Александр Подосинов - Куда плавал Одиссей? О географических представлениях архаической эпохи

К проблеме северо-восточных проливов относится и вот такой географо-картографический курьез. Псевдо-Гиппократ (автор V–IV вв. до н. э.) в трактате «О числе 7» сравнивает контуры Земли с лежащим головой на юг человеческим телом; при этом оказывается, что Земля имеет «Понт Эвксинский и Меотийское болото в качестве нижней части живота и прямой кишки» (XI, 7) [74] Сохранился лишь латинский (весьма испорченный) перевод трактата; см.: ffiuvres completes d'Hippocrate / Ed. E. Littre. T. VIII. Amsterdam, 1962. P. 639: ventur inferior et longao intestinus exumus Pontus et palus meothis. . Тем самым, узкие проливы, ведущие в Черное и Азовское моря, воспринимаются как узкая кишка, идущая из «большого желудка». Л. А. Ельницкий, приведший этот текст, трактует его следующим образом: «Сопоставление Меотиды с прямой кишкой заставляет предполагать, что на ионийской карте Азовское море было представлено в качестве открытого бассейна, соединяющегося с внешним океаном» [75] Ельницкий 1961: 51. . Эта традиция, вероятно, подкрепляемая известиями о связи Черного и Балтийского морей, прослеживается на протяжении многих веков [76] См. подробнее: Подосинов 2007: 29–69. .

То же можно сказать и об Отрантском проливе, ведущем в Адриатику, который в архаическое время также воспринимался, по-видимому, как выход в Океан.

Не случайно в античности существовало мнение о некой связи Адриатического моря и Черного [77] См. Theopomp . FGrHist 115 F 130 Jacoby = Ps.-Scymn . 369–371: «Затем следует море, называемое Адриатическим. Теопомп описывает его расположение так, что оно как бы соединяется с Понтийским морем (συνισθμίζουσα προς την Ποντικήν (sc. θάλαττταν)»; глагол συνισθμίζω — гапакс, его значение не совсем ясно; словарь Liddell-Scott-Jones переводит его как «form the isthmus », при этом не вполне понятно, как море может «формировать перешеек». Поэтому возможны переводы: «отделяется от Понтийского моря перешейком», или «имеет с ним общий перешеек»; ср. Ps.-Scymn . 380–381 о близости двух морей. Ср. также: Ельницкий 1961: 21; Finkelberg 1998: 124. . Страбон (I, 3, 15) в дискуссии о поднятии уровня моря приписывает Гиппарху следующее утверждение: «…сказав, что… прежде вся Ливия и большая часть Европы и Азия должны были быть покрыты водой, он прибавляет, что Понт, вероятно, в некоторых местах сливается с Адриатикой». Расстояние между двумя морями оценивалось как небольшое. Следствием этого убеждения было мнение, что между Адриатикой и Понтом есть гора (Гем), поднявшись на которую, можно увидеть оба моря [78] См.: Theopomp . 115 F 129 Jacoby (= Strabo VII, 5, 9); Ps.-Arist . Mirab. Ausc. 104. Liv. XL, 21; Polyb . XXIV, 4 (= Strabo VII, 5, 1: «Недалеко от Понта возвышается гора Гем — самая большая и высочайшая из гор в этой части света, которая рассекает Фракию почти в середине. По словам Полибия, с этой горы можно видеть два моря…»). Тит Ливий подчеркивает распространенность в античности этого мнения: Филипп Македонский перед войной с римлянами поднялся на гору Гем, «потому что поверил распространенному мнению, что [оттуда] можно увидеть одновременно Понт и Адриатическое море, и Истр, и Альпы» (quia volgatae opinioni crediderat Pontum simul et Hadriaticum mare et Histrum amnem et Alpes conspici posse). . О Дунае, будто бы соединяющем Черное и Адриатическое моря, речь пойдет ниже в Главе 8.

В этой связи примечательно, что, по мнению исследователей, Италия изначально воспринималась греками не как часть материка и не как огромный полуостров, а как неопределенный архипелаг, расположенный на крайнем западе ойкумены [79] См., например: Hesiod . Theog. 1011–1016 и комментарий М. Л. Уэста (West M. L. 1966: 435: «He (sc. Hesiod ) has no conception of Italy as a continental land mass.»); см. также: Dorpfeld, Ruter 1925: 245; Ballabriga 1986: 113. . Это также могло способствовать развитию представлений о возможности океанических плаваний и выходов в Океан из Адриатики и Тирренского моря [80] По мнению Ж. Рамэна, уже Тирренское море могло восприниматься на раннем этапе как Океан, с которым (Атлантикой) греки познакомились только в VII в. (Ramin 1979: 18–19). .

Если говорить о внутренних морях, которые должны были иметь выход в Океан, то прекрасный пример такой мнимой связи с Океаном представляет собой Каспийское море. Оно часто мыслилось заливом Северного океана на отдаленнейшем северо-востоке ойкумены (так думали, в частности, Эратосфен, Страбон, Мела, Плиний). Геродот, доказывая (I, 202), что Каспийское море — внутреннее, очевидно, вступал в полемику с господствующими представлениями об этом [81] Так считает, например, Х. Зоннабенд (Sonnabend 2007: 90). . Распространенное в античности мнение о том, что Каспийское море соединяется с Черным то ли через подземные каналы, то ли через Кумо-Манычскую впадину [82] См., например: Strabo XI, 7, 4: «…они (историки Александра. — А. П .) объединили озеро Меотиду, принимающее Танаис, с Каспийским морем, причем называли и последнее озером, утверждая, что оба водоема связаны друг с другом подземным проходом и один является частью другого.». См. также: Curt. Ruf VI, 4: alii sunt, qui Maeotim paludem in id (sc. Caspium mare) cadere putent; et argumentum afferent, aquam quod dulcior sit, quam cetera maria, infuso paludis humore mitescere; Plut . Alex. 44. , связывает, таким образом, и Черное море с Северным океаном [83] См.: Burr 1932: 37. .

