Наталья Казакова - Русско-ливонско-ганзейские отношения. Конец XIV — начало XVI в.

Таким образом, урегулирование русско-ганзейского конфликта русское правительство связывало с принятием немецкой стороной некоторых предварительных условий. Одно из них касалось положения русских церквей и русских концов в ливонских городах, другое — выдачи «злодеев», виновных в насилиях над русскими в ливонских городах, и оказания «неправы» — удовлетворения пострадавших от этих насилий.

Мы уже видели, что на протяжении всего конфликта русское правительство выдвигало требование о выдаче «злодеев», виновных в казнях русских в Ревеле. Во время нарвcких переговоров требование о выдаче «злодеев» было предъявлено в расширительной форме: в «жалобах» русских речь шла о выдаче «злодеев», виновных в насилиях над русскими в Ревеле, Риге, Дерпте, Нарве и других ливонских городах. В чем заключались эти насилия и кого русское правительство зачисляло в категорию «злодеев», наглядно показывают ответ ганзейских послов на «жалобы» русских и ответ послов Ревеля на обвинения, предъявленные Ревелю. Из ответов, в которых немецкие представители детально разбирали обвинения, предъявленные русскими, следует, что русское правительство квалифицировало как насилия не только случаи побоев, драк, членовредительства, но и приговоры русским в Ревеле, вынесенные на основе норм русско-ганзейских и русско-ливонских договоров, соответственно в категорию «злодеев» оно зачисляло как зачинщиков драк и побоев, так и ревельских судей, [991]Таким образом, материалы нарвских переговоров особенно наглядно показывают, что требование выдачи «злодеев» означало de facto отказ русского правительства признавать законность традиционной юрисдикции.

Но давая наиболее яркую иллюстрацию для характеристики негативной позиции русского правительства в этом вопросе, материалы нарвских переговоров не отражают, его позитивных намерений. А между тем разобранная нами инструкция любекским послам на съезд в Нарве свидетельствует о том, что ганзейцы ожидали постановки русским правительством вопроса об изменении принятой юрисдикции. Однако никаких упоминаний о такой постановке на самом съезде нет. Наиболее вероятное объяснение этому заключается, как нам кажется, в том, что русское правительство своей первоочередной задачей в начавшихся переговорах считало достижение согласия на выдачу «злодеев» и оказание «неправы», а вопрос о новых принципах юрисдикции собиралось ставить на последующих этапах переговоров. Поскольку договоренности о выдаче «злодеев» достигнуть, как об этом мы еще будем говорить, не удалось, постольку и связанный с нею вопрос о новых принципах юрисдикции поставлен не был.

Второй пункт программы русского правительства, выдвинутый на съезде в Нарве, касался, как уже отмечалось, положения русских церквей и русских концов в ливонских городах. В общей форме этот пункт был сформулирован как требование русские церкви и концы «держать чисто» ( reyne holden ) и «не чинить насилий» ( nicht vorweldigen ).

Существование русских церквей в конце XV в. документально засвидетельствовано для трех крупнейших центров Ливонии — Риги, Ревеля и Дерпта [992]. Русская церковь св. Николая в Риге, впервые упоминаемая в источниках в 1312 г., [993]в конце XV в. находилась вне сферы непосредственного влияния Русского государства. Во время переговоров в Нарве на обвинения со стороны русских послов в насилиях над русскими церквами в Ливонии представители Риги ответили, что в их городе нет никаких церквей москвичей, новгородцев и псковичей, но есть церковь полочан, витеблян и смолян и что полоцкий епископ по обычаю присылает сюда свои церковные власти ( synen kerkehern ) [994].

Зависимость рижской русской церкви от полоцкой епархии, а также то обстоятельство, что она обслуживала купцов преимущественно из Полоцка, Витебска и Смоленска, объясняются давними торговыми сношениями Риги с русскими городами бассейна Западной Двины, входившими в рассматриваемое время в состав Великого княжества Литовского.

В Дерпте имелись две русские церкви — св. Николая и св. Георгия, впервые упомянутые в источниках в 1438 г. [995]В соответствии с торговыми связями Дерпта одна из них была церковью новгородцев, другая — псковичей [996]. При церквах находились помещения ( de woninge ), где жили попы и дьяконы. Русские церкви в Дерпте владели селами. Русская церковь св. Николая в Ревеле, построенная около 1422 г. (до этого существовала другая русская церковь, упоминаемая в источниках с 1371 г.), была церковью новгородцев [997]. К церкви примыкал дом, находившийся под одной крышей с нею.

Выше, впервые касаясь вопроса о роли русских церквей в Ливонии, мы указывали, что русские церкви были прежде всего патрональными церквами русских купцов: в каждом из наиболее крупных центров Ливонии имелись церкви купцов того русского города (или русских городов), с которыми данный центр был связан тесными торговыми сношениями. Но церкви являлись не только местами отправления религиозного культа. Помещения при церквах использовались как склады товаров. Здесь же происходили всякого рода празднества и собрания. В условиях отсутствия в ливонских городах в XV в. специальных русских купеческих подворий, подобных немецкому двору в Новгороде, православные церкви в Ливонии играли для русских' купцов роль объединяющих центров.

Добиваясь во время нарвских переговоров принятия Ганзой обязательства «держать чисто» русские церкви в ливонских городах и «не чинить насилий», великокняжеское правительство стремилось обеспечить не только свободу отправления религиозного культа, но и неприкосновенность складских помещений, и свободное проявление тех форм жизни русского купечества, которые были связаны с церквами.

Помимо этого общего требования, великокняжеские послы предъявили ряд конкретных требований, касающихся русских церквей в Ливонии: взятое у церквей возвратить, церковные села «очистить», разрешить освятить церковь в Ревеле и поставить печь в доме при ней и жить в этом доме. Требование возвратить отнятое у церквей и «очистить» их села было вызвано, очевидно, имевшими место в ливонских городах случаями захвата имущества русских церквей. Возможно, что в связи с закрытием немецкого двора и немецкой церкви в Новгороде и нежеланием русских властей освободить арестованных 1494 г. ревельских купцов городские власти Ревеля препятствовали освящению русской церкви св. Николая: этим и был обусловлен пункт русских требований об освящении этой церкви.

Любопытна полемика, разгоревшаяся во время переговоров в Нарве вокруг вопроса об устройстве печи в русской церкви. Впервые этот вопрос был поднят при переговорах, предшествовавших заключению русско-ливонского договора 1493 г., когда русские послы внесли предложение включить в договор пункт о постройке печи в русской церкви в Ревеле. Великий князь придавал этому пункту такое значение, что не соглашался заключать без него договор. Из-за упорного противодействия городских властей Ревеля этот пункт в договор с Ливонией 1493 г. внесен не был. В 1498 г. в Нарве русские вновь поставили вопрос о постройке печи в своей церкви.