Пол Картледж - Спартанцы: Герои, изменившие ход истории. Фермопилы: Битва, изменившая ход истории

Поздние источники цитируют подходящий оракул следующего содержания: «Любовь к деньгам и ничего больше разрушат Спарту». В этой любви примерно в 400 г., вероятно, не было ничего нового, но бесспорно новое было в ее практическом проявлении, и последствия оказались неблагоприятными для сохранения жестких законов Ликурга. Сам Лисандр, как и Агесилай, был, очевидно, невосприимчив к чарам богатства, но, к несчастью, большинство спартанцев таковыми не были. И Платон, и Аристотель неодобрительно комментируют приверженность спартанских женщин к роскоши и предрасположенность мужчин потворству их вкусам. Возможно, это часть того, что Аристотель имел в виду, утверждая, что «во времена спартанской гегемонии многое находилось у них в ведении женщин».

Однако до поры спартанская империя, по крайней мере, на греческом материке, пребывала в безопасности, что подтвердили победы на реке Немее и в Коронее в 394 г. Но враги все еще продолжали сопротивление, добиваясь отдельных успехов, таких как уничтожение спартанского отряда около Коринфа в 390 г., и персидские деньги по-прежнему продолжали подпитывать их сопротивление, пока в начале 80-х гг. IV в. не был отмечен большой поворот в зарубежной политике Спарты. Неясно, какую именно роль сыграли в этих переменах Агесилай и его гораздо более молодой и в целом более обходительный соправитель царь Агесиполид (сын изгнанного Павсания). Во всяком случае, спартанцем, инициировавшим эти перемены, был Анталкид. Так же как и Лисандр, благодаря должности наварха, которую он de facto занимал больше года, Анталкид добился того, что превратил Спарту из основного греческого врага Персии в ее главного друга. Опять же, как и Лисандр, Анталкид владел значительным как дипломатическим, так и военным талантом. С персидскими деньгами, пролившимися на него, и укрепленным с 388 г. флотом Анталкид сначала вырвал контроль над Геллеспонтом у Афин, вновь таким образом угрожая Афинам голодом, а затем подготовил путь к заключению мирного договора, по которому Спарта при поддержке Персии разделила всю Эгейскую Грецию, как материковую часть, так и острова, оставив контроль за «Азией» Великому царю Артаксерксу II.

В современном мире мы называем мирные договоры по названиям тех мест, где велись переговоры и где их подписывали — Утрехтский, Версальский и т. д. Древние греки поступали иначе. Они не подписывали договоры, а приносили клятву от имени богов, которые должны были выступать их гарантами, разрыв мирного договора или соглашения о союзе в Древней Греции был актом святотатства, подлежащим наказанию от имени или во имя бога или богов, к которым обращались напрямую. Обычно договоры называли по имени главного или одного из главных участников переговоров. В V в. до н. э. деятелями, чьи имена отметили ключевой дипломатический водораздел, были Каллий, афинский аристократ, который на протяжении своей карьеры переместился влево, и Никей, другой афинский политик, но его никак нельзя назвать принадлежащим к левому крылу.

Каллиев мир в начале 40-х гг. V в. между Афинами и Великим царем Персии символизировал превращение Афин в высшую силу на Восточном Средиземноморье. Принес ли официальную клятву Великий царь или нет, но результатом мира стало окончание враждебных действий между всеми греками и персами в течение целого поколения. Никиев мир между Афинами и Спартой и их союзниками (или большинством из них) в 421 г. просто приостановил, а не положил конец Афинской войне, однако он оставался наиболее выдающимся дипломатическим инструментом, регулирующим внутригреческие отношения вплоть до Анталкидова мира.

У этого мирного договора есть и другое название — Царский мир, так как Великому царю Персии нравилось думать, что он, и только он, определил грекам статьи для ратификации на своих условиях. В действительности этот мир значил нечто большее — он был первым, который назовут Всеобщим миром, потому что относился ко всем грекам, вне зависимости от того, участвовали ли они непосредственно в принесении клятв или нет. Львиная доля заслуг за это крупное дипломатическое достижение, значительный потенциальный вклад в установление мира на охваченной войной земле принадлежит Анталкиду. Если бы мы только знали о нем больше…

Само его имя передается в разных формах — Анталкид или Антиалкид, но правилен, бесспорно, первый вариант. Это имя означает «партнер (заместитель) Алкида». По совпадению его предшественника на посту наварха или командующего флотом звали Алкидом, он бесславно служил в течение первого этапа Афинской войны. Точно через сорок лет в 388 г. Анталкид был назначен навархом с двойной миссией: во-первых, в корне пресечь контроль над районом вокруг Геллеспонта, который вновь начали осуществлять Афины через Фразибула, и, во-вторых, использовать контроль Спарты над Геллеспонтом, чтобы снова поставить Афины на колени, как это сделал Лисандр в 405–404 гг.

Обе эти цели были выполнены с большим апломбом, не в последнюю очередь потому, что, как и Лисандр, Анталкид имел возможность вступать в отношения xenia с высокопоставленными персами, в его случае с Ариобарзаном, который стал преемником Фарнабаза в качестве сатрапа геллеспонтийской Фригии. Действительно, Ксенофонт говорит, что он был «старым», т. е. давним xenos Ариобарзана, а это, несомненно, предполагает, что Анталкид либо унаследовал эти отношения xenia , либо проявил активность на востоке, возможно, даже уже на заключительной стадии Афинской войны. Действительно, он впервые появился на исторической арене в 393–392 гг., когда его отправили как официального посла Спарты ко двору персидского сатрапа Тирибаза в Сардах, поэтому наше незнание карьеры Анталкида в ранний период до 393 г. еще больше разочаровывает. Тем не менее можно угадать, что он принадлежал к спартанской элите, но есть также достаточно свидетельств для предположений, что его отец Леонт был тем Леонтом, который женился на Телевтии (ее имя напоминает имя Телевтия, сводного брата Агесилая) и произвел на свет Педарита, умершего в 411 г. на посту верховного командующего, как и Анталкид, предположительно младший сын, родившийся около 435 года.

Миссия Анталкида к Тирибазу в 393 г. в итоге оказалась бесплодной, хотя он все-таки получил солидную финансовую помощь. Его командование флотом через пять лет, как мы видели, было вполне успешным, но его главным достижением были дипломатические успехи и последовавшая аудиенция с самим великим царем Артаксерксом II в Сузах. Отсюда название «Анталкидов мир». Условия мира полностью соответствовали желаниям и политическим целям царя Агесилая, но источник, используемый Плутархом, полагает, что Агесилай и Анталкид имели по этому поводу разногласия. Однако это можно объяснить как анахроничный вывод на основании лучше документированных и более правдоподобных утверждений, что в поздние годы они оба действительно разошлись во взглядах на зарубежную политику, но не по отношению к Персии, а к Фивам. Об этом, по крайней мере так кажется, свидетельствует рассказ, сохраненный Плутархом. Он повторен в собрании Плутарха « Краткие высказывания спартанцев » в более краткой и длинной версиях. Более длинная звучит следующим образом: