Андрей Ганин - Семь «почему» российской Гражданской войны

Неудачи на фронте привели к серьезным кадровым перестановкам в колчаковском военном руководстве. 10 и 12 августа соответственно был снят с постов начальника штаба Ставки и военного министра Д.А. Лебедев. Обе должности временно перешли к опытному Дитерихсу, сохранившему также пост главнокомандующего армиями Восточного фронта. Штаб фронта и штаб главнокомандующего оказались объединены. Была предпринята попытка уменьшить раздутость высших штабов. К руководству колчаковской военной машиной летом – осенью 1919 г. пришли некоторые более опытные генштабисты, чем в предшествующий период: генерал-лейтенанты М.А. Иностранцев, Н.А. Лохвицкий, Д.В. Филатьев, генерал-майор А.И. Андогский. На непродолжительное время приехал пользовавшийся большим авторитетом в военных кругах генерал-лейтенант Н.Н. Головин (по одним данным, ему принадлежала разработка плана Тобольской наступательной операции, по другим, Головин ничего не стал делать, осознавая безнадежное положение фронта и не желая подрывать свой авторитет в военной среде). Однако конфликты в колчаковском руководстве не прекратились. Управляющий Военным министерством генерал-лейтенант А.П. Будберг находился в конфронтации с Дитерихсом. Противником Дитерихса был и генерал Сахаров. Одной из инициатив Дитерихса для восполнения некомплекта офицеров стала отправка в войска офицеров Ставки. Тем не менее Омск продолжал оставаться переполненным офицерством, не желавшим идти на фронт.

Непрерывное длительное отступление вызвало падение боевого духа колчаковских войск. Способствовало этому и впечатление от хорошей организации Красной армии и от ее успехов. Подобные настроения нашли отражение в переписке колчаковских солдат и фиксировались военной цензурой белых [964]. Продолжались дезертирство и переходы на сторону противника. Только в августе известно несколько таких случаев. Почти в полном составе красным сдался 42-й Троицкий стрелковый полк, в результате чего белые были вынуждены отступать. Перешла к красным Башкирская конная бригада под командованием штабс-ротмистра М.Л. Муртазина. Ушел с фронта и начал боевые действия как против белых, так и против красных Волжский конный отряд корнета Б.К. Фортунатова. Разочарование охватило и старший командный состав. Так, например, генерал-майор А.П. Перхуров, разочаровавшись в колчаковском командовании, сформировал собственный партизанский отряд и перешел к автономным действиям [965].

5-я советская армия, наступая на восток вдоль Транссибирской магистрали, к 18 августа, оторвавшись от соседей, вышла на линию реки Тобол и 20 августа форсировала реку. К концу августа некоторые части продвинулись на 180 км к востоку от Тобола, приближаясь к реке Ишим. 4 сентября части 51-й дивизии В.К. Блюхера заняли Тобольск. Однако красные были истощены затяжными боями и семисоткилометровым наступлением, их тылы отстали. Советское командование было против активных действий. К примеру, командующий 3-й советской армией С.А. Меженинов неоднократно в первой половине августа 1919 г. просил штаб фронта дать его армии возможность отдохнуть [966]. В результате инициатива перешла к белым.

Аналогичная ситуация сложилась и в частях РККА на Южном Урале. При осмотре 24-й стрелковой дивизии командующим Туркестанским фронтом М.В. Фрунзе, последний нашел ее сильно потрепанной и дезорганизованной, значительный процент комсостава выбыл из строя, материальная часть находилась в безобразном состоянии [967]. Тем не менее в конце августа красные перешли к ликвидации остатков Южной армии, застрявшей в полосе Ташкентской железной дороги и в глухих районах Южного Урала. Командование пыталось вывести армию в Туркестан на зимовку, но этот план был невыполним. В результате армия едва не попала в окружение на линии Ташкентской железной дороги. Значительная часть ее сдалась в плен (по различным подсчетам, на фронте 1-й советской армии в сентябре 1919 г. сдалось в плен от 30 до 57 тысяч человек [968]), а наиболее стойкие части смогли прорваться от линии железной дороги на восток – на соединение с колчаковскими армиями и на запад – на соединение с уральскими казаками. 13 сентября у станции Мугоджарская произошло соединение 1-й армии и туркестанских войск Актюбинского фронта – красные пробили путь в Туркестан.

В Западной Сибири разворачивалась Тобольско-Петропавловская операция. Главный удар по 5-й советской армии наносила 3-я армия белых под командованием генерала К.В. Сахарова. Командующий советским Восточным фронтом В.А. Ольдерогге не ожидал активизации белых. 9 сентября в районе станицы Пресновской Сибирского казачьего войска части Сибирского казачьего корпуса окружили четыре полка 5-й и 35-й дивизий, нанеся им тяжелые потери. На этом казачья конница прекратила активные действия и надежды на то, что казаки смогут осуществить рейд по красным тылам по примеру рейдов на Юге России, оказались напрасными. Однако и красные в начале сентября смогли разбить 7-ю Уральскую стрелковую дивизию противника. Следует отметить, что красные к осени 1919 г. имели хорошо налаженную разведку и смогли перехватывать оперативные приказы и телефонные переговоры противника, до уровня переговоров штаба 3-й армии белых с армейскими группами [969]. Все это позволяло действовать на упреждение.

Бои носили ожесточенный характер, некоторые населенные пункты неоднократно переходили из рук в руки. К началу октября белые сумели отбросить советские войска к Тоболу, однако этот успех был достигнут колоссальной ценой – белые понесли невосполнимые для них потери. 3-я армия Сахарова за период с 1 сентября по 15 октября потеряла убитыми и ранеными 988 офицеров и 17 700 нижних чинов [970]. Тем не менее к 10 октября в ней все еще насчитывалось около 19 900 штыков, 6500 шашек, 331 пулемет и 153 орудия, 5-я советская армия имела 31 313 штыков, 3387 шашек, 475 пулеметов и 99 орудий [971]. Приехавший ненадолго в Омск Сахаров пришел к выводу, что положение почти безнадежно [972].

К концу наступления части 3-й армии оказались растянуты по Тоболу на 200 верст, причем шесть из одиннадцати дивизий пришлось отвести в резерв для отдыха и пополнения [973]. Убыль частично пытались восполнять пленными красноармейцами. Кроме того, для восполнения убыли на Востоке России с сентября до середины ноября 1919 г. под лозунгами защиты православной веры развернулась кампания по формированию добровольческих дружин Святого Креста. Однако белым эти дружины не помогли. В них вступило не более 6000 человек, дружины формировались достаточно медленно, а их боевая ценность оказалась крайне низкой, так как наиболее восприимчивым к религиозной пропаганде оказалось гражданское беженское население [974].

В качестве цели борьбы колчаковское командование ставило отвлечение максимального числа дивизий Красной армии от других фронтов, прежде всего от белого Юга, в надежде на то, что если не Колчак, то Деникин сумеет взять Москву. В результате красные не могли в сентябре – октябре перебрасывать войска с Восточного фронта на Южный и даже вернули на Восточный фронт 5-ю дивизию и бригаду 21-й дивизии, предназначенные к переброске против Деникина. Однако на большее фронт рассчитывать не мог, поскольку в этот период все силы были брошены на отражение наступления Деникина. В октябре на Восточный фронт была отправлена 54-я стрелковая дивизия, сформированная в Приуральском военном округе. Генерал Дитерихс и адмирал Колчак считали необходимым продержаться до конца октября, надеясь, что к этому времени Деникин возьмет Москву [975]. Можно представить их чувства, когда выяснилось, что наступление Деникина захлебнулось.