Лариса Печатнова - Спарта. Миф и реальность

Здесь и далее за редким исключением имеется в виду «до нашей эры».

Аристотель в «Политике» перечисляет пять известных ему случаев в спартанской истории, которые были чреваты гражданскими смутами. Из этих пяти случаев, хронологически расположенных между концом VIII и началом IV в., два, по крайней мере, относятся к концу VIII в. — это дело парфениев и требование передела земли.

Согласно традиции, Феопомп и его коллега Полидор правили во время Первой Мессенской войны (Tyrt. fr. 5 Bergk; Paus. III. 31–32; IV. 7. 7–9; 8. 8–9; Plut. Agis 21). Хотя древние хронографы, опираясь на авторитет Тиртея, считали Феопомпа и Полидора современниками, однако создание эфората они никогда не связывали с именем Полидора. Тем не менее именно изображение Полидора эфоры поместили на свою служебную печать (Paus. III. 11. 10; Plut. Lyc. 8). Оба царя, должно быть, сыграли весьма значительную роль во внутренней политике, но древнее предание, формируемое мифологическим сознанием, требовало разделения законодательных актов между отдельными историческими персонажами. Таким образом, имя Феопомпа связали с учреждением коллегии эфоров (Plut. Lyc. 6; Arist. Pol. V. 9. 1. 1313 a 26; Valer. Max. IV. 1. 8), а имя Полидора — с дополнительным разделением земли (Plut. Мог. 231 d-е).

Если у Геродота деятельность Ликурга падает на первую половину X в., то Фукидид прекращение гражданской смуты (стасиса) и установление благозакония (евномии) датирует концом IX в. Хотя методы датировки у Геродота и Фукидида различны (датировка Геродота была основана на списке царей, а Фукидид отсчитывал время от конца Пелопоннесской войны), но, «возможно, они имели в виду одну и ту же дату, и эта дата взята была ими из спартанской традиции» ( Hammond N.G.L. The Creation of Classical Sparta // Idem. Studies in Greek History. Oxford, 1973. P. 72).

Единственным ранним автором, упомянувшим Мессенские войны, является спартанский поэт Тиртей, сам участник Второй Мессенской войны. Он утверждает, что Первая Мессенская война продолжалась 19 лет (Tyrt fr. 4. v. 7 sq. Diehl³). Поздние античные историки и хронографы не только повторяют вслед за Тиртеем, что война велась 19 лет, но и дают абсолютные цифры ее начала и окончания. Согласно Павсанию и Евсевию, Первая Мессенская война началась во 2-м году 9-й Олимпиады, а окончилась в 1-м году 14-й Олимпиады, т. е. продолжалась 19 лет, с 743 по 724 г. (Paus. IV. 5. 10; 13. 7; также Euseb. Chron. vers. arm. II. p. 182 Karst).

Согласно Плутарху, эфорат был введен спустя 130 лет после Ликурга (Lyc. 7). По Эратосфену и Аполлодору, Ликург жил в 885/4 г., соответственно, получается примерно та же дата основания эфорага — 755/4 г.

В классический период основная их деятельность протекала в пределах города. Даже во время военных кампаний за пределами Спарты в действующей армии, как правило, находилось не более двух эфоров (Her. IX. 76; Xen. Lac. pol. 13. 5; Hell. II. 4. 36). Остальные, скорее всего, не имели права покидать город, обеспечивая тем самым непрерывность работы коллегии.

Busolt G., Swoboda Н. Griechische Staatskunde. 3. Aufl. Hf. II. Munchen, 1926. S. 683; Oliva P. Sparta and her social Problems. Prague, 1971. P. 127 и n. 1.

Szanto. Ephoroi // RE. Bd. V. 1905. Sp. 2862; Arnheim M.T.W . Aristocracy in Greek Society. London: Thames & Hudson, 1977. Р. 94–96.

Свидетельство Эфора носит скорее косвенный характер. Говоря о том, что Ликург принес свои законы с Крита, он сравнивает спартанских эфоров с критскими космами. Аристотель также сближает эфоров с критскими космами. По его свидетельству, на Крите совет старейшин полностью состоял из людей, которые раньше были космами (Arist Pol. 1272 а 33–35).

Kõiv М. Ancient Tradition and Early Greek History. The Origins of States in Early-Archaic Sparta, Argos and Corinth. Tallinn, 2003. P. 202.

