Всеволод Керов - Народные восстания и еретические движения во Франции в конце XIII — начале XIV в.

Бегины и другие еретики, а также спиритуалы вели — в различных формах — ожесточенную борьбу с католической церковью. Деятельность спиритуалов после смерти Оливи вызывала огромное беспокойство у папства и королевской власти. Церковь и феодальное государство использовали все средства для подавления еретиков и оппозиционеров.

Теоретические основы борьбы с ересью и свободомыслием были сформулированы на IV Латеранском соборе в 1215 г. (46, р. 345–347), было предусмотрено создание инквизиции — специального органа подавления инакомыслящих. В это время церковь и королевская власть начинают отказываться от применения по отношению к еретикам репрессивных мер в массовом масштабе, характерном для наивысшего подъема альбигойских войн. Система подавления врагов церкви и феодального строя стала изменяться, ее основной формой стали инквизиционные трибуны. Вплоть до конца XIII столетия, когда на Юге Франции стали распространяться бегины (за исключением восстания «пастушков» 1251 г.), основными врагами церкви являлись катары и вальделсы; инквизиция была создана именно для борьбы с ними. Еретики отнюдь не безропотно встречали наступление римско-католической церкви, наряду с пассивным сопротивлением они наносили инквизиции и ответные удары.

К. Маркс в «Хронологических выписках» обращает внимание на то, что во Франции на рубеже 20–30-х годов XIII в. происходили волнения жителей, направленные против католической церкви и инквизиции: «В стране то здесь, то там восстания, в некоторых городах изгоняют инквизиторов и т. д.» (4, V, с. 241).

Однако энергичная борьба церкви с ересью принесла свои плоды: уже к середине XIII в. стройная организация катаров оказалась ослабленной и лишенной управления (268, р. 75–77 и след.). Нажим на катаров и вальденсов привел к массовой эмиграции, прежде всего в Италию, в основном представителей зажиточных слоев города — ремесленников и торговцев, рассчитывавших найти средства для существования на чужбине. Еретики-бедняки вынуждены были оставаться дома. Все же преследования, хотя и значительно ослабили катаров и вальденсов, не привели к их исчезновению. Они продолжали причинять большое беспокойство церкви и феодальному государству.

Первоначально решающая роль в деятельности инквизиции на Юге Франции принадлежала доминиканскому ордену, со временем все больший вес стали приобретать в борьбе с еретиками и францисканцы. Для действий инквизиции характерно стремление не только выявить лиц, выступающих против церкви или против королевской власти, но и вообще запугать население. Все обвиненные в принадлежности к еретическим сектам, как правило, приговаривались к тюремному заключению, к умерщвлению голодом или другими способами, наконец, к сожжению живыми на костре. Сжигались даже трупы людей, объявленных еретиками посмертно. Однако физическое уничтожение еретиков отнюдь не избавляло церковь и светские власти от опасности дальнейшего распространения еретических концепций, оппозиционных настроений. В этом случае сами факты физической расправы с еретиками, стойкого поведения в застенках инквизиции служили вдохновляющим примером для еретиков, остававшихся на свободе. Бернар Ги отмечал, что бегины собирали тайком кости и пепел сожженных, сохраняли их как реликвии, целовали и почитали с благоговением и уважением как останки святых. Многие носили в виде амулетов различные мелкие предметы, принадлежавшие их сожженным собратьям (24, р. 132; 105, с. 106 и след.; 295).

Активную роль в борьбе с еретиками играло феодальное государство. Королевская власть была заинтересована в содружестве с папством в этом отношении, потому что хорошо видела связь между антицерковными настроениями и массовым недовольством, а также потому, что стремилась использовать преследование еретиков для достижения своих политических целей. В 1229 г. Людовиком IX был издан специальный ордонанс против еретиков Лангедока (65, I, р. 50–52). В XIII — начале XIV в. появилось немало королевских ордонансов, направленных против еретиков, например в 1270 г. (65, I, Ch. LXXXV, р. 175; Ch. СХХШ, р. 211–212). С требованием энергичной борьбы с еретиками выступал и Филипп IV. В свою очередь, церковь энергично поддерживала все акции королевской власти.

На рубеже XIII–XIV вв. на Юге Франции разгорелась подлинная война против инквизиции, в которой на время объединились самые различные слои, прежде всего городского населения. Энергичное сопротивление инквизиции развернулось в Безье. В Каркассонне жители изгнали из города инквизитора и, ворвавшись в помещение ненавистного трибунала, сожгли все документы, разгромили монастырь, являвшийся оплотом инквизиции. Они были отлучены от церкви (51, IV, Preuves, XL, р. 98; 67, р. 282–283). Подобные выступления, вызывая серьезные опасения у римской курии, привели к расширению репрессий как против оппозиционеров-спиритуалов, так и против еретиков из народа. Положение церкви осложнялось конфликтом папства с королевской властью и частью галликанского духовенства, поддерживавшей короля (339, р. 319–326). Королевская власть ревниво следила за тем, чтобы помешать чрезмерному росту влияния папства и инквизиции и укрепить свою главенствующую роль в стране. В разгар преследований еретиков на Юге в конце XIII в. Филипп IV специально предупредил (27 апреля 1287 г.) сенешала г. Каркассонна о том, чтобы он воздержался от чрезмерной поддержки инквизиторов (65, XIII, р. 326–327), а позднее он использовал спиритуалов в борьбе против Бонифация VIII: они должны были выступать свидетелями на организованном против папы процессе (241, S. 272). Однако недовольство королевской власти политикой римской курии и некоторыми действиями инквизиции, грозившими взрывом народного протеста, отнюдь не мешало, как мы отмечали, проявлениям классовой солидарности короля и папства. В 1298 г. Филипп IV отдал распоряжение опубликовать буллу Бонифация VIII, предписывающую оказывать помощь инквизиторам; сенешалы, бальи и другие административные лица должны были незамедлительно выдавать инквизиции всех обвиненных в ереси, а также наказывать без проволочек тех еретиков, которые будут осуждены (65, I, р. 330–331; 51, IV, Preuves, XL, р. 99–100). Противоречия с папством нисколько не мешали королевской власти принимать меры к конфискации имущества еретиков, которое по закону принадлежало королевской власти и продавалось в пользу казны. Филипп поручил в 1289 г. сенешалу Каркассонна составить опись имущества осужденных еретиков (357, I, р. 343). Но вместе с тем король был опытным политиком и в 1304 г., когда ненависть народных масс к инквизиции грозила вылиться в восстание, а городские власти вместе с группой светских и духовных феодалов, предчувствуя беду, обратились к королю с жалобой на инквизиторов, Филипп IV пошел на уступки и ослабил свою поддержку инквизиции (51, IX, р. 256–259). В 1308 г. деятельность инквизиции привела к новой угрозе взрыва народного возмущения, и представитель королевской администрации в соответствии с полученным распоряжением открыл двери тюрем инквизиции, освободил большое число узников и даже арестовал нескольких работников инквизиционной службы.