Андрей Ганин - Семь «почему» российской Гражданской войны

10 октября белыми была образована Московская группа армий во главе с генерал-лейтенантом К.В. Сахаровым (начальник штаба – генерал-майор В.И. Оберюхтин), в которую вошли 3-я и Оренбургская армии (переименована из Южной армии 18 сентября 1919 г. [976]), а также Степная группа [977]. Однако громкое название не привело к успеху. Тем более что наступили холода, а войска не были обеспечены зимним обмундированием.

В середине октября 1919 г. красные перешли в наступление. 14 октября 5-я советская армия вновь переправилась через Тобол и начала преследовать белых. Белые отходили к следующему рубежу – реке Ишим. 17 октября едва не попал в плен к красным генерал Сахаров [978]. 19–20 октября в наступление перешла и 3-я советская армия.

Уезжая с Востока России, генерал Н.Н. Головин советовал генералу М.А. Иностранцеву во всем поддерживать М.К. Дитерихса, однако Колчак, как отмечал сам Иностранцев, отдавал предпочтение «мальчикам и авантюристам» – Сахарову, Белову, П.П. Иванову-Ринову [979]. Однако не оправдались и надежды на генерала Дитерихса как на главнокомандующего Восточным фронтом. Дитерихс на протяжении августа – октября 1919 г. занимался перманентными преобразованиями штаба Верховного главнокомандующего и штаба главнокомандующего фронтом, что лишило войска работоспособных органов высшего военного управления в период решающих операций и лишь ускорило разгром колчаковских войск [980].

Дитерихс телеграфировал Колчаку 22 октября 1919 г. о тяжелом положении армии: «Правый фланг у Тобольска не внушает спокойствия, может опять представить угрозу обхода противником первой армии… Прочие армии слабы числом, но приступают к пополнению рядов и способны вести упорную борьбу, отстаивая каждый рубеж, но перелома общего положения создать сами не смогут без помощи новых резервов. Резервы образовать смогу, но с постановкой Омска в опасное положение, так как потребуется времени до шести недель» [981]. В колчаковских армиях к 25 октября 1919 г. имелось 40 150 штыков, 13 614 сабель, 173 легких и 19 тяжелых орудий, 587 пулеметов [982]. У красных на Восточном фронте к 1 ноября 1919 г. имелось 91 402 штыка, 7296 сабель при 304 орудиях и 1211 пулеметах [983].

29–30 октября 1919 г. красные заняли Петропавловск и начали практически безостановочное преследование белых вдоль Транссибирской магистрали. В ходе наступления к Петропавловску скорость продвижения частей 5-й армии достигала 16–18 км в сутки [984]. С окончанием Тобольско-Петропавловской операции организованное сопротивление колчаковцев было сломлено, началось методичное добивание остатков белого Восточного фронта.

В связи со значительным усилением эпидемии тифа и натиском красных закрепиться на Ишиме не удалось. В ночь на 5 ноября частями 3-й армии красных был занят город Ишим, белые отходили к Омску. Генерал Дитерихс считал, что Омск удержать невозможно, однако Колчак требовал удержания столицы белой Сибири по политическим причинам. План Дитерихса сводился к образованию в глубоком тылу (в районе Томска, Новониколаевска и Мариинска) крупных стратегических резервов при оставлении на фронте заслона из сильных арьергардов [985]с тем, чтобы, укомплектовав резервы, нанести контрудар. Однако выполнимость подобного плана в условиях развала колчаковского фронта и тыла и небоеспособности войск была крайне сомнительной. Отвод в тыл частей 1-й армии привел к тому, что они попали под эсеровское влияние и разложились, а сил на фронте осталось еще меньше. Как бы то ни было, в результате разногласий Дитерихсу пришлось оставить пост главнокомандующего, эту должность получил генерал К.В. Сахаров, обещавший Колчаку удержать Омск. И здесь в очередной раз проявилась порочность кадровой политики белых. В то время, когда разгром Белого движения в Сибири был фактически предрешен, Колчак беспокоился отнюдь не о назначении наиболее квалифицированного главнокомандующего, а о совсем других вопросах. В разговоре с министром И.И. Сукиным он отметил, что выше остальных ценил способности командующего Уфимской группой войск генерала Войцеховского, однако его назначение не по старшинству могло вызвать недовольство других претендентов, в частности, занимавшего более высокий пост командующего армией Сахарова [986]. Армия, в которой назначения высшего командного состава осуществлялись практически по принципам допетровской Руси, была обречена на поражение.

Сменились и другие представители высшего командного состава. 3-ю армию возглавил генерал Каппель, 2-ю – Войцеховский. Опытного генерал-майора П.Ф. Рябикова в должности начальника штаба главнокомандующего сменил сослуживец Сахарова генерал-майор В.И. Оберюхтин, по оценке генерал-лейтенанта Д.В. Филатьева, «совершеннейший младенец» [987]. Сам Филатьев стал помощником Сахарова по части снабжения.

Однако 14 ноября колчаковцы оставили Омск и начали отходить на Новониколаевск, город был занят частями 27-й стрелковой дивизии. В плен в районе Омска попало более 30 тысяч человек из тыловых частей, красным достались 31 тысяча винтовок, 19 миллионов патронов, около 1000 пулеметов, 34 орудия, 199 тысяч ручных гранат [988]. Сдача Омска, по мнению И.И. Сукина, обозначала конец конструктивного периода колчаковской эпопеи и переход к отчаянному спасению [989].

Катастрофа колчаковского Восточного фронта разрасталась. Из-за ошибок командования пострадали десятки тысяч солдат и офицеров. Опасаясь большевистских репрессий, с колчаковскими армиями отступали тысячи гражданских беженцев, в том числе члены семей офицеров и солдат. Преследование белых после взятия Омска было возложено на части 5-й армии, в состав которой 25 ноября из 3-й армии были влиты 30-я и 51-я стрелковые дивизии, в результате чего ее численность достигла 200 тысяч человек. Скорость преследования белых достигала 25–30 км в сутки, иногда доходя до 40 км в сутки. При таких темпах отхода белые просто не имели шансов закрепиться на каком-либо рубеже.

Управление отступавшими остатками колчаковских армий было нарушено. Войска, пытаясь оторваться от преследовавших красных, передвигались в эшелонах, растянувшихся на десятки километров, боевые части смешались с тылом, из-за закупорки движения в районе Новониколаевска паровозы замерзали, отступавшие пересаживались на сани (главнокомандующий генерал Каппель со своим штабом пересел на сани 22 декабря), двигались верхом и пешком, вместе с армией отступали многочисленные беженцы. После отъезда из Омска Колчак фактически утратил контроль над ситуацией, постоянно колебался в принятии тех или иных решений. По свидетельствам очевидцев, Верховному правителю изменило и чувство реальности [990]. Все это добавлялось к прежним упущениям. По свидетельству генерала Щепихина, комплектованию штаба 2-й армии, видимо, не было уделено необходимого внимания, подбор кадров носил случайный характер, «ни спайки, ни даже простого содружества в работе не было и в помине… все чины сидели по своим углам, не имея особого желания встречаться и общаться с другими работниками штаба» [991].