В настоящее время, несмотря на скепсис некоторых исследователей, большинство ученых согласно с тем, что Большая ретра — документ архаического происхождения ( Κõiv М . Ancient Tradition and Early Greek History. P. 188, n. 213–217).

Современные исследователи в большинстве случаев считают, что в своей поэме Тиртей перелагал, конечно, в стихотворной форме, содержание Большой ретры и соответственно датируют этот документ временем до Тиртея, т. е. самое позднее — 1-й пол. VII в. Во многом датировка Большой ретры зависит от того, к какому виду законов, писаных или устных, их относит тот или иной ученый. Так, в своей недавней работе М. Кыйв обращает внимание на то, что Большая ретра могла быть записана много позже ее устного аналога. По его словам, «язык Ретры, содержащий мнемонический способ ритмического повторения звуков, не характерен для писаного закона, но подходит для декларации, сохраненной устно… Таким образом Ретра могла быть устно передаваемым воспоминанием о каком-то постановлении прошлого и могла обрести свою окончательную литературную форму значительно позже события (или событий), подведя его итоги. Мы почти можем быть уверены, что основы порядка, записанные в Ретре, были известны Тиртею и считались в его время значительно более ранними» ( Κõiv М. Ancient Tradition and Eаrlу Greek History. P. 194 f).

Jones А.Н.М. The Lycurgan Rhetra // Ancient Society and Institutions. Studies presented to V. Ehrenberg. Oxford, 1966. P. 170 f.; Richer N. Les ephores. Etudes sur l'istoire et sur l'image de Sparte (VIIIe — IIIe siecle avant Jesus-Christ). Paris, 1998. P. 99 ff; Link St . Das friihe Sparta. Untersuchungen zur spartanischen Staatsbildung im 7. und 6. Jahrhundert v. Chr. // Pharos. Studien zur griechisch-romischen Antike. Bd. 13. St Katharinen, 2000. S. 19 ff.

Κõiv М . Ancient Tradition and Early Greek History. P. 201.

Ibid. P. 204.

Muller К.О. Die Doner. Bd. II. Breslau, 1824.

Meyer Ed. Lykurgos von Sparta // Idem. Forschungen zur alien Geschichte. Bd. I. Halle, 1892. S. 252 f.; Wade-Gery Н.T . The Growth of the Dorian States // CAH. Vol. III. 1925. P. 561.

Как известно, эфоры были главными магистратами в большинстве лаконских городов после их освобождения от Спарты. На этот счет существует около 20 надписей, большая часть которых относится ко II–I вв. В нескольких из них упомянуто только три эфора, а не пять, как это было в Спарте (IG V. 1. 1114, 1240–41). Наличие трех эфоров вместо пяти некоторые исследователи принимают за доказательство связи этого, как они полагают, древнейшего института с тремя традиционными дорийскими филами. Согласно другой, как нам кажется, более убедительной, точке зрения, эфорат — это чисто спартанское изобретение, а присутствие эфоров в поздних лаконских надписях скорее объясняется непосредственным заимствованием из Спарты: ведь для городов, бывших ранее вассалами Спарты, государственное устройство их метрополии должно было казаться образцовым.

В современной научной литературе эту гипотезу Эд. Мейера, как правило, отвергают. Как пишет в своей недавней работе М. Кыйв, «пропагандистские диспуты в Спарте о своем прошлом, конечно, могли привести к некоторым выдумкам. Но эти выдумки не могли быть созданы ex nihilo » ( Κõiv М . The origins, development and reliability of the ancient tradition about the formation of Spartan constitution // Studia Humaniora Tartuensia. Vol. 1. 3. 2000. P. 23). Однако есть среди наших современников и сторонники Эд. Мейера. Так, британский специалист по Спарте Стефан Ходкинсон полагает, что традиция об эфорате как создании царя Феопомна «была почти наверняка изобретением Павсания». Ведь начало IV века было для Спарты «эрой значительных конфликтов и трансформаций, когда изобретение прошлого, похоже, особенно расцвело» ( Hodkinson St. The Development of Spartan Society and Institutions in the Archaic Period // The Development of the Polis in Archaic Greece / Ed. L.G. Mitchell & P. J. Rhodes. London; New York, 1997. P. 45).