Рауф Габидулин - История коммунизма в России

Великий голод 1921–1922 годов был с большой художественной силой описан в повести русского писателя А. Неверова «Ташкент – город хлебный». Писатель сам пережил этот голод, он был из крестьян. Название повести связано с тем, что Неверов в период голода ездил за продовольствием в Ташкент, как и некоторые другие люди. Но в повести Неверова главный герой – Мишка, мальчик 12 лет, который едет за зерном в Ташкент, чтобы спасти от голода мать и маленьких братьев (отца уже нет в живых). С большими трудностями мальчик зарабатывает и привозит два мешка зерна домой, но его маленькие братья уже умерли от голода.

Эта повесть – может быть, лучшее литературное произведение русской литературы периода коммунистической литературы. Недаром ее очень высоко оценил один из лучших писателей XX века Франц Кафка [96]. Но так случилось, что повесть Неверова была издана в 1923 году, а в конце этого же года писатель умер в возрасте 37 лет. Эту повесть вначале даже включили в школьную программу по литературе, но в 30-е годы XX века ее изъяли из школьной программы. Это было логично: если голод 1921–1922 годов можно было объяснять последствиями Гражданской войны, то голод 1932–1933 годов уже явно был следствием политики коммунистов.

Впрочем, то же самое можно утверждать и о голоде 1921-1922 годов. Более того, коммунистический режим использовал голод в своих идеологических и экономических целях. Об этом прямо говорится в закрытом письме В. Ульянова от 19 марта 1922 года, предназначенном для руководителей коммунистической партии. Господин Ульянов решил использовать ситуацию с голодом для того, чтобы расправиться с православной церковью и духовенством, а заодно изъять все ценные религиозные предметы, которые веками люди добровольно передавали церкви. Текст письма опубликован в биографии патриарха Тихона, изданной в серии «Жизнь замечательных людей» в 1995 году.

Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и потому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления… Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности, совершенно немыслимы [97].

То есть ценности предполагалось забирать под предлогом борьбы с голодом, но расходовать их на политические цели. И это при том, что православная церковь и сам патриарх стремились оказывать помощь непосредственно голодающим. Но это и не устраивало В. Ульянова, который хотел дискредитировать церковь. В начале 1922 года были арестованы тысячи священников, многие их них были расстреляны. В мае 1922 года был арестован и патриарх Тихон.

Ценности, отобранные у церкви, шли не только на внутренние политические нужды. Через созданную В. Ульяновым в 1919 году организацию Коммунистический интернационал, Коминтерн, коммунистические руководители России финансировали создание и деятельность коммунистических партий по всему миру. Более всего Ульянова и его последователей интересовали крупные страны, например Китай. Из фундаментального исследования А. В. Панцова «Мао Цзэдун» (2012) можно видеть, на какие цели направлялись деньги Ульяновым и другими коммунистическими руководителями:

В 1921 году Коминтерн предоставил молодой партии [создана в июле 1921 года] 16 тысяч 650 американских долларов, в то время как сумма, которую партия смогла собрать самостоятельно, равнялась одной тысяче [98].

Таким образом, 1921 год, год великого голода, смерти сотен тысяч детей, год людоедства – это еще и год основания коммунистической партии Китая на деньги, которые могли бы спасти много людей от голода в России. Именно из-за подобных действий русский писатель И. Бунин и назвал В. Ульянова « выродком», «нравственным идиотом от рождения ».

Столь жестокие слова Бунина находят подтверждение в фундаментальном исследовании французских историков «Черная книга коммунизма» (2001):

Юный помощник присяжного поверенного Владимир Ульянов жил в начале девяностых годов в Самаре, центре наиболее пострадавшей в 1891 году от голода губернии. Он оказался единственным представителем местной интеллигенции, не только не принявшим никакого участия в организации помощи голодающим, но и категорически возражавшим против такой помощи. Как вспоминал один из его друзей, «Владимир Ильич имел мужество открыто заявить, что последствия голода – нарождение промышленного пролетариата, этого могильщика буржуазного строя, – явление прогрессивное. Голод, разрушая крестьянское хозяйство, двигает нас к нашей конечной цели, к социализму через капитализм. Голод одновременно разбивает веру не только в царя, но и в Бога [99].

Через 30 лет В. Ульянов остался таким же жестоким. Цена его жестокости – свыше 2 миллионов умерших от голода.

Но Ульянов и другие коммунистические руководители России не были исключением. Когда коммунистическая партия Китая пришла к власти в своей стране, там тоже через несколько лет разразился страшный массовый голод. В приведенной выше книге А. Панцова о руководителе коммунистической партии Китая говорится, что после смерти Мао Цзэдуна власти признали, что от голода в начале 60-х годов XX века в Китае погибло около 20 млн человек [100], а независимые от властей исследователи говорят даже о 45 миллионах. История и России, и Китая доказывает, что коммунистические диктаторы ради достижения своих политических целей готовы довести свои народы и до массового голода, и до массовых смертей от голода.

В. Ульянов фактически сам признавал, что причиной голода, от которого погибли миллионы людей, стала политика продовольственной диктатуры, продразверстка. Признавал даже официально, публично, например в своем докладе «Новая экономическая политика и задачи политпросветов» 17 октября 1921 года:

Разверстка в деревне, этот непосредственный коммунистический подход к задачам строительства в городе, мешала развитию продовольственных сил и оказалась основной причиной глубоко экономического и политического кризиса, на который мы натолкнулись весной 1921 года [101].

Политпросветы, к которым обращался Ульянов в своем докладе, являлись агитационными организациями компартии, которые должны были убеждать всех граждан в том, что политика коммунистов лучшая или единственно возможная.