Елена Высочина - Образ, бережно хранимый

Заблуждение? Ошибка? Но высказано неспешно и специально аргументировано. Прежде чем рассмотреть суть этих доказательств, вспомним о писаревской «теории реализма» и идеях критика о предназначении искусства.

Младший современник Чернышевского и Добролюбова, революционер-демократ, Писарев был активным и гневным обличителем самодержавия. Он смело, самоотверженно предрекал необходимость «уничтожения царствующего зла»: «Династия Романовых и петербургская бюрократия должны погибнуть... То, что мертво и гнило, должно само собою свалиться в могилу; нам останется только дать им последний толчок и забросать грязью их смердящие трупы» [149] Там же.— Т. 2.— С. 126. .

Ненависть питалась состраданием и сочувствием к «голодным и раздетым»... Критик страстно желал, чтобы «проснулся народ», восстал против несправедливости и царского беззакония. Он с нетерпением жаждал революции.

После 1862 года пришлось признать, что к активным действиям народ не готов. Надежды на скорые изменения рассеялись. Это было мучительно для такой активной натуры, но приходилось продолжать начатое дело пробуждения народа. Причины пассивности — в неразвитости и забитости масс. Цель вырисовывалась ясно — повышать уровень сознательности, обогащать народ, развивать его умственно и духовно, чтобы назрела и прорвалась в нем нетерпимость к бедственному своему положению. Призыв «размножать мыслящих людей», выдвинутый еще в 1861 году («Русское слово».— 1861.— № 5.— Т. II.— С. 58), зазвучал с новой силой. Это была не просто просветительская задача, но деятельность революционно-просветительская, направленная на преодоление умственной апатии.

Как должна осуществляться программа? Ей могут способствовать знания естественные, которые вырабатывают верное понимание жизни природы, общества, их законов. Потому-то любимые герои Писарева — Базаров, Рахметов.

Поначалу трезво оценивавший нигилиста Базарова, критик впоследствии принимает его точку зрения, доводя до логического предела. Одно из препятствий на пути утверждения реалистического миросозерцания — «эстетика», что ассоциировалась у критика с теми движениями внутреннего мира, в которых человек не может дать себе ясного и строгого отчета и которые не могут быть оценены с позиций пользы и вреда. Естественные науки прививают здоровый образ трезвого мышления, а эстетика, по мнению критика, безотчетность, рутина...

Объяснялась подобная позиция тем, что в 60-е годы эстетику как «чистое» восприятие прекрасного и наслаждение искусством, не замутненное грязью реальности, провозглашали либералы и реакционеры. Демократы ратовали за публицистическую критику и выступали против эстетства. Они исходили из того, что литература должна включаться в борьбу за преобразование жизни непосредственно, возбуждая гнев и негодование, раскрывая низость условий жизни, недостойных человека. Искусство должно выдвигать человека-борца, натуру активную, зовущую следовать ее примеру. Таким виделся Писареву, к примеру, Чацкий... Главное, чтобы герой был «рыцарем прошлого» или «рыцарем будущего» [150] В этом очевидны переклички революционеров-демократов с позициями декабристов и их идеалами литературы. Подробнее об этом см.: Ильин В. В. Писарев и Пушкин: В помощь учителю.— Смоленск, 1972.— С. 7—8, 10. .

В этих принципах материалистической критики был один существенный просчет: максималист Писарев не только современную ему литературу, но и наследие прошлого предлагал мерить мерками соответствия потребностям действительности 60-х годов. В «Прогулке по садам российской словесности» критик высказался с определенностью, поставив вопрос: «Следует ли нам читать Пушкина в настоящую минуту или же мы можем поставить его на полку, подобно тому как это сделали с Ломоносовым, Державиным и Жуковским?» В поисках ответа критик отходит от учета исторических условий, в которых творил Пушкин, «устраняется», по его же словам, от «исторической точки зрения» [151] См.: Писарев Д. И. Собр. соч.— Т. 3.— С. 295. . Критик последовательно неисторичен: подобно тому как либералы и эстеты фальсифицировали образ Пушкина, приспосабливая его к «образцу» их программы, Писарев развенчивал поэта (имея в виду ослабление позиций своих противников), доказывая несоответствие Пушкина духу новой эпохи.

Что означает созвучие времени? Вот если бы Пушкин пел о правах и обязанностях человека, о стремлении к светлому будущему, о недостатках современной (Писареву.— Е. В.) действительности, о борьбе человеческого разума с вековыми заблуждениями, о сознательной любви к отечеству и человечеству,— он оказался бы близок настроениям эпохи 60-х годов. Но как раз этого-то критик у Пушкина не находит, ибо, по верному замечанию Б. Ф. Егорова, «мировоззренчески нормативен». «Нормативность» как стремление видеть в художнике прошлого активного участника политических сражений иной эпохи и полное соответствие духу новых битв проявлялись еще у Чернышевского и Добролюбова [152] Егоров Б. Ф. О некоторых особенностях высказываний Добролюбова о Пушкине // Пушкинский сборник.— Псков, 1962.— С. 74—76. Автор отмечает, что «нормативность», то есть подход к событиям прошлого с позиций норм настоящего, сознательный «антиисторизм», была обусловлена разными причинами: метафизичностью, непоследовательностью эстетической теории, ограниченностью сведений, а порой — тактическими целями борьбы с идеологическими противниками в условиях жестокой цензуры. . Писарев усилил антиисторическую нормативность в подходе к пушкинскому творчеству. Он не нашел отклика у поэта на идеи, волновавшие поколение 60-х годов. Антиисторизм сочетался при этом с откровенно утилитаристским подходом к творчеству: критик искал непосредственного отклика поэта, жившего в первой четверти века, на проблемы иного времени. Не найдя таковых, более того, доказав несозвучность поэта новым требованиям, критик прямо вывел его «вредность» для молодого поколения. Раз наследие поэта не будит мысль в предполагаемом критиком русле, то, следовательно, приучает молодежь «относиться с воробьиным легкомыслием» к самым серьезным вопросам, поглощающим все силы лучших людей. Потому «воспитывать молодых людей на Пушкине — значит готовить из них трутней или... сибаритов». Критик по-своему, со своих позиций перечитал Пушкина, объясняя при этом, отчего Белинский дал поэту такую высокую оценку.

Вот как, к примеру, толкуется известное стихотворение «19 октября 1825 года», одно из цикла посвященных памяти лицейских годовщин [153] Из всей пушкинской лирики критик произвольно избирает для анализа семь стихотворений: «19 октября 1825 года», «Клеветникам России», «Бородинская годовщина», «Чернь», «Поэт», «Эхо», «Памятник». . О чем это стихотворение? Оно раскрывает житейскую философию Пушкина, в которой нет места большим и светлым идеям значительного общественного звучания. Могли ли волновать такие идеи человека, для которого «целый мир — чужбина» и «отечество — Царское Село»? Писарев делает вывод далее, что Пушкину вообще чужды размышления о социальных проблемах, что стихотворение доказывает его монархические склонности: ведь поэт прославляет царя и воздает почести друзьям-лицеистам, занявшим крупные посты в государстве. Так воспринимает критик тост за царя, который в контексте стихотворения звучит иронически, но в толковании Писарева, извлеченном из контекста, служит доказательством, что Пушкин — восхвалитель Александра.