Борис Соколов - Рейх. История германской империи

Совместно с немцами с 1923 года строился завод «Берсоль» в г. Иващенково в Поволжье, рассчитанный на производство 6 тонн ОВ в день. Однако в начале 1927 года советская сторона вынудила немцев разорвать договор и продолжила строительство предприятия самостоятельно, получив практически бесплатно технологию и оборудование.

Советско-германское военное сотрудничество было прекращено осенью 1933 года, вскоре после прихода Гитлера к власти. Инициатива исходила от обеих сторон. Гитлер, рассматривая СССР в качестве одного из своих основных противников, собирался вскоре открыто отказаться от ограничений Версальского договора и возобновить производство запрещенных вооружений и подготовку специалистов, используя для этого кадры, обучавшиеся в СССР. Теперь тайные школы в Советском Союзе немцам были не нужны. Советский Союз получил в свое распоряжение образцы германских вооружений (большую часть оборудования и техники совместных объектов немцы оставили советской стороне) и ознакомился с немецкими методами боевой подготовки и способами применения авиации, танков и ОВ. На Гитлера в Москве смотрели как на потенциального противника и не хотели больше способствовать усилению германской военной мощи. Однако полученный опыт и подготовленные с советской помощью кадры специалистов позволили немцам в короткий срок развернуть массовую армию, оснащенную современными видами вооружений. В 1941 году она обрушилась на СССР.

Освальд Лутц (1876–1944) – немецкий военачальник, генерал танковых войск Третьего рейха (01.11.1935). Один из создателей танковых войск Германии

Нацизм в Германии попал на благодатную почву. Десятки миллионов немцев, задыхавшихся под гнетом репараций, и особенно миллионы тех, кто эмигрировал из Польши, Мемеля и Судет, жаждали реванша. Им недоставало вождя, который бы просто и понятно мог объяснить миллионам немцев, кто главный враг и как его можно победить, если сплотить в единую германскую национальную общность. Нужен был человек, который мог бы воодушевить немецкий народ на борьбу за восстановление империи. И такой человек нашелся – Адольф Гитлер. Он был, безусловно, человек гениальный, обладавший незаурядными ораторскими и организаторскими способностями. Только все это вошло в историю с огромным знаком минус. Гитлер был политиком если не масштаба Бисмарка, то сравнимый с «железным канцлером». Только подобная личность могла выступить как могильщиком Веймарской республики – первой республики в германской истории, так и могильщиком не только Германской империи, но и самой имперской идеи в массе германского народа. И перед гибелью именно Гитлеру удалось поднять Рейх на небывалую в историю высоту, по крайней мере в плане территориальных захватов. И тем страшнее для народа было последовавшее затем стремительное падение в пропасть.

Библию национал-социализма «Моя борьба» Гитлер начал с призыва к аншлюсу Австрии: «Объединение двух немецких государств… кажется той заветной целью, которой нужно добиваться всеми средствами. Немецкая Австрия во что бы то ни стало должна вернуться в лоно великой германской метрополии и притом вовсе не по соображениям хозяйственным. Нет, нет. Даже если бы это объединение с точки зрения хозяйственной было безразличным, более того, даже вредным, тем не менее объединение необходимо. Одна кровь – одно государство. До тех пор пока немецкий народ не объединит всех своих сынов в рамках одного государства, он не имеет права стремиться к колониальным расширениям. Лишь после того как немецкое государство включит в рамки своих границ последнего немца, лишь после того как окажется, что такая Германия не в состоянии прокормить в достаточной мере все свое население, – возникающая нужда дает народу моральное право на приобретение чужих земель. Тогда меч начинает играть роль плуга, тогда кровавые слезы войны орошают землю, которая должна обеспечить хлеб насущный будущим поколениям».

Аншлюс должен был быть только первым шагом. Захват «жизненного пространства» стал краеугольным камнем программы национал-социалистов. Гитлер призывал искать «чужие земли» для Рейха прежде всего на Востоке – в Польше, в Советском Союзе. Именно земли этих государств должен был в первую очередь вспахать плуг войны и оросить ее кровавые слезы. В «Моей борьбе» Гитлер писал: «Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внешнеполитическим направлением нашей довоенной политики. Мы начинаем с того, на чем остановились шесть столетий тому назад. Мы прекращаем вечное германское устремление на юг и запад Европы и обращаем взор на страну на Востоке. Мы расстаемся наконец с колониальной и торговой политикой довоенного времени и переходим к территориальной политике будущего.

Когда мы сегодня говорим в Европе о новых землях, мы можем в первую очередь думать только о России и подчиненных ей пограничных государствах…

В русском большевизме мы должны видеть предпринятую в двадцатом столетии попытку евреев завоевать мировое господство…

Германия является сегодня ближайшей крупной целью большевизма. Потребуются все силы молодой миссионерской идеи, чтобы поднять наш народ на освобождение от пут этой международной змеи и остановить внутреннее заражение нашей крови, чтобы направить освобождающиеся силы нации на сохранение нашего национального духа, что могло бы и в самом отдаленном будущем предотвратить повторение последних катастроф».

Таким образом, Советский Союз рано или поздно должен был столкнуться с Германским рейхом в смертельной схватке. Но на первых порах главными противниками Германии были государства Версальской системы – Франция, Чехословакия и Польша. Именно их Гитлер собирался сокрушить в первую очередь после прихода к власти. Тем более что, не оккупировав Польшу и Прибалтику, воевать с Советским Союзом все равно не было никакой возможности.

Способ достижения единства всех немцев и обретения ими «жизненного пространства» Гитлер видел в создании нового типа государства как инструмента достижения мирового господства: «То государство, которое в эпоху отравления рас посвятит себя делу совершенствования лучших расовых элементов на земле, раньше или позже неизбежно овладеет всем миром».

Об этом пелось и в популярной нацистской песне, написанной в начале 30-х годов поэтом Гансом Бауманном: