Зия Буянитов - Государство Хорезмшахов-Ануштегинидов, 1097–1231

Два приведенных примера (сохранение «карахаиидского» и «гуридского» вариантов) убедительно свидетельствуют о том, что в огромном государстве Хорезмшахов, в состав которого вошли территории ряда других государств, не было единой и унифицированной организации монетного чекана и денежного обращения. Традиция продолжала сохранять свои позиции и определяла существо локальных вариантов в тех субрегионах, где они образовались до завоевания этих территорий хорезмшахами. Серебряный монетный кризис в пределах хорезмшахской державы не был преодолен, и это вело к упрочению локальных вариантов денежного хозяйства.

Но было и объединяющее, общее начало: чекан и обращение золотых монет. Хорезмшахи по мере расширения своей державы интенсифицировали чекан золотых динаров, особенно Ала ад-Дин Мухаммад, от имени которого золотые динары выпускали на многих монетных дворах: в Хорезме и Нишапуре, в Бухаре и Самарканде, в Термезе и Вахше, в Газне, Кундузе и других городах и областях. Существенный признак: хорезмшахский чекан золота не подорвал позиции золотых монет, отчеканенных в предшествующее время другими династиями. Об этом свидетельствует состав кладов золотых монет. Многие клады имеют смешанный состав: динары хорезмшахов вместе с динарами Гуридов, Караханидов, Сельджукидов [722] Давидович . Из области денежного обращения, с. 100, № 4–7; Давидович . Клады, с. 231–234, клад № 51. . Другой существенный признак — разновесность золотых монет, причем разница в весе динаров того же Ала ад-Дина Мухаммада подчас очень значительна. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в составе кладов кроме целых золотых динаров обычно очень много обломков, монетного лома [723] Давидович . Из области денежного обращения, с. 99–101. .

Неведомое количество золотых монет было упрятано во время монгольского завоевания. Монголы разрушали и сжигали города, перебили и увели в плен множество людей; очевидно, из-за этого значительная часть упрятанного золота так и не обрела новой жизни. Зато впоследствии, вплоть до наших дней, нет-нет да и обнаруживаются случайно, при земляных работах, клады золотых динаров — бесценный источник для изучения экономической жизни XII — начала XIII в.

Но часть золотых динаров «прорвалась» сквозь разруху монгольского нашествия, о чем свидетельствуют клады другого состава: в них динары домонгольского времени вместе с динарами, отчеканенными уже при монголах.

Время существования государства Хорезмшахов, особенно период правления султанов Текиша и Ала ад-Дина Мухаммада, характеризуется подъемом культурной жизни. Высшего расцвета достигает творчество поэтов-панегиристов. Все представители хорезмийской поэтической школы были придворными поэтами хорезмшахов. Самый видный из них — поэт и прозаик Рашид ад-Дин Мухаммад ал-Умари (род. в 1114–1116 гг., ум. в 1182-83 г.), более известный под именем Рашид ад-Дин Ватват («летучая мышь») (он был плешив, маленького роста и вообще имел отталкивающую внешность).

Получив блестящее образование на родине, в Балхе, а затем в Хорезме, Ватват становится самым выдающимся мастером эпистолярного жанра при дворе хорезмшахов Атсыза, Ил-Арслана и Текиша (он был катибом ал-инша трех хорезмшахов). Прекрасно владея всеми тонкостями стиля официальной переписки на арабском и персидском языках, Ватват, несмотря на частые отлучки, оставался постоянным любимцем султанов.

Будучи блестящим поэтом и мастером риторических фигур и тропов, имам Рашид ад-Дин Ватват [724] Так его именует Джузджани (т. 1, с. 238). обильно оснащал ими послания (в рифмованной прозе) различным адресатам. Он покровительствовал поэтам, которые признавали за ним главенство в поэзии. Так, его взаимоотношения с Хакани были самыми доброжелательными до тех пор, пока Хакани не стал высмеивать Ватвата за его преклонение перед двором хорезмшаха и пока он не объявил, что ставит творчество Ватвата ниже творчества Адиба Сабира ат-Термези — поэта панегириста при дворе «великого султана» Санджара. И весьма вероятно, что, когда Санджар отправил Адиба Сабира послом к хорезмшаху Атсызу, именно Ватват внушил Атсызу мысль, что Адиб Сабир — не посол, а шпион, добывший сведения о плане хорезмшаха убить султана Санджара. И Адиб Сабир был утоплен в Амударье [725] См.: Рыпка Я . Поэты, с. 560, 563. .

Свое сочинение Хада'ик ас-сихр фи дака'ик аш-ши'р («Волшебные сады в тонкостях поэзии») Ватват посвятил хорезмшаху Атсызу [726] Джузджани , т. 1, с. 238. . Много хвалебных касид Ватват посвятил испахбаду Табаристана Нусрат ад-Дину Абу-л-Фатху Рустаму, за что испахбад посылал поэту ежегодно 500 динаров, тюрбан, джуббу и богато убранного коня [727] Ибн Исфандийар , пер., с. 62. .

Большую ценность представляют ар-Раса'ил («Послания») Ватвата. «Послания» эти состоят из двух частей: первая — послания халифам, владыкам, султанам, везирам, эмирам, вали , кади и муфтиям; вторая — письма ученым, высокопоставленным, чиновникам, знатным людям, поэтам, друзьям и т. д. [728] См.: Ватват . Раса'ил. Ч. 1, с. 11. .

Видными представителями исфаханской поэтической школы были Джамал ад-Дин Мухаммад ибн Абд ар-Раззак Исфахани и его сын Камал ад-Дин Исма'ил Исфахани. Джамал ад-Дин происходил из бедной семьи ремесленника, сам был ювелиром и художником-миниатюристом. Стихи стал писать с юношеских лет и оставил много поэтических строк, восхваляющих людей, близких к владыкам, однако ни при каком дворе не служил. Джамал ад-Дин побывал в Азербайджане, в Гандже, где встречался с Низами Гянджеви, и в Мазандаране. Вернувшись на родину, он продолжал жить в своем доме и умер в 588/1192 г.

Джамал ад-Дин писал главным образом касиды и газели. Касиды он посвящал сановникам различных рангов, особенно из исфаханских фамилий Са'ид и Ходженди. На него оказывало влияние творчество великих поэтов его времени Хакани, Анвари и Ватвата. Джамал ад-Дин Исфахани занимает важное место в развитии жанра газели [729] См.: Исфахани Джамал ад-Дин . .

Сын Джамал ад-Дина — Камал ад-Дин Исма'ил (1172–1237) — известный поэт-панегирист. Стихи. он писал на арабском и персидском языках. Шафиит, как и его отец, Камал ад-Дин был также членом суфийского ордена. Однако его аскетизм не мешал ему любить игру в нарды и вино, которое он воспевал в своих стихах.

Стихи Камал ад-Дин начал писать мальчиком, а в возрасте двадцати лет сочинил знаменитую элегию на смерть своего отца. Покровительство членов рода Са'ид дало Камал ад-Дину возможность приобрести известность, но вскоре он пострадал из-за клеветы своих недругов.