Юрий Кривошеев - Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

В XIV–XV вв. в ряде случаев слово «улус» приобретает государственно-территориальный акцент. Но первоначальное значение тоже оставалось в обращении. [862]Русские летописи позволяют трактовать «улус» не как подчиненные Орде и управляемые ханом земли, а как территорию, население которой платит дань, во всяком случае, такое понимание не противоречит смыслу текстов. Так, в летописи под 1348 г. сказано: «И слышавъ царь жалобу князя великаго, оже Олгердъ съ своею братию царевъ оулусъ, а князя великаго отчину, испоустошилъ, и выдал» литовцев Семену. [863]В 1384 г. хан Тохтамыш, вручая тверское княжение Михаилу Александровичу говорит: «азъ улусы своя самь знаю, и кийждо князь Русский на моемъ улусе, а на своемъ отечестве, живетъ по старине, а мне служить правдою, и язь его жалую». [864]Обращается к хану Тимур-Кутлугу и сын Михаила Тверского Иван, «моля его, дабы пожаловалъ его отчиною и дединою, а своим улусомъ, великим княжениемъ Тферским». [865]

В связь с вышесказанным можно поставить и сообщение Рогожской летописи под 1360 г.: «насла (хан Наврус. — Ю.К .) на князя Андрея Костьнянтиновича, дая емоу княжение великое, 15 темь». [866]Это сообщение было проанализировано А.Н. Насоновым. Он писал, что «не исключена… возможность, что слова "княжение великое 15 темь" свидетельствуют о количестве плательщиков (или семейств) в пределах "великого княжения Владимирского" (т. е. о 150 тыс. плательщиках), хотя возможно и другое объяснение: ничего нет невероятного в том, что территория великого княжения Владимирского делилась на 15 "туманов" или небольших областей, размеры которых определялись в соответствии с величиной взимавшейся дани». [867]

Таким образом, и «улус» и «тьму» возможно определить как лишь даннические единицы, не имеющие никакого отношения к территориально-государственной структуре Золотой Орды, непосредственно управляемой ханами. [868]

В современной литературе встречается и точка зрения, согласно которой русские северо-восточные земли рассматриваются в качестве вассальных. Так, В.В. Трепавлов пишет, что «в 30–40-х гг. XIII в. в результате монгольского завоевания, большинство русских княжеств и Новгородская земля оказались включенными в империю Чингисидов на положении "русского улуса" — вассальных податных владений». [869]Что означает «улус» мы только что выяснили. Но можно ли говорить о вассалитете? В чем видит В.В. Трепавлов его проявления? «Подчиненность, — констатирует он, — выражалась главным образом в выплате дани — "ордынского выхода", ханской инвеституре князей, контроле над их политикой и периодическом привлечении князей к участию в военных походах ханов». [870]

Что в этом «вассальном наборе» определяло основную линию отношений? Вероятно, дань, что отмечает и В.В. Трепавлов, подчеркивая «вассальные податные владения». Такую завуалированность структурообразующего звена подметил и А.И. Першиц: «В средние века вообще данничестве в соответствии с господствовавшей политической и правовой доктриной часто внешне оформлялось по образцу отношений сюзеренитета-вассалитета». [871]

В этой связи стоит остановиться на таком относительно новом для исторической науки подходе-методе, как изучение социальных комплексов. Впервые его применил исследовавший комплекс «дара» французский антрополог М. Мосс, [872]а недавно — Ю.М. Кобищанов, исчерпывающим образом изучивший такое явление всемирной истории, как полюдье. [873]

Что понимать под «социальным комплексом»? По Ю.М. Кобищанову, «речь идет… не о комплексах социальных и политических институтов, а о комплексах функций этих институтов», различных и многообразных по своему характеру. В том числе это могут быть функции социально-экономические, религиозно-ритуальные, символические и многие другие. [874]

По нашему мнению, к социальным комплексам могут быть отнесены и даннические отношения, интегрирующие самые различные функции всех сфер общественной жизнедеятельности: политической, экономической, военной, ритуальной, символической и т. д. [875]Русско-монгольские отношения — ярчайший пример даннических отношений как крупного социального комплекса. Из такой постановки проблемы мы и будем исходить в дальнейшем, в частности, рассматривая княжеско-ханские отношения.

Итак, в XIII в. произошло столкновение двух крупных колонизационных потоков: татарского и восточнославянского. Последние освоили и продолжали осваивать восточные, а также юго-восточные степные территории. Степи были нужны и татарам, но только степи, поэтому они ограничились тем, что сдвинули основное русское население с юга — оно уходит теперь севернее. Это первое. Второе — татары заняли степную полосу вдоль Каспийского, Азовского и Черного морей. Территория севернее этой полосы стала «буферной зоной» со смешанным населением и монгольским управлением. Ее протяженность с севера на юг составляла от 50 до 200 км. К «буферным зонам» В.Л. Егоров относит земли южнее Курска, район Тульского степного коридора (с Куликовым полем) и земли вдоль южной границы Рязанской земли. [876]

На основной территории Северо-Восточной Руси установилась данническая зависимость. Уже при первом столкновении с русскими землями в 1237 г. татары потребовали уплаты дани. Собственно говоря, на этом их условия и исчерпывались. Не получив дани, они подвергли русские земли разгрому и разорению. После этого почти два десятилетия не существовало какого-либо упорядоченного взимания дани. Положение изменяется в конце 50-х годов XIII в., когда в Северо-Восточной Руси была проведена перепись населения. Именно она послужила точкой отсчета для получения монголо-татарами дани, называемой на Руси «выходом». Безусловно, «выход», наряду с другими введенными повинностями, лег тяжелым бременем на русское население, явившись дополнительным фактором в существовавшей на Руси системе сбора налогов. Вопрос о размерах и динамике ордынской дани достаточно подробно (насколько это возможно вследствие слишком кратких и немногочисленных упоминаний в источниках) рассмотрен в литературе. [877]Вместе с тем, современные исследователи признают, что он «необычайно сложен и в настоящее время конкретного и однозначного ответа на него нет». [878]

Нам же важно еще раз подчеркнуть, что суть даннических отношений неминуемо влечет за собой вывод о сохранении монголами на Руси той общественной системы, которая сложилась к середине XII в. и продолжала развиваться в начале XIII в. Это констатируют все современные отечественные историки. Один из них, Г.А. Федоров-Давыдов, распространяет его и на более широкий ареал, охваченный завоеванием монголов. «В эпоху монгольских завоеваний, — пишет он, — те общественные системы, которые сложились к XIII в. на Руси, Волжской Болгарии, Хорезме, Крыму, в мордовских землях и в ряде других оседлых областей, испытав страшное потрясение в момент нашествия и потеряв огромную массу производительных сил, все же выстояли: выжили, сохранились в основных своих чертах». [879]