Юрий Кривошеев - Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

Однако борьба городских общин Северо-Восточной Руси не закончилась 70-ми годами XII в. Она продолжилась с новой силой в первой трети XIII в.

В 1207 г., сообщается в летописи, «посла князь великыи сына своего опять Святослава Новугороду на княженее, а Костянтина остави оу собе и да ему Ростовъ и инехъ 5 городовъ да ему к Ростову». [142] ПСРЛ. Т. I. Стб. 434. Таким образом, после многолетнего перерыва [143] По И.Я. Фроянову, в 90-е годы XII в. в Ростове велась идейно-религиозная подготовка в преддверии «новой схватки» за первенство в волости ( Фроянов И.Я. Древняя Русь. С. 682–688). на арену Северо-Восточной Руси вновь выходит Ростов. Туда Всеволод направляет своего старшего сына Константина, находившегося до этого в Новгороде. Какова причина этого? По мнению И.Д. Беляева, в Ростове «Константину предстояла новая и сильная борьба с давнею и закоренелою гордостью ростовцев, которые, будучи старейшими во всей Суздальской стране, называли Владимир своим пригородом… и сильно противились Всеволоду в начале его княжения. Летописец, — продолжает И.Д. Беляев, — не говорит о причине, почему Всеволод послал Константина в Ростов, но не было ли это новое его назначение предупредительною мерою против замышляемого восстания Ростовцев, вообще не расположенных к Всеволоду, княжившему над ними во Владимире? на что некоторым образом указывает и последующее их поведение». [144] Беляев И.Д. Великий князь Константин Всеволодович Мудрый // Временник Общества истории и древностей Российских. М., 1849. Кн. 3. С. 67. К И.Д. Беляеву присоединяется А.Н. Насонов: «Вероятно, как предполагает Беляев, это распоряжение Всеволода было связано с угрожающим настроением ростовцев, недовольных Всеволодом». [145] Насонов А.Н . Князь и город… С. 24. Как видим, оба автора склоняются к своеобразной миротворческой миссии Константина в Ростове. [146] «Напомним, — пишет в связи с этим А.Н. Насонов, — что еще во время княжения в Новгороде Константин проявил себя весьма искусным правителем, умевшим прекрасно учесть обстановку, а также настроение и силы населения» (Там же. С. 24). Автор придерживается версии Лаврентьевской летописи, «проконстантиновской» по своему содержанию. Согласно Новгородской I летописи, Константин уже через год был изгнан новгородцами из города ( Приселков М.Д . История русского летописания XI–XV вв. С. 87). Следовательно, посылка Константина состоялась по другой причине, о которой мы говорим ниже. Д.А. Корсаков ограничивается коротким замечанием, считая, что посажение Константина у ростовцев являло «признание их земского старейшинства». [147] Корсаков Д.А. Меря и Ростовское княжество. С. 154. И.Д. Беляев и А.Н. Насонов, верно указывая на возможно назревавший конфликт, связывают его с их нерасположением к Всеволоду. Но причины такого недовольства не объясняют. Д.А. Корсаков как будто дополняет их предположение. Ростовцы, безусловно, тяготились без князя. Получая князя, они в какой-то мере (учитывая, что Константин был сыном владимирского князя Всеволода) вновь становились, по крайней мере, независимым городом, хотя о земском «старейшинстве» пока что речь еще не шла. Представляется, что в посажении Константина в Ростове совпало и желание Всеволода иметь своего старшего сына поближе, ввиду того, что он предназначался для княжения после Всеволода во Владимире, и желание ростовцев, стремившихся к самостоятельности и восстановлению «status quo». [148] Ю.А. Кизилов считает, что направление Константина в Ростов неотделимо «от конкретной боярской борьбы и соглашений с его партиями» ( Кизилов Ю.А. Земли и княжества Северо-Восточной Руси… С. 22). Исходя из событий XII в. и последующих, позволим себе не согласиться с ним. Представляется, что более прав А.Н. Насонов, видящий здесь вечевой Ростов ( Насонов А.Н . Князь и город… С. 25 и др.). Ср.: Фроянов И.Я. Древняя Русь. С. 690–691.

