Франс Вааль - Наша внутренняя обезьяна. Двойственная природа человека

Когда Йерун поддержал притязания Никки на доминирование, он не мог знать, увенчается ли его попытка успехом. Это была всего лишь ставка в игре. Но когда Никки действительно достиг вершины власти, Йерун тут же четко заявил о своих желаниях, попытавшись совокупляться с самками под носом у Никки. По очевидным причинам ни один другой самец не осмеливался так делать, но Никки был зависим от поддержки старикана, и ему пришлось это позволить. Перед нами классический пример взаимовыгодных отношений: сделка, которая приносит пользу обеим сторонам. Проанализировав тысячи союзов, в которых индивиды поддерживали друг друга в стычках, мы пришли к выводу, что шимпанзе достигают высокого уровня реципрокных, взаимных отношений – то есть поддерживают тех, кто поддерживает их.

Они также отвечают взаимностью и в отрицательном смысле: приматам знакома месть. Месть – обратная сторона реципрокных отношений. Никки завел привычку сводить счеты вскоре после того, как потерпел неожиданное поражение от других шимпанзе, объединившихся в альянс. Он загонял в угол кого-нибудь из членов этой противоборствующей группы, когда тот был один. И если поблизости не оказывалось его союзников, то этому шимпанзе грозила очень неприятная трепка. Таким образом, каждый выбор может иметь множество последствий, как хороших, так и плохих. Для низкорангового члена сообщества явно рискованно сводить счеты с высокоранговым, но если на последнего уже нападают, то можно вклиниться и пустить ему кровь. В таком случае расплата не заставит себя долго ждать. К концу моего пребывания в арнемском зоопарке я уже так настроился на динамику внутри группы, что мог предсказать, кто вмешается, когда и каким образом. Я наблюдал за Тепел, самкой шимпанзе, незадолго до этого серьезно травмированной другой самкой, Джимми: мне не терпелось увидеть, что теперь будет делать Тепел, когда Джимми получала трепку от Мамы, бесспорной королевы колонии. Как и ожидалось, Тепел увидела в этом блестящую возможность внести свои два цента в расправу над Джимми, таким образом напомнив той, что следует осторожнее выбирать врагов.

Другая самка, Пёйст, однажды решила помочь своему другу Лёйту гонять Никки. Когда Никки впоследствии собрался поступить как обычно в таких случаях и уже готовился наказать Пёйст, она, естественно, повернулась к Лёйту, сидевшему поблизости, и протянула к нему руку, прося о помощи. Лёйт, однако, и пальцем не пошевелил, чтобы ее защитить. Вскоре после того, как Никки ушел, Пёйст набросилась на Лёйта с яростным лаем. Она гоняла его по всему вольеру. Если гнев был вызван тем, что ее друг не помог ей после того, как она помогла ему, то этот инцидент предполагает, что взаимность у шимпанзе управляется такими же ожиданиями, как и у людей.

Проще всего получить представление о взаимных отношениях можно на примере того, как шимпанзе делятся пищей. В дикой природе они гоняются за мартышками, пока не поймают хотя бы одну, и потом разрывают ее так, чтобы каждый получил кусочек. Охота, за которой я наблюдал в Махали-Маунтинс, происходила по этому сценарию, а потом самцы выпрашивали мясо, собравшись вокруг трупа мартышки высоко в ветвях деревьев. Самец, поймавший добычу, вцепился в нее, но в какой-то момент отдал половину приятелю, тотчас ставшему вторым объектом внимания со стороны попрошаек. Процесс дележа занял около двух часов, но в конце концов практически каждый на дереве получил кусочек. Самки с набухшими гениталиями добились большего успеха в получении пищи, чем остальные самки. Что касается самцов, то, как известно, добытчик при дележке мяса отдает предпочтение соратникам-охотникам. Даже самый высокоранговый самец, если он не участвовал в охоте, может остаться с пустыми руками. Это еще один пример взаимных отношений: те, кто внес свой вклад в успех, получают приоритет при дележе добычи. Разделение пищи, вероятно, началось как стимул для охотников пойти охотиться в следующий раз: не может быть совместной охоты без совместного вознаграждения.

На одной из моих любимых карикатур Гэри Ларсона изображена группа доисторических мужчин с лопатами в руках, возвращающаяся из леса с гигантской морковкой над головой. Подпись гласит: «Древние вегетарианцы возвращаются с охоты». Морковка достаточно большая, чтобы накормить весь клан. В этой карикатуре скрыта глубокая ирония, учитывая, насколько маловероятно, чтобы овощи играли какую-либо роль в эволюции поведения, связанного с дележом добычи. Листьев и плодов в лесу предостаточно, а сами они слишком малы, чтобы ими делиться. Дележ имеет смысл только в случае высокоценимой пищи, которую трудно заполучить, но которой оказывается слишком много для одной особи. Вспомним, какое блюдо является главным, когда люди собираются за праздничным столом на День благодарения? Жареная индейка, поросенок на вертеле или миска с салатом? Дележ пищи уходит корнями в наши охотничьи времена, и это объясняет, почему он так редко встречается у других приматов. Три вида приматов лучше всех умеют делиться – точнее, делиться не с членами семьи: люди, шимпанзе и капуцины. Все три вида любят мясо, они охотятся группами и поровну делят добычу между взрослыми самцами – это имеет смысл, так как самцы выполняют основную охотничью работу.

Если пристрастие к мясу действительно лежит в основе раздела пищи, то трудно избежать вывода, что человеческая нравственность погрязла в крови. Когда мы даем деньги незнакомым просителям, отправляем продовольствие голодающим людям или голосуем за меры помощи бедным, то следуем импульсам, начавшим формироваться, когда наши предки впервые собрались вокруг охотника, добывшего мясо. В центре того, первого круга находилось нечто, желанное для многих, но получить его можно было только при помощи исключительной силы или ловкости.

Дележ пищи – великолепная модель для исследования взаимовыгодных отношений. Вместо того чтобы терпеливо ждать случайных событий, я просто даю пищу одному из своих шимпанзе и слежу за процессом «просачивания благ сверху вниз [39] «Просачивание благ сверху вниз» – популистская экономическая теория периода пребывания у власти администрации Р. Рейгана, согласно которой доходы состоятельных слоев общества как бы просачиваются сверху вниз сквозь всю экономику страны, содействуют ее развитию и достаются в конечном счете всем американцам. – Прим. ред . », пока все остальные не получат свою долю. Такая процедура позволяет мне определить, кто что может продать на «рынке услуг», и это включает политическую поддержку, защиту, груминг, пищу, секс, утешение и многое другое. (Разумеется, я не так жесток, чтобы давать своим шимпанзе живую пищу, хотя на полевой станции они иногда ловят енотов или кошек. Однако шимпанзе никогда не едят пойманных животных, поскольку их хорошо кормят и у них нет охотничьих традиций.) Мы предлагаем им арбузы или плотные связки веток с листьями – они достаточно велики, чтобы ими можно было поделиться, но в то же время их легко монополизировать. Дележ пищи возник в связи с совсем другими продуктами, но теперь, поскольку тенденция уже существует, мы можем оценивать этот процесс и на вегетарианской пище.