Салих Закиров - Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом (XIII–XIV вв.)

Какими же данными мы располагаем о структуре учреждений, занимавшихся дипломатией в Золотой Орде?

Государственный архив и летописи Золотой Орды до сих пор не найдены, а принимая во внимание многочисленные междоусобицы, войны и опустошительные пожары, можно предполагать их гибель. Однако окончательно утверждать, что и в дальнейшем не обнаружатся какие-либо материалы, относящиеся к архиву и внутренней истории Золотой Орды, пока еще нельзя. Следует вспомнить случай с рукописью Ибн Фадлана, посетившего волжских болгар вместе с посольством аббасидского халифа в первую четверть X в. Рукопись эта была обнаружена лишь в XX в., т. е. спустя тысячу лет [315] Так называемая Мешхедская рукопись; см. «Путешествие Ибн Фадлана» (1939 г.); Ковалевский, Книга Ахмеда ибн-Фадлана (1956 г.). .

Поэма Кутба «Хосров и Ширин», написанная в эпоху расцвета Золотой Орды и посвященная сыну Узбек-хана Тинибеку и его жене, также была найдена сравнительно недавно [316] Zajqczkowski, Najstarsza wersja. .

По словам В. В. Бартольда в его лекции «Хранение документов в государствах мусульманского Востока», прочитанной слушателям Архивных курсов при Петроградском археологическом институте в 1918 г., мы не располагаем подробными сведениями о делопроизводстве в Золотой Орде [317] Бартольд, Хранение документов, стр. 73. .

Как известно, Крымский государственный архив сгорел во время взятия Бахчисарая войсками Миниха в 1736 г. Найденные профессором В. Д. Смирновым в Симферопольском губернском архиве в 1907 г. уцелевшие остатки этого Крымского архива — 124 тетради, переплетенные в кожу, — были «перевезены в Публичную Библиотеку» [318] Там же. .

Несмотря на то что до нас дошло лишь сравнительно небольшое количество ханских тарханных ярлыков, ханских ярлыков русским митрополитам и сравнительно немного в описаниях побывавших у монголов европейских и восточных путешественников, а также нумизматических данных и т. п., все они дают в совокупности интересный документальный материал. Кроме того, имеется целый ряд летописей — восточных (арабских и персидских), русских, греческих, армянских, польских и венгерских, в которых с большими подробностями излагаются события, происходившие в Золотой Орде на всем протяжении ее существования. Безусловно, каждый летописец освещал этот материал по-своему, сточки зрения интересов и политики своего государства. Так, совершенно несомненно, что хулагуидские историки неизбежно должны были вносить в свои описания известную долю неприязни к золотоордынским правителям, с которыми их властители постоянно враждовали. Однако некоторые из них сумели устоять от соблазна такого освещения событий, как, например, Вассаф, отдающий должное многим золотоордынским ханам, в частности Берке и Узбеку.

Подробнее многих других писали о Золотой Орде египетские авторы, что вполне понятно и объясняется существованием между Золотой Ордой и Египтом, как мы уже видели, тесного политического союза. Поэтому приходится чаще всего пользоваться как раз египетскими источниками и особенно в части, касающейся настоящей главы, так как переписка в Золотой Орде велась главным образом с Египтом, а канцелярское делопроизводство, процедура переписки, внешняя форма ее соответствовали таковым в Египте [319] Наиболее полные и надежные источники, рисующие развитую и централизованную администрацию Египта, см.: Халиль аз-Захири; Калкашанди, Субх, а также исследования: Gaudefroy-Demombynes, La Syrie а l'epoque des Mamelouks; Wiet, Kuttäb-el-sirr; Michel, L'or-ganisation financiere и др. .

То же можно в известной мере сказать и о придворном этикете и государственной иерархии золотоордынского двора. Однако золотоордынские ханы, принимая до известной степени структуру аппарата мусульманских стран, стремились сохранить и свои национальные обычаи, связанные с соблюдением ясы Чингис-хана, пиетет перед которой существовал на протяжении ряда веков. Некоторые золотоордынские ханы с чувством собственного достоинства писали к египетским султанам на своем родном монгольском языке. Египетские же султаны [320] Некоторые из них, например Калаун и Байбарс, не знали арабского языка и не могли обходиться без переводчиков (Холи, Связи между Налом и Волгой, стр. 30–31). , желая избежать посредничества ханского толмача, могущего исказить текст их посланий, имели при своем дворе специальных переводчиков-письмоводителей, знавших монгольский язык, чтобы вести переписку на понятном самому хану языке. Известно, например, что с ханом Джанибеком переписка велась по-монгольски и была возложена на нескольких лиц: Итмыш ал-Мухаммади, Таирбуга ан-Насири и толмача Аргадака [321] Тизенгаузен, Сборник I, ал-Умари, текст, стр. 228, перевод, стр. 261. Ал-Умари — основной источник, которым пользовался ал-Калкашанди (Björkman, Beiträge, S. 75–76). .

Структура золотоордынского аппарата, что видно хотя бы из списка чинов и должностей, приводимого Березиным [322] Березин, Очерк внутреннего устройства. , была очень сложна. В самом деле, без наличия сложного и в то же время мобильного аппарата нельзя было бы на протяжении многих веков управлять таким обширным государством, тем более что в состав его входили и кочевые и оседлые народы, к тому же говорившие на разных языках, находившиеся на разных ступенях культуры и исповедовавшие разные религии. Местонахождение столицы в определенном городе не изменяло кочевой основы золотоордынцев. Ханская ставка могла оказаться то на Северном Кавказе, то на Днепре или на Волге. Важно было располагать отлично налаженной связью, осуществляемой специальными почтовыми учреждениями ( ям ) [323] Подробнее см.: Spuler, Die Goldene Horde, S. 412, 416. . Распоряжения самого хана и многочисленных наместников его, находящихся в разных местах государства, должны были доставляться в возможно короткие сроки.

Частые возмущения населения завоеванных областей, смуты и междоусобицы должны были тотчас же находить соответствующий отклик в мероприятиях центрального государственного аппарата Золотой Орды. Только так можно было держать в подчинении покоренные народы. Ярлыки, выдаваемые влиятельным лицам светского и духовного звания, в известной мере привлекали их на сторону золотоордынских ханов, и тем самым осуществлялся двойной гнет, которому подвергалось население завоеванных стран.

Рассматривая данные, которые приводит Хаммер из различных арабских и персидских источников, а также материалы Мухаммеда Хиндушаха, переведенные Тизенгаузеном и хранящиеся в Архиве востоковедов Института народов Азии [324] См. AB, фонд 52, ед. xp. 14. , и сопоставляя эти материалы с разбором ханских ярлыков, сделанных русскими учеными, можно со значительными подробностями восстановить структуру золотоордынского государственного аппарата, хотя бы в части, непосредственно касающейся настоящей главы.