Через несколько лет, будучи на смертном одре, Всеволод призывает во Владимир Константина, Юрия и других сыновей, чтобы объявить им свою волю. По «завещанию» отца, Константин должен был перейти во Владимир, а Юрий в Ростов. Однако реакция Константина была неожиданной. Он отказывается ехать во Владимир. «Летописи не говорят, что было причиною такого странного неповиновения Константина отцу, ибо до сего случая он везде являлся покорным и совершенно послушным отеческой власти», — пишет И.Д. Беляев. [149] Беляев И.Д . Великий князь Константин Всеволодович Мудрый. С. 69. Но летописи сообщают нам требования, исходящие от Константина. Правда, существует ряд разноречивых летописных версий. Рассмотрим их.

Московский летописный свод 1479 г. и Воскресенская летопись полагают, что Константин «не еха к отцу своему в Володимеръ, хотя взяти Володимерь к Ростову; он же посла по него вторицею зова и к собе; и тако пакы не иде къ отцю своему, но хотяше Володимиря к Ростову». [150] ПСРЛ. Т. XXV. С. 108; Т. VII. СПб., 1856. С. 117. См. также: Там же. Т. XV. Стб. 310. Еще И.Д. Беляев увидел за действиями Константина действия ростовцев. «…Ростовцы, не могшие действовать против Всеволода и Константина в своих замыслах относительно первенства Ростова над Владимиром, приняли другой способ действия, они увлекли в свой замысел самого Константина…». [151] Беляев И.Д . Великий князь Константин Всеволодович Мудрый. С. 68. И.Д. Беляеву вторил Д.А. Корсаков: «Мотивы Константинова ответа Всеволоду весьма характеристичны: они совершенно тождественны с мотивами земского главенства, которые заявляли Ростовцы во время междугородной распри, следовавшей за убиением Андрея Боголюбского». [152] Корсаков Д.А . Меря и Ростовское княжество. С. 155. См. также: Сергеевич В.И. Русские юридические древности. Т. 2. Вып. I. СПб., 1893. С. 78. То, что требования Константина исходили из вечевой «среды старого Ростова», [153] Насонов А.Н . Князь и город… С. 25; Фроянов И.Я . Древняя Русь. С. 692–693. сомневаться не приходится. Но насколько желания «ростовского веча» совпадали с желаниями Константина?

