122] См. Wilamowitz-Moellendorf 1924: 323 о том, что греки поздно узнали, что Адриатика — залив, не соединяющийся с Океаном. . Выше уже говорилось, что острова Итака и Схерия (Коркира) у Гомера, находящиеся почти при входе в Отрантский пролив, оказываются расположенными на крайнем западе, на краю ойкумены, на границе мира.

Итак, следует согласиться со словами А. Баллабриги: «У нас есть все основания полагать, что в архаической Греции, за исключением немногих мореходов и людей, лучше информированных, большинство греков Эгеиды должны были рассматривать Тирренское море и Понт как пространства, столь же отдаленные и фантастические, как и Океан» [123] Ballabriga 1998: 160. , и что в архаической картине мира «Тирренское или Адриатическое море воспринимались как моря, простирающиеся до Великого Севера и потому сообщающиеся с Понтом Эвксинским и даже с Океаном» [124] Ibidem: 222. .

Выше уже было показано, что путешествие Одиссея проходило сначала в водах Южного и Западного Средиземноморья, затем перемещалось, по-видимому, в Северный океан (в его античном понимании), чтобы в конце оказаться снова в Западном Средиземноморье [125] См. о возвратном пути Одиссея: Frame 1978: 34–80. .

Уже в античности обсуждалась проблема океанического плавания Одиссея, которое должно было, по-видимому, объяснить эти внезапные географические переходы. Так, согласно Страбону (I, 2, 37), Аполлодор Афинский (грамматик ок. 140 г. до н. э.) полемизирует с поэтом Каллимахом Киренским, жившим ок. 250 г. до н. э., следующим образом: «Каллимах — ученый филолог — считает Гавд и Коркиру (т. е. Адриатику. — А. П .) местностями, по которым странствовал Одиссей. Этот взгляд Каллимаха противоречит основному замыслу Гомера — перенести в Океан упоминаемые им места странствия Одиссея». Кратет Малосский, наоборот, утверждал, что Одиссей плавал на самом деле за пределами Средиземного моря [126] Crates frg. 30 и 34a Mette; cp.: Romm 1992: 188. .

Именно плавание по Океану (έξωκεανισμός) и входы / выходы в него / из него через «внутренние» моря давало возможность объяснить неожиданные (для нас) зигзаги в путешествии Одиссея. Важно отметить, что способ преодоления этих зигзагов должен был быть естественным и очевидным как для самого Гомера [127] См. Bunbury 1883: 59: «… to explain how he got back again into the Mediterranean, a difficulty that evidently never presented itself to the mind of the poet». , так и для его слушателей [128] См. Thomson 1948: 49 о предварительном знакомстве слушателей Гомера с такими реалиями «Одиссеи», как сирены, Кирка, Сцилла и Харибда, лотофаги и лестригоны; ср. также: Holscher (1988: 144): «Es ware absurd anzunehmen, dass die homerischen Zuhorer die geographischen Verhaltnisse, die die Erzahlung impliziert, nicht realisieren sollten»; ср., однако: Андреев 1990: 142: «…Поэт заранее снимает с себя ответственность за все происходящие далее (после бури у мыса Малеи. — А. П .) события (читатель может им верить или не верить — это его дело)». О проблемах связи между слушателем «Одиссеи» и ее текстом см.: Данек 2011: 5–7. .

Говоря об океанических плаваниях Одиссея и других героев, я весьма скептически отношусь к мнению, что Одиссей действительно плавал по настоящему океану, да еще вплоть до Америки или еще дальше — вокруг света. Ярким примером такой интерпретации является книга Кристины Пеллех [129] Pellech 1983: 102–152. О других попытках локализовать плавание Одиссея в Атлантическом океане, на юге Африки, в Америке, у южного или северного полюса, во фьордах Норвегии или в Исландии, в Северном море, во Владивостоке, Корее, Японии и в Желтом море см. подробнее: Wolf 2009: 253–257, 261, 268–269, 274–276, 282–284, 286–287, 293–294, 298–299. , согласно которой Одиссей нашел остров Кирки в Балтийском море, откуда, преодолев Гольфстрим, совершил поездку в Аид, расположенный в Северной Америке, при этом лестригоны обитали в Норвегии. Следующее приключение — с сиренами — Одиссей испытал у берегов Бразилии на пути к Магелланову проливу (= скалы Планкты), пройдя через который, он оказался в Тихом океане, где в Полинезии его ждали Сцилла с Харибдой, остров Тринак(р)ия и прочие приключения, пока, наконец, через Красное море он не вернулся домой. Маршрут путешествия Одиссея у Пеллех — первая попытка сделать его кругосветным (см. илл. 12).

