Юрий Кривошеев - Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

И.Я. Фроянов подвел и промежуточный итог этой городской междоусобицы. Им стало «превращение Владимира в стольный город с подчинением ему старейших городов. Произошел настоящий переворот в политической жизни Ростово-Суздальской земли. И тем не менее он не дал прочных результатов. Ростов уступил, но только на время, ожидая удобного случая, чтобы снова взяться за оружие «для отстаивания своего земского главенства». Не останавливаясь на новом витке этой борьбы, [129] «Изложение военных событий» см.: Там же. С. 669–672. рассмотрим ее кульминационные события.

В 1177 г. после битвы на Колакше «бысть мятежь великъ в граде Володимери, всташа бояре и купци, рекуще: "княже, мы тебе добра хочемъ и за тя головы свое складываемъ, а ты держишь ворогы свое просты, а се ворози твои и наши Суждалци и Ростовци, любо и казни, любо слепи, али даи нам"». «По мале же днии всташа опять людье вси, и бояре (в одном из списков Лаврентьевской летописи: «бояре и вси велможи и до купец». — Ю.К .) и придоша на княжь дворъ многое множьство съ оружьемъ, рекуще: "чего ихъ додержати, хочем слепити и"». [130] ПСРЛ. Т. I. Стб. 385–386. Cоветские историки расценивали эти выступления как классовые, направленные против «верхушки феодального общества, в лице князя и дружины». «Придя к власти при поддержке владимирских горожан, он (князь Всеволод. — Ю.К .) оказался против них в обстановке народного движения, принимавшего антифеодальный характер. Такова логика истории», — резюмировал Л.В. Черепнин. [131] Черепнин Л.В. Общественно-политические отношения… С. 271–272; Тихомиров М.Н. Крестьянские и городские восстания… С. 235–236. Ср.: Воронин Н.Н. К характеристике владимирского летописания… С. 30–31, прим. 16; Лимонов Ю.А. Владимиро-Суздальская Русь. С. 103. Нам видится в этих событиях иная логика. В князе горожане находят союзника, а не противника своих действий. Предупреждение Всеволоду было направлено как главе общины. Противопоставлять эти две силы — означает отрывать искусственно их одну от другой. Во всяком случае, ни здесь, ни в дальнейшем антагонизма в их отношениях не видно. При Всеволоде система «князь, город, люди» достаточно прочна. Ненависть у горожан, выступающих в зримом единстве, — «людье», купцы и бояре — вызывают захваченные в плен и находящиеся в городе их противники: ростовцы и суздальцы в первую очередь. [132] Эту оценку событий подтверждает «Летописец Переяславля Суздальского»: «…а се ворози твои оу бока: Соуждалци и Ростовци» (Летописец Переяславля Суздальского. С. 91). Таким образом, «мятеж» владимирцев подтверждает стремление защитить так дорого доставшуюся им независимость. Красной нитью проходит здесь мысль о сохранении самостоятельности. Отсюда и требовательность к князю — главному защитнику города. [133] Рассмотрев сообщения и более поздних летописей (которые содержат «более ясную и правдивую информацию»), к схожему выводу пришел И.Я. Фроянов ( Фроянов И.Я. Древняя Русь. С. 672–680).

Летописец в одном из своих «лирических» отступлений пытается по горячим следам объяснить, почему же происходят такие ожесточенные межгородские распри. Из его — уникальных для нас — рассуждений мы узнаем, что владимирцы борются за «правду». Историки не раз предлагали свое толкование этой «правды». [134] Соловьев С.М. Об отношении Новгорода к великим князьям. С. 104, прим. 66; Костомаров Н.И . Начало единодержавия… С. 51–52; Корсаков Д.А . Меря и Ростовское княжество. С. 118; Насонов А.Н . История русского летописания… С. 160–163; Черепнин Л.В . Общественно-политические отношения… С. 270–271 и др. Мы считаем правыми тех исследователей, которые полагали, что владимирский летописец под «правдой» понимал самостоятельное управление, политическую независимость. [135] Воронин Н.Н. К характеристике владимирского летописания… С. 34–36; Насонов А.Н . Князь и город… С. 14–16; Кизилов Ю.А . Земли и княжества Северо-Восточной Руси. С. 14–16. В самом начале своего рассказа он по существу обрисовывает социальную систему «город-пригород» в ее историческом развитии. «Правда» ее заключена в следующем: «на что же старейшии сдумають, на том же пригороди стануть». Так и было, когда Владимир был пригородом. Но теперь город политически, по крайней мере, окреп. [136] Собственно говоря, «уже пребывание Андрея во Владимире было обусловлено желанием населения, стремлением владимирцев к политической независимости от старого города» ( Насонов А.Н. Князь и город… С. 17). И уже нет оснований считать его зависимым пригородом. Но ростовцы и суздальцы не хотят отказываться от продолжения выгодных им отношений. «Како нам любо, — рекоша, — також створим. Володимерь е пригородъ нашь». Они не хотят «добра завистью граду сему и живущим в немь». Потому что, «якож в Еуангельи глаголеть: "исповедаю ти ся, отче Господи, небеси и земли, яко утаил се от премудрыхъ и разуменъ, открылъ еси младенцем", — тако и зде не разумеша правды Божья исправили Ростовци и Суждалци, давнии творящеся стареишии, новии же людье мезинии Володимерьстии оуразумевше яшася по правъду крепко». [137] ПСРЛ. Т. I. Стб. 377–378. Таким образом, «правда Божья» сильнее системы город-пригород. Это — правда новая, требующая решительного разрыва с прежними отношениями главенства-подчинения, но с сохранением формы внутренней организации волостной общины, прежде всего вечевого устройства. «Владимирский "мятеж" — заключительный аккорд борьбы владимирцев и князя Всеволода за утверждение верховной власти Владимира на северо-востоке Руси». [138] Фроянов И.Я. Древняя Русь. С. 679. — Вместе с тем исследователь полагает, что новая политическая система была построена не на принципе «главный город — пригород», а как «федерация волостных общин, во главе с владимирской общиной» (Там же. С. 681–682).

В заключение — о некоторых причинах, приводивших к попыткам обособления пригородов. Советские историки указывали возможные объективные причины дробления земель-городов.

А.Н. Насонов, имея в виду Владимир, обратил внимание на развитие «его материальных средств». [139] Насонов А.Н. Князь и город… С. 14–15. Более подробно рассмотрел этот вопрос Ю.А. Кизилов. «К независимости и вольности Владимир был подготовлен всем ходом своего развития», — писал он и называл следующие факторы: «наличие черноземных почв», «богатые промысловые возможности края, естественная защищенность от "дикого поля", положение в центре речных и сухопутных дорог». [140] Кизилов Ю.А. Земли и княжества Северо-Восточной Руси… С. 20–21. Cледует также учитывать и факторы другого порядка: тяжесть отправления финансовых и военных повинностей в пользу главного города. По мнению И.Я. Фроянова, «к такому обособлению, преследующему цель создания самостоятельных городов-государств, толкала сама социально-политическая организация древнерусского общества с присущей ей непосредственной демократией, выражавшейся в прямом участии народа в деятельности народных вечевых собраний — верховного органа городов-государств». [141] Фроянов И.Я. Киевская Русь. Очерки социально-политической истории. С. 234–236. Видимо, совокупность этих экономических и политических причин и создавала предпосылки для образования новых городов-государств.