Александр Мещеряков - История древней Японии

В период яёй уже обнаруживается достаточно много случаев, когда континентальные образцы получают местное осмысление. Так, корейские по своему происхождению бронзовые боевые мечи с узким клинком превращаются в широколезвийные (не предназначались для практического применения); корейские бронзовые колокольчики были увеличены в размере приблизительно в десять раз и превратились в культовые колокола до:таку и уже не использовались и качестве музыкального инструмента; японские бронзовые зеркала также были значительно больше своих китайских прототипов. Известны и каменные имитации континентального бронзового (железного) оружия.

Иллюстрация 13. Каменные мечи и кинжалы.

Иллюстрация 14. Бронзовое оружие.

Раскопки поселений яёй демонстрируют хорошо развитое производство предметов быта из дерева (иллюстрация 15). Особенно богатый материал дали раскопки в Торо. Деревянная утварь обитателей Торо включала в себя самые разнообразные предметы — от долбленых лодок до ткацкого станка. Сельскохозяйственный инвентарь состоял из лопат, грабель и мотыг многих разновидностей, имевших ясно выраженное специализированное назначение. В ходу были деревянные ступки и пестики для помола риса. Обнаружены также ложки, черпаки, чашки, палочки для добывания огня. Считается, что эти деревянные предметы, для производства которых требовались металлические инструменты (большинство деревянных предметов сделаны из дуба), не были изготовлены в самом Торо, т. е. его обитатели уже были вовлечены в общественное разделение труда.

Иллюстрация 15. Типы деревянных орудий (периоды яёй и кофун).

Вопрос о том, насколько деревянные орудия из Торо соотносятся с континентальным инвентарем, остается открытым ввиду малого количества находок на континенте. В самом Торо они сохранились только потому, что над ними в течение двух тысячелетий находились рисовые поля, ввиду чего и возник эффект «мореного дуба».

Кроме деревянных орудий труда, в Торо обнаружены и каменные — мотыги (использовались на суходольных полях), ножи (так же как в Китае и Корее, использовались для срезания колосьев риса).

Использование каменных ножей для сбора урожая связано со следующим обстоятельством. В условиях, когда для посева использовались разносортные семена риса, созревание урожая происходило неравномерно. Поэтому его сбор занимал длительное время — «по колоску». А для такой операции в условиях дефицита металла вполне хватало и каменного ножа.

Как видно на материалах раскопок других поселений яёй, разделение труда затрагивало не только производство деревянных орудий, но также и производство металла (здесь профессионализация наиболее заметна) и — в некоторых случаях — каменных орудий труда и керамики, что указывает на окончание периода полного самообеспечения общин, рост сельскохозяйственного конечного продукта, разрушение социальной гомогенности. А это, в свою очередь, приводит к более сложным общественным отношениям и (в перспективе) — к становлению протогосударственных образований.

Важно отметить, что, судя по всему, массовое переселение с Корейского полуострова не вызвало поначалу сколько-нибудь существенных вооруженных конфликтов с местным населением, поскольку переселенцы стремились к освоению прежде всего тех малозаселенных земель в Юго-Западной Японии, которые не представляли большого интереса для малочисленных аборигенов ввиду худших условий для рыболовства и собирательства.

Однако после перехода значительной части населения архипелага в средний и поздний яёй к окончательно оседлому образу жизни (с земледелием как его основой) наблюдается тенденция увеличения социального напряжения. Новый стиль жизни сопровождался ростом населения (в результате меньшей зависимости от случайностей, неизбежно сопутствующих присваивающему хозяйству, улучшения питания, возрастания продолжительности жизни, ограниченной ранее суровыми условиями существования охотников и собирателей), его относительной избыточностью, увеличением давления на окружающую среду, нарастанием межобщинных конфликтов в результате борьбы за контроль над землей и источниками воды, чего не наблюдалось ранее, когда жизнь населения не была столь привязана к определенной территории.

Анализ погребений практически на всей территории распространения культуры яёй показывает стремительное возрастание смертей в результате насильственных действий с применением оружия во вторую половину этого периода. Еще одним свидетельством социальной конфликтности ситуации может считаться появление поселений, окруженных рвами с водой и земляными валами.

Погребения яёй, точно так же как и в предыдущий период, не демонстрируют единообразия. Как правило, все они располагаются неподалеку от поселений. Зафиксированы погребения без гробов, в деревянных, керамических и каменных гробах. На северном Кюсю поверх могилы сооружалась насыпь из камней. Погребальный инвентарь там составляет бронзовое оружие, бронзовые зеркала, украшения, китайские монеты. В Центральной Японии (район современных городов Нара-Киото-Осака) могилу окружали рвом с водой. Этот тип погребения мог быть весьма масштабным. В Ками (г. Осака) имеется коллективное погребение (23 костяка) прямоугольной формы, длина которого составляет 26 м. (открыты и индивидуальные захоронения подобного образца). Вместе с погребениями северного Кюсю они образуют прототип курганных погребений периода кофун. В районе Канто: и на северо-востоке Хонсю в средний яёй практиковали повторное захоронение: после того как мягкая ткань разлагалась, кости омывали и помещали в керамический сосуд. Хотя к концу яёй этот способ захоронения и был сменен на могилу, окруженную рвом с водой, сама идея повторного захоронения еще долгое время сохраняла свое значение (погребения знати в период кофун, известные как могари , когда между временным и постоянным захоронением могло проходить несколько лет — подробно см. главу «Период кофун»).

Погребальный инвентарь в период яёй показывает заметную тенденцию социальной дифференциации. В Сугу и Микумо (префектура Фукуока) встречаются погребения как с весьма богатым инвентарем, так и с почти полным отсутствием такового. Богатые погребения, однако, пока еще не отделены территориально и располагаются на общем кладбище. Но к концу яёй по всей Западной Японии появляются и личные погребения, расположенные отдельно, вне общего кладбища, что свидетельствует об окончательной утере общиной социальной гомогенности.