Валентин Янин - Музей как лицо эпохи

Еще одна важная функция губернских дворянских собраний, по грамоте 1785 года, — составление родословных книг местного дворянства. Это прервалось лишь при Павле, ненадолго.

В первой четверти XIX века мы наблюдаем интересную картину: во многих регионах страны происходят конфликты между губернаторами, назначаемыми императором, и местными дворянскими собраниями. Большей частью на уровне губернии, но бывали конфликты и довольно серьезные, доходившие до императора. Александр I часто бывал вынужден вмешиваться. То есть, дворянское общество, возглавляемое предводителем, становится силой в регионе — прежде всего на губернском уровне.

С 1782 года в России создается регулярная полиция. Некоторые полицейские должности на местах тоже замещались выбранными дворянами из местных. Это был механизм интересный и своеобразный. Дворянство добивалось исполнения решений Уложенной комиссии 1767–1768 го дов — того, чтобы ему передали властные полномочия на местах. И когда дворянство по «Манифесту о вольности» начинает оседать в провинции, в своих усадьбах, власть фактически придумывает такой механизм, чтобы должности замещались выборными дворянами — чиновников-то кадровых не хватает. С одной стороны, дворяне получают власть, с другой — власть получает людей, исполняющих необходимые функции, в том числе полицейские.

— Когда строили усадьбы, подобные Хмелите, на какие образцы при этом ориентировались? Откуда их брали?

— Это прежде всего зависело от знаний хозяина: бывал ли он за границей, что там видел… Вообще, ориентировались в основном на Петербург. Хмелита построена в 1755 году, при Елизавете Петровне. Тогда строится Зимний дворец, Екатерининский дворец в Царском Селе, барочные постройки Растрелли. Это время барокко. Конечно, ориентировались на эти образцы.

Вообще, изменения шли прежде всего из Европы. Пётр открыл окно, и через него все это хлынуло. Включая и образцы бытового поведения. Очень важное для XVIII века слово — «политес»: манера поведения, этикет. Появляется выражение «политичный человек». «Политичный» — значит воспитанный. Умеющий себя вести.

Обработка текста О. Гертман

«ЗНАНИЕ — СИЛА» № 8/2017

Физиономия здешних развалин еще не измучена литераторами и живописцами, которые или в нее не всмотрелись или ее не поняли. Они истинный клад для меня. Чтобы перенести эти развалины на полотно, недостаточно изучить самый факт — надобно передать и впечатление, производимое этим фактом, выразить совершенно особое чувство.

Немало замечательных дворцово-парковых и усадебных ансамблей было создано в России во второй половине XVIII века. В ту же пору практически все древнерусские города, кроме Москвы, были перепланированы на основе принципов классической регулярности. Но волею прихотливого и щедрого случая лишь в Богородицке — небольшом городке у восточных границ Тульских земель — высшие проявления русского искусства екатерининского времени слились в единое целое. Анфилада парадных комнат дворца, аллеи парка, зеркальная гладь его водных каскадов, великолепные пять улиц-лучей города, сходящиеся к берегу широкого пруда и ориентированные на парадный овальный зал дворца, образовали уникальную в своем единстве высокохудожественную среду. В ней — целая эпоха русской культуры, эпоха Просвещения. Едва ли мы найдем хотя бы еще один памятник, гармония которого была рождена из сплава столь противоположных начал: программной среды классицистского города и художественного мира русской национальной усадьбы.

В наших заметках мы станем говорить лишь о богородицкой усадьбе, попытаемся, используя образы и символы этого памятника, раскрыть смысл русского усадебного искусства второй половины XVIII века. И, может быть, тогда образы, формы и сам стиль этого искусства станут нам более понятны, а красота богородицкого парка по-новому отзовется в нас. В 1763 году Екатерина II приобрела у епифанского помещика Н. И. Ладыженского обширную Бобриковскую волость вместе с Богородицком — старинной пограничной крепостью (1663 года), к тому времени превратившейся в слободу. Богородицкий дворцово-парковый ансамбль стал первой усадьбой, выстроенной коронованной помещицей.

На бобриковских землях Екатерина задумала создать два усадебных комплекса: непосредственно в самом Богородицке и в селе Бобриково. В 1771 году она поручила двадцатишестилетнему академику архитектуры Ивану Старову, недавно вернувшемуся из-за границы, выполнить проекты усадеб. Для будущего создателя знаменитого Таврического дворца и собора Александро-Невской лавры это был первый крупный заказ. И многое из того, что будет в дальнейшем определять неповторимый почерк выдающегося зодчего, было открыто и разработано им при создании проектов Богородицкого и Бобриковского ансамблей [14] Дворцово-парковый ансамбль в Бобриках (ныне город Донской Узловского района Тульской области) к настоящему времени сохранился с большими утратами — остатки парка, мавзолей Бобринских, церковь. Огромный старовский дворец, в несколько раз превосходящий своими размерами дворец в Богородицке, не был закончен, и в нем так никогда никто не жил. В 1840-х годах пустующее здание дворца было разобрано. .

Впрочем, сам Старов, вероятно, никогда не был в Богородицке: его проект основных зданий был прислан сюда из Петербурга и воплощался без его непосредственного участия. Основной творческий вклад в создание всего ансамбля внес небогатый дворянин, отставной капитан Андрей Болотов, получивший в Богородицке должность управляющего и приехавший в усадьбу в самый разгар строительства (1776) [15] Об Андрее Болотове (1738–1833), его жизни и творчестве читайте статью А. Гулыги «Он писал о себе для нас» в «Знание — сила» за 1979 год, № 11. . Планировка Богородицка, получившего статус города в 1777 году, блестящая идея включить уже выстроенный старовский ансамбль в композицию вновь создаваемого города, осуществление грандиозного замысла — во всем этом проявились многие дарования Болотова, его культура и творческая энергия. Помимо этих и многих других трудов, он занялся здесь устройством грандиозного пейзажного парка — одного из первых парков сентиментализма в России. Счастливому соединению двух талантов, Старова и Болотова, мы обязаны появлением жемчужины русского искусства — Богородицкого ансамбля. Первый, Иван Старов, получил прекрасное художественное образование в России, Франции, Италии; второй был самородком, «сам себя образовывал и делался человеком». И тем не менее творчество Болотова-паркостроителя оказалось под стать творчеству первого архитектора России. «Чудом здешнего края» признали богородицкий парк современники; люди, весьма искушенные в садовопарковом искусстве, сравнивали его с роскошными ансамблями Царского Села, Петергофа, Ораниенбаума. И парк выдерживал подобное сравнение.