Иван Беляев - Вацлав Гавел. Жизнь в истории [litres]

Это скажет Гавел в середине 80-х. И правда, первая половина 70-х годов в жизни Гавела, еще столь недавно успешного драматурга и яркого общественного активиста, отмечена явным спадом. Вскоре после возвращения Ивана из Беркли Вацлав и Ольга решают покинуть квартиру на набережной и уезжают в район Дейвицы – по современным меркам, это совсем не окраина, но от центра далековато. Впрочем, к дейвицкой квартире Гавелы не прикипели и куда охотнее проводили время в Градечке (в отделке этого дачного дома им помогал известный театральный художник Либор Фара).

11 декабря 1970 года умерла от рака Божена Гавлова. В письмах Гавела того времени об этом событии сохранилось всего одно упоминание – он благодарит Иржи Кубену за речь на похоронах. Смерть жены потрясла Вацлава Марию Гавела; остаток года он провел в больнице, а потом долгое время жил в Градечке под опекой сына и невестки.

Сотни тысяч людей были исключены из коммунистической партии, многие люди творческого или интеллектуального труда получили запрет на профессию. Ни один чешский театр больше не играл пьес Гавела, издания его произведений были убраны из общественных библиотек. Директор театра «На перилах» запретил ему даже входить в здание. Сценарий черной комедии о пересадке сердца «Heartbeat», написанный Гавелом вместе с Яном Немецем, отправился под сукно.

Кинорежиссер Иржи Крейчик задумал снять фильм по «Уведомлению» и поехал договариваться с Гавелом в Градечек; однако он так боялся полицейской слежки, что оставил свою машину еще в Трутнове и 13 километров прошел пешком. Одна эта деталь очень красноречиво показывала перспективы появления в гусаковской Чехословакии подобного фильма, и, конечно, замысел Крейчика не перешел даже в стадию написания сценария.

В первой половине 70-х имя Гавела редко фигурировало в бумагах StB (зато из отчета 1972 года мы узнаем, что он употреблял ЛСД). В это время драматург, как пишут его биографы, много времени проводит в кафе и пивных, вместе с режиссером Юрачеком, актером Павлом Ландовским и еще парой друзей устраивая так называемые «вольные вторники». Денежных затруднений пока не было – об этом заботился «Rowohlt Verlag». Получая западные гонорары, Вацлав мог позволить себе дорогие заграничные товары. В это время он покупает себе в Градечек дорогую hi-fi-систему, его любимый музыкант начала 70-х – Джонни Кэш.

В Градечке атмосфера более спокойная, чем в Праге. Дача Гавелов становится местом притяжения для друзей. Туда приезжают старые товарищи Гавела: Иржи Кубена, Йозеф Тополь, Зденек Урбанек; появляются бывшие коммунисты вроде Павла Когоута или Людвика Вацулика. «Вацлав любил, когда туда приезжали люди разных взглядов, у него был дар объединять. Мы туда привозили двух огромных сиамских котов, а Марта Кубишова (известнейшая певица своего времени, жена режиссера Яна Немеца. – И.Б.) – двух собак. На первый взгляд ситуация кажется проблематичной, но у Гавела они спокойно лежали вместе у камина. И это для атмосферы Градечка весьма типично», – вспоминает жена Либора Фары Анна 167 167 https://www.respekt.cz/tydenik/2011/53/strucny-navod-jak-se-stat-nejdulezitejsi-osobnosti-sve-zeme. .

С одной стороны, Гавел по-прежнему проводил много времени за литературным трудом (для него обычно отводились поздний вечер и ночные часы), а по утрам, как правило, долго спал под бдительной охраной Ольги. С другой стороны, условия работы слишком серьезно изменились. Вот как он сам описывает это в предисловии к изданию его пьес, вышедшему в 1976 году:

Я лишился возможности не только работать в театре «На перилах», но и вообще иметь что-то общее с чешским театром <���…> Возможности быть поставленным за границей меня, конечно, никто лишить не мог, но это не было так важно – я слишком привык писать для конкретного театра и конкретной публики, из конкретной общественной ситуации и для нее. <���…>

Август 1968 года не был привычной сменой более либерального режима на более консервативный, это не было традиционным ужесточением после послаблений, это было нечто иное: конец одной эры, распад духовного и общественного климата, глубокий ментальный надлом <���…> Хотелось уже не смеяться, а кричать. Вполне естественно, что в этой ситуации я вдвойне чувствовал, что должен писать иначе, чем раньше. 168 168 https://archive.vaclavhavel-library.org/File/Show/156869.

В 1970-1971 годах Гавел пишет пьесу, которую, к сожалению, не ждет большая театральная удача, хотя эта вещь весьма интересна и сама по себе, и в контексте эпохи, и в развитии творчества Гавела. Речь идет о «Заговорщиках», или «Конспираторах» («Spiklenci»).

Действие происходит в вымышленной стране, которая, как можно понять, относительно недавно освободилась от диктатуры, демократия в ней еще очень уязвима. Группа военных, полицейских, судей и прокуроров обсуждает угрозу захвата власти бывшим диктатором Олагом – до недавнего времени он считался мертвым, но теперь стало известно, что Олаг жив и скрывается за границей.

Разговоры персонажей сначала напоминают пушкинские «споры между Лафитом и Клико», затем возникает идея отстранения от власти слабого правительства – исключительно для защиты демократии. Начинается череда закулисных переговоров и интриг, все отчетливее звучит тоска по сильной руке, и ситуация получает наконец свое логическое разрешение. Один из персонажей сообщает: «Мы все знаем, что есть только один человек, способный навести здесь порядок, вернуть нацию на путь дисциплинированной работы во благо отечества и обеспечить ей подлинно свободное и подлинно демократическое будущее» 169 169 https://archive.vaclavhavel-library.org/File/Show/156859. . Разумеется, этот человек – Олаг.

Сам Гавел спустя несколько лет признавался, что работал над «Конспираторами» слишком долго и слишком многого от них ждал, а пьеса получилась «без крови, без юмора и без тайны» 170 170 https://archive.vaclavhavel-library.org/File/Show/156869. . Оценить это российскому читателю будет сложно: «Конспираторы» – единственная большая пьеса Гавела, не переведенная на русский. Но примечательно, что именно к ней он написал самый большой авторский комментарий из когда-либо предпосланных им к своим произведениям.

В этом комментарии Гавел обращается к своим традиционным темам – человеческой идентичности и аутентичности.

С точки зрения темы пьесы неважно, какова была ситуация в стране, были страхи наших заговорщиков обоснованы или нет и как эта ситуация должна была решаться «правильно». Целью пьесы не является анализ тех или иных намерений и тех или иных действий. Важно для пьесы только одно – что в конце действия мы видим прямую противоположность того, что было в начале. Что это произошло без видимого и преднамеренного перелома, без нарушения логики и последовательности отдельных шагов. Все произошло как-то случайно, автоматически, в каком-то смысле «естественно». Но результат совершенно неестественен: пришли к прямой противоположности того, к чему хотели прийти. Как это могло случиться? Где ошибка? 171 171 https://archive.vaclavhavel-library.org/File/Show/156861.