Олаф Брок - Диктатура пролетариата

В Российскую коммунистическую партию вступают с целью наработки «партийного стажа» – этим французским словом большевики называют опыт работы и положение в партии. Службу в партии можно начать с раннего возраста: например, в коммунистических молодежных объединениях – «комсомолах», особенно прославившихся своими хулиганскими срывами церковных богослужений, или в школьных «партийных ячейках». Дисциплина железная: ведется строгий учет деятельности членов организации, а недостаточная заинтересованность в партийной работе карается исключением. Само собой разумеется, что все кандидаты исповедуют коммунистические взгляды. Тем не менее долгом каждого партийца является постоянное духовное самосовершенствование, восхождение к правильному мировоззрению, которое должно совершаться на основе «элементарных политических знаний», образующих фундамент коммунистической идеологии. Об этих «элементарных знаниях» мы поговорим позже. В целом просветительская работа в данный исторический момент занимает главенствующее положение в Советском Союзе (речь идет, разумеется, о просвещении исключительно в духе марксизма и коммунизма), и идеологическое образование начинается в первую очередь с самих партийцев.

Заработав «партийный стаж» и получив тому документальное подтверждение от комитета по месту службы, коммунист обеспечивает себе исключительное право на продолжение образования в высших партийных институтах, сектантских «семинариях» и «духовных академиях». Таковыми являются, например: Университет имени Свердлова и Институт Красной Профессуры. Кроме того, партиец получает льготы при поступлении во все высшие государственные учебные заведения, наряду с привилегиями в виде стипендии и других форм материальной поддержки; он имеет право занимать должность государственного судьи, выступать как государственный представитель и инспектор в кооперативах и концессионных предприятиях, – короче говоря, члены партии во всех сферах имеют либо исключительные, либо привилегированные права, если только неисповедимые пути жизни не ставят такие задачи, для решения которых недостаточно узкой «коммунистической» специализации.

Исходя из вышесказанного, для многих, даже не определившихся в своих политических взглядах, членство в коммунистической секте кажется очень заманчивым. Оно сулит кусок хлеба в голодное время. Но даже формально вступив в партию, очень трудно остаться верным здравым убеждениям. Известно, что Ленину пришлось прибегнуть к тщательной чистке: для партии важнее преданность ее членов, чем их численность. Партия обладает властью в стране – но на других правах, чем политические организации в жалких западноевропейских государствах, с их прогнившим классовым конституционализмом.

Наиболее четко механизмы действия коммунистического войска, а особенно его неприглядные стороны, видны на примере функционирования так называемых «ячеек». Для государственного управления и жесткой централизации власти партийные вожди, – надо отметить, проявив себя как проницательные и чуткие к требованиям эпохи организаторы, – учредили четыре главных государственных органа: 1) административный аппарат; 2) Рабкрин, что расшифровывается как Рабоче-крестьянская инспекция; 3) ГПУ, Государственное политическое управление – полицейский орган; 4) система партийных ячеек. На государственном предприятии любого размера, и в первую очередь в образовательных учреждениях, все работающие там коммунисты объединяются в ячейку – орган для осуществления партийной деятельности в отдельной организации.

В чем же заключается партийная работа? Если бы ее суть была лишь в свободном убеждении, поддержании энтузиазма, дисциплины и веры среди единомышленников, тогда нечему было бы возмущаться. Но ситуация в России такова, что система приобрела совсем иной облик. Ячейки – главные органы сложного аппарата, который, как и коммунистическая партия в целом, занимается агитацией, шпионажем и осуществлением полицейского надзора. Ячейка появляется в организации, как только требуется доложить о настроениях коллектива, внедриться в его быт. Ячейка распоряжается правительственными дотациями, направляя средства исключительно на нужды истинных коммунистов; она тщательно ведет учет всех изъянов в работе коллектива, несогласий, личных слабостей, которые могли бы быть использованы инакомыслящими для перехвата инициативы и вербовки оппозиционных сил; члены ячейки доносят на сотрудников и начальство, товарищей и преподавателей – и в этом заключается их «партийный долг».

В этих ячейках заводится и размножается целый класс отвратительных, коварных и кровожадных «насекомых»: партийных семинаристов, шпионов, доносчиков и жандармов, которые получают за партийную работу, т. е. государственную службу, вознаграждение, о котором я писал ранее. Каждый поймет, как губительно ячейки воздействуют на коллективную мораль. Они запугивают слабых, приманивают жадных, желающих продвинуться заставляют заискивать и пресмыкаться. Все это являет собой какой-то сатанинский террор, творящийся не где-то там, в далеких сферах высокой политики, а здесь и сейчас, в мирной жизни простых людей. Подобно клубку ядовитых, смертельно ядовитых паразитических корней, система коммунистических ячеек накрепко присосалась к обществу. Но среди тружеников интеллектуального труда, в случаях, свидетелем которых я был лично, яд едва ли возымел свое действие; и именно духовная сфера и вклад ее работников смогут стать основным фактором краха коммунистической власти. Никто иной не обладает такой возможностью открыть широким слоям населения глаза на происходящее и заставить их подняться против унизительного и возмутительного притеснения. Ропот и гнев на работу ячеек, подогреваемые тем фактом, что в их составе часто очень мало русских, являются основой для зарождения здоровых реакционных сил, которые открыто потребовали бы для России свободы мнений и совести, соблюдения политических правил и честного поведения правительства.

Большевистская олигархия, действующая руками «российской коммунистической партии», опирается на совсем другие принципы, чем политическая партия в западноевропейском понимании. Это не мешает большевикам прибегать к вполне европейским по своей сути инструментам «политики» для удержания власти. В расчет принимаются интересы и настроения различных общественных групп. Достаточно вспомнить великое начало коммунистических деяний: сколько бы ни критиковали Брест-Литовский мир, этот резкий выход из состояния войны был, без сомнения, целенаправленным политическим решением, принятым с опорой на общие настроения масс. То же касается и других более или менее значительных эпизодов, когда большевики отходили от собственной теоретической программы. Например, знаменитая уступка крестьянам: переход от коммунистической конфискации урожая к «буржуазному» праву владения и торговли сельскохозяйственной продукцией с уплатой налогов властям – мера против краха, вызванного молчаливым сопротивлением крестьян, не желавших быть рабами государства и возделывать родную землю для других. В этой связи интересно упомянуть, что зарубежные поклонники русского коммунизма, услышав об этих реакционных мерах, вовсе не поджали хвост, признав стратегическое поражение, а восхитились «гениальной тактикой» большевиков. Комментарии излишни.