Всеволод Керов - Народные восстания и еретические движения во Франции в конце XIII — начале XIV в.

В то же время требование последовательного осуществления принципов евангельского совершенства, жизни в бедности, протест против эксплуатации, принимавший форму протеста против физического труда вообще, исходили из среды крестьян и бедняков-ремесленников. Именно эти слои были заинтересованы не столько в «очищении», реформе католической церкви, в упрощении ее культа, сколько в ее ликвидации вообще; не только и не столько в секуляризации имущества и земель церкви, сколько в уничтожении феодальной собственности вообще. Используя принципы раннехристианской общины, идеалы первоначального христианства, эта часть вальденсов мечтала о создании практически нового общества, контуры которого ей самой были мало понятны. Это уже была крестьянско-плебейская ересь. Однако в повседневной жизни и деятельности при изложении вальденсами их взглядов элементы той и другой ереси не разделялись, выступали слитно, представляя собой в то же время составные элементы идеологии зажиточных слоев города и деревни, с одной стороны, и городского плебса, а также большинства крестьянства — с другой.

Как и у катаров, идеи у вальденсов появились не на пустом месте. Они использовали — в соответствии с потребностями обстановки, т. е. социально-экономическими и политическими условиями жизни в районах их распространения — уже существовавшие представления и концепции, характерные для идеологов еретических движений как прошлого, так и современной им эпохи. Как и для всех еретиков того времени, одним из основных идеологических источников для теоретиков ереси вальденсов были, как мы видели, евангельские сюжеты, идеи и представления первоначального христианства (см. 200). Речь шла при этом и об их взаимовлиянии с другими ересями (48, S. 647–651; 189; 96, с. 119–120). У вальденсов существовали и непосредственные связи с членами других сект, их отношения с катарами представляли собой не только конфронтацию. Папство опасалось объединенного натиска различных еретических сект на свои позиции и, как мы увидим далее, нередко одновременно предпринимало репрессивные меры против всех еретиков, действовавших на Юге Франции и в соседних районах.

В источниках отмечено определенное сближение во второй половине XIII в. вальденсов со спиритуалами. Имелись в виду прежде всего вальденсы — выходцы из зажиточных кругов, в частности из числа проживавших в Монтобане (269, р. 409–412).

Социальные требования вальденсов, критика ими церкви, протесты против церковной и в целом феодальной собственности, недовольство государственной (в частности, императорской) властью представляли собой форму классовой, антифеодальной борьбы горожан и крестьян. Однако в соответствии с условиями жизни феодальной эпохи эта борьба принимала в основном религиозную окраску.

Таким образом, мы можем охарактеризовать движение вальденсов, развернувшееся на Юге Франции на рубеже XIII–XIV вв., как массовое антикатолическое и антифеодальное движение, причем его антифеодальный характер выявлялся как косвенным образом — путем борьбы с католической церковью как высшим обобщением феодального строя, так и непосредственно — путем прямой критики феодальной собственности и феодального государства. Однако борьба против церкви и феодального строя велась в основном в области идеологии и идеологическими средствами.

В связи с нашей оценкой движения вальденсов как прогрессивного следует напомнить о характеристике, которую дал Ф. Энгельс ереси, представлявшей собой реакцию патриархальных альпийских пастухов на проникновение к ним феодализма. Ф. Энгельс писал о ней как о реакционной по форме и по содержанию попытке отгородиться от исторического развития, попытке, имевшей к тому же только местное значение (см. 5, с. 361). Вывод Энгельса относится лишь к определенной территории, к экономически отсталым высокогорным альпийским областям Франции, Северо-Западной Италии и Швейцарии. В экономически развитых районах, таких, как изучаемая нами Южная Франция XIII–XIV вв., а также Ломбардия первой половины XIII в. (96, с. 123), деятельность вальденсов носила прогрессивный характер.

В заключение анализа южно-французского движения вальденсов мы можем сделать вывод, что последователи Вальдеса, придерживавшиеся антицерковных, антифеодальных воззрений, представляли собой наряду с членами других еретических групп серьезную опасность для церкви, а стало быть, и для господствующего, феодального класса в целом.

На рубеже XIII–XIV вв. наибольшего размаха среди ересей и еретических движений достигла ересь бегинов, ставшая идеологической платформой одноименного движения.

Различные религиозные группы и секты, члены которых назывались бегинами (женщины назывались бегинками), или бегардами, или фратичеллами, а иногда лоллардами, появлялись начиная с XII и вплоть до XV в. во многих странах Западной Европы: в Южных Нидерландах, в германских областях, во Франции (как на Севере, так и на Юге), Италии, Австрии и Чехии. Однако социальный состав этих групп, характер их деятельности различались довольно значительно в зависимости от времении и района их появления и распространения.

Одним из первых упоминаний о распространении бегинов на Юге Франции является документальное свидетельство об объединении бегинов в общины в 1289 г. в Тулузе с согласия папы Николая IV, имевшего в виду отправление членами этой общины религиозного культа (51, IX, р. 188). В начале XIV в. районом широкого распространения бегинов стала Южная Франция — Прованс, Нарбонн, Тулуза (24, р. 108). В течение последующих лет движение бегинов еще более расширилось. Большое число членов секты обоего пола были уличены как еретики, осуждены и сожжены на костре в 1317 г. и в последующие годы в различных местах Южной Франции и Каталонии. На Юге Франции в документах инквизиции особенно отмечались такие города и районы, как Нарбонн, Капестан, Безье, диоцез Агд, Лодев, район Люнеля (диоцез Магеллон), Каркассонн, Памье, Тулуза, Марсель и т. д. (24, р. 108, ПО, 116, 154).

Каковы были особенности движения бегинов на Юге Франции? Каким был социальный состав участников этого движения?

Бегины действовали повсеместно, но особенно активно в городах. Бернар Ги отмечал, что одни бегины «публично просят милостыню», другие нищенством не занимаются, а «зарабатывают себе на жизнь собственными руками, ведя бедную жизнь» (24, р. 116). Во втором случае речь могла идти как о крестьянах, так и о ремесленниках, ибо бегины жили в «деревнях и бургах» (24, р. 114), т. е. в небольших поселениях полугородского типа. Главными же местами проживания бегинов были крупные города. Что касается лиц, занимавшихся нищенством, то это также были в основном городские ремесленники. Об этом свидетельствует тот факт, что папа запретил бегинам заниматься нищенством, которое рассматривалось как прерогатива монашества, причем аргументом являлось то, что бегины «могут трудиться и добывать себе соответствующее пропитание с помощью ремесла» (24, р. 136), а ремеслом в это время в основном занимались в городе. Естественно, что ряды нищих могли пополняться и из среды городских плебеев.