В.И. Сергеевич, Д.А. Корсаков, С.М. Шпилевский полагали, что воля князя и ростовцев совпадали. [154] Сергеевич В.И. Русские юридические древности. С. 78; Корсаков Д.А . Меря и Ростовское княжество. С. 155; Шпилевский С.М. Старые и новые города… С. 82–83. В новейшей историографии также была высказана мысль, что Константин — «друг ростовских бояр, хотел вернуться к старым временам первенства Ростова». [155] Рыбаков Б.А . Киевская Русь… С. 562. См. также: Лимонов Ю.А. Владимиро-Суздальская Русь. С. 106. Однако некоторые летописные данные свидетельствуют об иных запросах Константина. «Летописец Переяславля Суздальского», повествуя о событиях несколько более поздних, предлагает следующую версию. «Слышавъ же Костянтинъ, оже отець мръртвъ, а Гюрги седить въ Володимири на отни столе и рече: "то семоули подобаеть седети на отни столе меншему, а не мне большемоу"». Когда же Юрий «река: "брать Костянтине, оже хочешь Володимиря, иди сяди в немъ, а мне даи Ростовъ", Костянтинъ же не хоте сего, но хоте въ Ростове посадити сына своего Василька, а самъ хоче сести въ Володимири, и Гюргю рече: "ты сяди в Соуждали". Гюргю же не хотящю сего…». [156] Летописец Переяславля Суздальского. С. 110–111. На эту запись обращал внимание Д.А. Корсаков. По его мнению, «Юрий, не будучи в состоянии понять стремления Константина к земскому возвышению Ростова и думая, что старший брат только из узких эгоистических целей желает получить себе великое княжение, — уступал ему Владимир, а себе вместо него просил Ростов. Но Константин хотел вовсе не того. Он хотел, как мы видели, удержать за собою и Ростов, и Владимир, а Юрию предлагал второй по старшинству город земли, Суздаль». [157] Корсаков Д.А. Меря и Ростовское княжество. С. 156. Д.А. Корсаков не заметил, что в этом сообщении пути ростовцев и Константина принципиально расходятся. Здесь уже не идет речь о каком-либо первенстве Ростова. Помыслы Константина целиком и полностью направлены к Владимиру. В княжеских глазах первенствующая роль Ростова уходит в прошлое. И если Константин хочет еще приобрести Владимир к Ростову, то это является желанием ростовцев, крепко держащихся за старые традиции, а не Константина. Но уже возникают и новые традиции — главенствующую роль на Северо-Востоке все более и более начинает играть Владимир. Старейший князь должен сидеть там. [158] Пресняков А.Е. Образование Великорусского государства. С. 44; Насонов А.Н . Князь и город… С. 24. Это подтверждается и последующим «рядом» Всеволода, и тем, что после того, как Константин с ростовцами одерживает победу над Юрием и владимирцами, он садится не в Ростове, а на владимирском «столе». Однако это стремление Константина всячески блокировалось ростовцами. «Константин в тот момент должен был считаться с силой старого вечевого города, а также и учитывать, что, если он согласится на такое распределение (т. е. сесть во Владимире. — Ю.К .), вопреки желанию ростовцев, то его положение, как великого князя, все равно не будет прочным». [159] Насонов А.Н . Князь и город… С. 26. Следовательно, требования Константина «Володимеря к Ростову» «были обусловлены требованиями ростовского веча», но они отнюдь не были «выходом, объединяющим и собственное желание (Константина. — Ю.К .) и стремление ростовцев», как полагает А.Н. Насонов. [160] Там же. Они явно расходились. Некоторые историки в требовании ростовцев усматривали радение Ростова сохранить единую волость, которая могла распасться, если бы Константин ушел во Владимир. «Ростовцы, — писал А.Н. Насонов, — очевидно видели в этом распределении угрозу раздела единой земли, и в их среде оно вызвало протест». [161] Там же. Однако относительно этого верно подметил еще С.М. Шпилевский. Критикуя аналогичную точку зрения В.И. Сергеевича, он рассуждал следующим образом. «Но Константин или ростовцы не говорят вообще против разделения единой волости; вместе с соединением под властью Константина Ростова и Владимира Юрий и другие сыновья Всеволода могли получить другие города, следовательно, исполнением требования Константина не устранялась возможность деления волости». [162] Шпилевский С.М . Старые и новые города… С. 83. Ученый правильно оценил ситуацию: появление новых, независимых от «старых» городов со своими волостями. Однако их становление происходило в упорной борьбе. Их «метрополии» отнюдь не хотели добровольно сдать полномочия. В этой связи интересна еще одна летописная версия — она изложена в Никоновской летописи. Согласно ей, Константин на призыв отца ответил так: «Хощу просити у тебя, аще даси ми тако, понеже много возлюбилъ мя еси, и старейшаго мя сына имаши, и старейшину мя хощеши устроити, то даждь ми старый и началный град Ростовъ и къ нему Володимерь, аще ли не хощеть твоя честность тако сотворити, то даждь ми Володимерь и къ нему Ростовъ». [163] ПСРЛ. Т. X. С. 63. Эту запись Никоновской летописи оценил такой знаток древнерусского летописания, как А.Е. Пресняков. «Этот текст… осторожно ставит альтернативу: либо Владимир к Ростову, либо Ростов к Владимиру», выдвигая тем самым «вопрос о соперничестве Ростова и Владимира». [164] Пресняков А.Е. Образование Великорусского государства. С. 43. Однако прежде чем это соперничество возникло вновь, произошло еще одно важное событие.