Следует также напомнить, что многие античные авторы верили, будто Нил и Танаис делают три материка настоящими островами, а это предполагает, что эти реки текут от моря до моря [84] См., например: Strabo I, 4, 7 о том, «что было много споров о материках и что одни ученые отделяют их реками — Нилом и Танаисом, считая материки островами.». Ср. также сходные высказывания: Ael. Aristid. Aegypt. II, 472 (Dindorf): και εστιν ό κόλπος ουτος ή καθ' ήμας αΰτη θάλαττα, η σχίζει δίχα την γην, προσλαβοΰσα την Μαιώτιν λίμνην κα'ι τον ύπερ αυτής ποταμόν Τάναϊν, κα'ι ποιεί νήσον το τμήμα έκάτερον τή κύκλω θαλάττη («И этот залив [Океана] является тем Нашим морем, которое разрезает надвое землю, присоединяя к себе Меотийское озеро и выше него находящуюся реку Танаис, и делает каждую часть островом, окружая ее морем»); Theopomp . apud Aelian. Var. hist. III, 18: την μεν Ευρώπην καί την Ασίαν κα'ι την Λιβύην νήσους είναι, ας περιρρείν κύκλω τόν Ωκεανόν («Европа, Азия и Ливия — острова, омываемые со всех сторон океаном»); см. по этому поводу: Berger 1903: 92–93. Геродот приводит как ложное утверждение, что «подъем и спад (вод Нила. — А. П .) происходит оттого, что Нил вытекает из Океана, а этот Океан обтекает всю землю кругом». О Европе как острове в античных представлениях см.: Podossinov 2009: 220–221 .

Понимание того, что проливы, как и некоторые реки, воспринимались греками периода архаики как проходы в Океан, имеет большое значение для истолкования многих текстов, описывающих странствия древних героев, таких как Одиссей, аргонавты, Геракл и некоторых других.

У древних греков уже со времен Гомера сосуществовало несколько различных представлений о том, где находится царство мертвых, в том числе его располагали в Океане или на острове посреди Океана или за Океаном [85] Подробнее об этом см.: Radermacher 1903: 149; Berger 1904: 16–17; Capelle 1927–1928; Lesky 1947: 70–73; Kirk 1962: 249. Иногда царство мертвых помещали даже на Британских островах — за Дуврским проливом! См.: Plut . De facie in orbe lunae, 941a; Radermacher 1903: 5–6; Hennig 1934: 79. Прокопий Кесарийский рассказывает историю о том, как жители северо-западного побережья Европы по ночам перевозят души умерших людей через Ламанш на волшебных суднах «на остров Бриттию», где находится царство мертвых ( Procop . BG IV, 20, 8). К вопросу о соотношении Аида и Океана см.: Мачинский, Мусбахова 2009: 339: «В "Одиссее" во всех повествованиях о плаваниях никогда не упоминается Океан, а всегда только море — кроме тех мест, когда упоминается или подразумевается Аид. Океан всегда рядом с Аидом, а Аид — с Океаном». См. также: Ельницкий 1961: 9: Андреев 1990: 163. . Поэтому античные проливы — это изначально символ выхода в открытый Океан, т. е. из «нашего», (среди-)земного, цивилизованного мира в мир «чужой», а значит, фантастический, потусторонний, варварский; они воспринимались как нечто лимитрофное между жизнью и смертью [86] Ср. Ельницкий 1961: 16: «Для Гесиода, как и для авторов начального эпоса об аргонавтах, как и для гомеридов, плавание по океану было потусторонним плаванием». Неслучайно и в более позднее время пересечь Океан значило погибнуть. Дион Кассий (LX, 19) рассказывает, что солдаты взбунтовались, не желая идти в поход с Клавдием в 43 г. в Британию — эту далекую и опасную страну, расположенную «за пределами обитаемого мира» (εξω της οικουμένης). . Именно на границах «нашего мира», т. е. на проливах находят свою локализацию различные хтонические чудища, связанные с Аидом, острова блаженных и прочие атрибуты загробного мира; проливы, таким образом, маркируют лимитрофную зону между земным и загробным мирами [87] См. Пропп 1986: 286: «Все виды переправы указывают на единую область происхождения: они идут от представления о пути умершего в иной мир, а некоторые довольно точно отражают и погребальные обряды». . Следует также заметить, что локализуемые позже крайние пределы земли и находящиеся там потусторонние царства и явления в архаический период помещались гораздо ближе, на окраинах балканской и малоазийской Греции, и чаще всего как раз у входов в «ближние» проливы [88] Ballabriga 1986: рassim. Так, например, на западе Греции помещались озеро, или болото Ахерусия, реки Ахерон и Коцит, которые у Гомера стали атрибутами потустороннего царства Аида (Ibidem: 43), а Псевдо-Скилак (26) и Гекатей Милетский (1 F 26 Jacoby) считали, что царство Гериона и его остров Эрития, позднее локализованные за Г ибралтаром, изначально локализовались в стране амбракиотов и амфилохов на западном побережье Греции, т. е. в районе Отрантского пролива. Это свидетельствует о представлении эгейских греков о Западной Греции как о дикой, далекой окраине ойкумены (Ballabriga 1998: 205: «comme un pays sauvage des confins»). .