Иван Беляев - Вацлав Гавел. Жизнь в истории [litres]

Координационный центр Гражданского форума и координационный комитет «Общественности против насилия» выпустили по поводу нового кабинета совместное заявление, в котором сообщили, что не считают смену правительства законченной и новый кабинет поддержать не могут.

Адамец продолжал сопротивляться, и на встрече 5 декабря заявил представителям Форума, что «правительство – это не ассоциация добровольцев и не дискуссионный клуб» 288 288 https://www.novinky.cz/specialy/dokumenty/184481-cesta-k-vlade-narodniho-porozumeni.html. . Затем он сделал еще один шаг назад и предложил следующий вариант: правительство будет переназначено, его возглавит Мариан Чалфа, а Адамец станет президентом. Чалфа выступал здесь компромиссной фигурой: он не был широко известен, в предыдущих правительствах занимал не самый высокий пост, а кроме того, был словаком. Предполагалось, что если президент федерации словак, то премьер должен быть чехом, и наоборот. На самом деле никакой устоявшейся традиции за этим не было, но в тот момент такое предположение воспринималось как своего рода негласное правило. Словак Чалфа открывал Адамецу возможность стать преемником Гусака.

На следующее утро Михаэль Коцаб сообщил от имени Гражданского форума и «Общественности против насилия», что обе организации ни при каких условиях не поддержат выдвижение Адамеца в президенты. В этот же день состоялась первая встреча руководства компартии с представителями OF и VPN. Гавел вспоминал о ней с явной иронией:

А самым абсурдным был, пожалуй, мой разговор с тогдашним генеральным секретарем коммунистической партии господином Урбанеком, это был сюрреалистический разговор. У нас было двадцать минут, и пятнадцать из них он заполнил рассказами о том, какая у него большая квартира и как он мальчиком прислуживал в церкви, а потом сказал, что, возможно, некоторые сотрудники госбезопасности могли бы заняться борьбой с наркоманией. 289

6 декабря Адамец в телевыступлении критиковал оппозицию за то, что она все время ужесточает свои требования, и заявил, что правительству необходимы время и доверие: «Если у правительства нет этих основных условий, то я не могу нести ответственность за дальнейшее развитие ситуации» 290. На следующий день он сообщил Густаву Гусаку о своей отставке и просил, чтобы президент поручил формирование кабинета Чалфе. После этого штаб Гражданского форума принимает, в том числе и по настоянию Гавела, решение перейти в наступление и бороться за портфели в новом правительстве. 10 декабря, вновь выступая перед толпой на Вацлавской площади, Гавел сообщил, что власть приняла требования оппозиции и формирует правительство народного согласия:

Мы рады, что первыми заместителями председателя правительства становятся доктор Чарногурский, один из настоящих политических лидеров словацкого народа, и Вальтер Комарек. Вместе с другим заместителем председателя и министром финансов Вацлавом Клаусом они создают экономическую команду, которая является нашей гарантией на пути к настоящим экономическим реформам. Половинчатая перестройка, как она готовилась до сих пор, означала бы несчастье для нашей экономики. Она должна быстро, спокойно и без социальных потрясений превратиться в настоящую экономическую реформу. Мы рады, что министром иностранных дел становится подписант «Хартии-77» и спикер Гражданского форума Иржи Динстбир. <���…>

И последняя важная новость: президент республики, доктор Густав Гусак, сегодня покидает свой пост. 291 291 https://archive.vaclavhavel-library.org/File/Show/157111.

Отставка Густава Гусака поставила чехословацкое общество, старые политические элиты и уже зарождающиеся новые перед простым вопросом: кто станет его преемником? Конечно, мы с вами ответ на этот вопрос прекрасно знаем. Давайте же посмотрим, как и почему это стало возможным.

Как мы помним, впервые Гавел услышал о том, что станет президентом, в 1968 году от своего друга Яна Тржиски. Конечно, тогда это была только шутка со слишком маленькой долей правды. К концу 80-х особое место Гавела в сопротивлении режиму было очевидным, но давало ли и это особое место основание для президентских амбиций?

Слоган «Havel na Hrad» в 1989 году впервые использовал в своем журнале «Svědectví» Павел Тигрид, и случилось это еще весной. На осенние демонстрации многие люди выходили, скандируя имя Гавела, и было понятно, что наиболее радикальная часть общества готова видеть во главе государства именно лидера диссидентского движения.

Занятно, но в Польше, где «Солидарность» вела переговоры с правящей Рабочей партией с куда более весомых позиций, чем Гражданский форум, стороны сошлись на формуле «ваш президент, наш премьер» и во главе государства остался генерал Ярузельский. В Чехословакии же, где оппозиция еще совсем недавно могла лишь завидовать атакующей поступи своих польских товарищей, ситуация складывалась на удивление благоприятно: все было готово к тому, чтобы президентский пост достался представителю оппозиции.

Однако кандидатура Гавела не была единственной. Одним из возможных претендентов считался представитель реформных коммунистов 1968 года Честмир Цисарж; он вспоминал, что о такой возможности с ним говорил сам Гусак, а потом – представители Союза социалистической молодежи. Кандидатура Цисаржа была обнародована 11 декабря, на следующий день после заявления Гражданского форума о выдвижении Гавела. Цисарж открыл штаб в здании Союза социалистической молодежи, ССМ, и выпустил официальное обращение, где упрекнул студентов за их агрессивную кампанию в поддержку Гавела: «Дайте всем предложенным кандидатам равные условия честной борьбы, с исключением любой дискриминации, давления или клеветы» 292 292 Кайзер. С. 232. .

Вскоре Гавелу и Цисаржу удалось поговорить на приеме в итальянском посольстве. Сохранилась короткая беззвучная видеозапись их разговора, на которой Гавел отчаянно напирает на собеседника с сигаретой и стаканом в руках. Цисарж отозвал свою кандидатуру и 21 декабря стал советником министра иностранных дел Динстбира. В 1991 году он был назначен послом Чехословакии в Совете Европы, но вскоре снят на основании закона о люстрации – в 60-х Цисарж занимал пост министра образования и культуры.

Еще одним вероятным кандидатом был Зденек Млынарж. В начале осени он находился в Москве, а приехав в Прагу, пытался претендовать на роль своего рода посредника между компартией и оппозицией. Эта роль ему не удалась; не сложились и отношения с главной политической силой бывших реформных коммунистов – клубом за социалистическую перестройку «Возрождение». 7 декабря Млынарж участвовал в телевизионных дебатах со своим бывшим коллегой по реформной группе Академии наук Петром Питгартом. Выступление получилось настолько скандальным, что в «Возрождении» его назвали «эмоциональным и односторонним» 293, а сам Млынарж спустя несколько дней был вынужден оправдываться в печати: «Я знаю, что многие люди упрекают меня, что я выступил по телевизору как адвокат коммунистов. Пожалуй, некоторые мои взгляды и можно так обозначить. Но я этого не стыжусь: честные люди в КПЧ (и где бы то ни было) нуждаются сегодня в адвокате, потому что политически оказались на скамье подсудимых» 294. Однако шансы на то, что какая-то весомая политическая сила поддержит президентские амбиции Млынаржа, стали почти нулевыми, кампанию он не вел.