Салих Закиров - Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом (XIII–XIV вв.)

Сопоставляя внутригосударственную обстановку, сложившуюся в Золотой Орде и в Египте за рассматриваемый период, можно в некоторых отношениях провести параллель между ними. В Египте еще чаще, чем в Золотой Орде до возникновения в последней феодальных смут (1360 г.), периодически происходили кровопролитные дворцовые перевороты. Известно, например, что египетский султан Мухаммед ибн Калаун три раза всходил на престол.

Однако все это не отражалось на целеустремленности внешней политики этих государств, и линия, начатая предыдущим государем, продолжалась его преемником, даже если он взошел на престол, устранив своего предшественника силой. Да оно и понятно, ибо устранял он не своего политического противника, а личного и тем самым политический курс государства оставался тем же, чему способствовало еще и сохранение того же чиновничьего аппарата. Это также оказывало влияние на развитие многолетних дружественных взаимоотношений между Золотой Ордой и Египтом. Несомненно, что по ходу событий могли возникнуть, да в действительности и возникали, различные недоразумения и взаимные недовольства. Так, например, уклонение Египта от содействия походам Токты или Узбека на Иран, развод султана ал-Малик ан-Насира с Тулунбией и тому подобные моменты служили поводом для конфликтов. Весьма жаль, что в доступных нам источниках имеются очень скудные материалы, освещающие ту сложную дипломатическую игру, которая, несомненно, велась вокруг этих вопросов. Можно только констатировать успешные результаты дипломатического искусства государственных деятелей обеих стран и опытных чиновников, умевших обойти все подводные камни на своем пути.

Дипломатическая переписка была одним из важнейших средств внешних сношений между государствами. Как известно, послам поручалось не только вести устные переговоры с государем другой державы по вопросам, ради которых они отправлялись в его страну, но им также вручалось еще и послание на имя этого государя. Внешний вид и стиль этих посланий должны были подчеркивать важность их содержания и находились в прямой от него зависимости. На мусульманском Востоке форме дипломатической переписки придавалось настолько большое значение, что при дворе существовала особая канцелярия [308] На востоке халифата — динан ар-раса'ил; в Египте начиная с Фатимидов — диван ал-инша (Mez, Die Renaissance, S. 70). ведавшая этой перепиской.

Секретарями и чиновниками этой канцелярии всегда назначались высокопоставленные и весьма образованные люди, как правило, отлично знавшие языки тех стран, с которыми их государство вело переписку. Известно, что мамлюкский эмир Ардаш тщательно изучил кодекс Чингис-хана — ясу и генеалогию татарских родов [309] Первоначально переписка с «потомками Чингис-хана в Дашт ал-Кипчаке» велась на ар абаком языке, позднее — на монгольском — би-л-мугли, для него в мамлюкском диван ал-инша имелись, по-видимому, особые чиновники (Калкашанди, Субх, т. VII, стр. 294; в ясе в середине приведены имена чиновников; Björkman, Beiträge, S. 129). . Переписка мамлюкских султанов с золотоордынскими ханами велась большей частью на монгольском языке [310] Тизенгаузен, Сборник I, Предисловие, Ибн ал-Асир, стр. XI. «Переводники заняли видное положение в обществе» (См.: Холи. Связи между Нилом и Волгой, стр. 31). .

Нередко среди дипломатических чиновников встречались историки и географы, прекрасно знакомые с прошлым и с географическими особенностями других стран, с бытом и нравами их населения. Одним из таких чиновников был, например, секретарь египетского султана ал-Малик ан-Насира Мухаммада ибн Калауна — ал-Умари [311] Шихаб-ад-Дин Абу-л-Аббас Ахмад ибн Фадлаллах ал-Умари (ум. в 749 г. х.= 1348/49 г.); кроме того, написал канцелярское руководство — «Определение но части высокой терминологии» (Тизенгаузен, Сборник I, стр. 207–008). , написавший обширный историко-географический труд «Пути взоров по государствам разных стран». Некоторые главы его труда посвящены Золотой Орде, с которой Египет вел интенсивную переписку.

В Золотой Орде уже при дворе Берке-хана были также учреждения, ведавшие письмоводством. В них была настоятельная необходимость, так как к этому времени улус Джучи уже существовал как независимое от Великого хана государство и Берке стремился наладить как внутренние, так и внешние дела своего правления. Этот золотоордынский хан настойчиво привлекал к своему двору образованных людей — дипломатов и ученых, в чьем ведении и находилось все связанное с только что возникшими дипломатическими отношениями делопроизводство, организация которого была чрезвычайно сложной и ответственной задачей.

Так, например, Шараф-ад-Дин ал-Казвини, визирь Берке-хана, по свидетельству очевидцев, отлично знал арабский и тюркский языки и был высокообразованным царедворцем. Принимая египетских послов, он всячески подчеркивал значимость этикета при золотоордынском дворе и, давая послам наставления, как следует им вести себя в ханской ставке, не упускал ни малейшей детали в ходе пышного церемониала [312] Тизенгаузен, Сборник I, ал-Муфаддал, текст, стр. 181, перевод, стр. 192. .

По словам Плано Карпини, королевская грамота, врученная им Бату-хану, была переведена придворными переводчиками на «письмена русские и сарацинские и на письмена татар» [313] Плано Карпини, стр 71. . Следовательно, можно предположить, что при дворе Бату находились сведущие люди различных национальностей, в том числе и русские. Они-то и перевели королевскую грамоту сначала с латинского на русский, а затем уже на арабский и, вероятно, на монгольский, что, видимо, и имел в виду Плано Карпини, упоминая «письмена татар».

Берке, несомненно, стремился к тому, чтобы дипломатическое делопроизводство и торжественность этикета при его дворе не уступали существовавшим в наиболее могущественных государствах того времени. Приняв ислам, он сумел привлечь к своему двору не только религиозных догматиков, но также светских и военных деятелей и дипломатов из Хорезма, Мавераннахра и других мусульманских стран, покоренных монголами [314] Об этом писал, напр., Ибн Арабшах, Холи (см. Холи, Связи между Нилом и Волгой, стр. 27–08). .

Учреждения, ведавшие дипломатической перепиской и сношениями с другими государствами, были организованы с большим размахом. Для ведения сложного и, можно сказать, педантически организованного делопроизводства требовался соответствующий штат служащих, и не удивительно, что чиновникам, ведавшим перепиской, присваивались высокие чины со всеми вытекающими из этого правами и привилегиями. Не только они сами носили особую одежду, но даже лошадям, на которых они ездили, полагалась особая сбруя в строгом соответствии с рангом их хозяина.