Как мы видели выше, путешествие Одиссея отчетливо делится на две части — сначала полуреальное-полуфантастическое блуждание по Средиземному морю и затем совершенно фантастическое, где-то за пределами ойкумены [130] Недаром, как заметил В. Гайстхёвель, Одиссею в его пути не встретился ни один корабль (Geisthovel 2007: 12). , целью которого было схождение в Аид (так называемая «некия»). Вторая часть начинается после эпизода с ветрами Эола, когда Одиссей и его спутники прибыли на остров лестригонов [131] О лестригонах см.: Tsopanakis 1992: 7–13. .

Напомню, что некоторые исследователи помещали страну лестригонов, с которой и начинаются географические парадоксы, «где-то на севере» (страна лестригонов находилась, согласно Гомеру, там, где «пути дня и ночи сходятся», что часто понимается как «в северных широтах» [132] Так полагают Berger 1904: 15; 31; Holscher 1988: 145–147; Frame 1978: 63; Ballabriga 1998:123–124; Kappel 2001: 18–19. Л. Кеппель, вслед за У Хёльшером, считает, что здесь мы имеем дело со смутными знаниями греков о полярной ночи в северных широтах, так как янтарь с берегов Балтики достигал Греции со II тысячелетия до н. э. Ср., впрочем: Андреев 1990: 132–133, который считает, что имеется в виду восточный или западный край земли, где сходятся, сменяя друг друга, день и ночь. В. Берар помещает лестригонов в Сардинии, а остров Кирки и страну киммерийцев с входом в Аид — в Адриатике (Berard 1928: II. 28; 75; 88). Ван Тиль считает, что в первоначальных вариантах «Одиссеи» ветер отнес героев в Черное море (van Thiel 1988: 131–133). В. П. Яйленко воспринимает близость дня и ночи на острове лестригонов как знание о северных «белых» ночах: «Этой реалией, введенной в мифическое повествование, Гомер акцентировал северное расположение лестригонов» (Яйленко 2013: 14). Критику «солнечного» объяснения «путей дня и ночи» см.: Heubeck 1989: 48; см. также: Wolf 2009: 45–46, который считает, что речь идет о ночном выпасе быков и дневном — овец. Ср. также: Vos 1963: 18–34; Arrighetti 1975: 149–154; Ballabriga 1986: 124–126 с критикой «полярной» теории. ). Уже в античности Гемин Родосский, приводя сведения путешественника Пифея из Массалии о коротких ночах на Британских островах, цитирует Кратета Малосского, который считал, что именно в этих местностях должна была находиться страна лестригонов [133] Gemin . VI, 3, 21. См. об этом подробнее: Ballabriga 1998: 122–124. . Название города лестригонов — «Телепил» (Τηλέπυλος — букв. «Дальние (последние) ворота», т. е. «ворота смерти, вход в иной мир, ворота на конце мира») — указывает на то, что Одиссей перемещается в мифологическое пространство Аида [134] На это указывает Radermacher 1915: 17; см. также: Holscher 1988: 145; Каppel 2001: 18. Недаром на острове Одиссея и его товарищей поджидала смерть. «Дальним Пилосом», по мнению исследователей, город был назван по принципу «дальний/ближний» в параллель с греческим Пилосом на юго-западе Пелопоннеса, где существовал культ Аида (см.: Strabo VIII, 3, 14–15) и протекала река под названием «Ахерон» (Holscher 1988: 145–146; Wolf 2009: 51). , т. е. за пределы ойкумены, что подтверждает выход Одиссея в океаническое, потустороннее пространство.