Андрей Дворниченко - Русские земли Великого княжества Литовского (до начала XVI в.)

Так был отлучен князь Михаил Заславский от Мстиславского удела. Но титул князя Мстиславского за ним остался. Мы застаем его среди «почета» князей в «Ухвале» (Переписи) 1528 г. Князь Михаил Иванович Мстиславский «маеть ставити к службе земской 32 кони». [506]

О других князьях Смоленской земли известий в источниках гораздо меньше. С другой стороны, они неоднократно служили объектом изучения, в том числе и в последнее время, [507] и поэтому мы остановимся на них менее подробно.

Вязьму в 1403 г. заняли литовские войска, а князей взяли в плен. Потом их вернули, и они должны были служить великому князю литовскому (со своими боярами и слугами становиться в войско) и, кроме того, ежегодно платить «посощину» в казну Смоленска. К сожалению, о княжеских правах у нас нет сведений. [508] Больше известно о их службе и пожалованиях, которые им давались. [509] Они получали в кормление волости и отчисления от «мыта». Весь XV в. разросшийся род князей вяземских служил великому князю литовскому, пока в конце столетия эти земли не отошли к Москве. Интересно, что в Москве их судьба была схожа. Вяземских князей привезли в Москву, а потом Иван III пожаловал их же вотчиной и «повелел им собе служити». [510]

Аналогично складывалась и судьба Белой. Правда, князья Бельские, в отличие от вяземских, были Гедиминовичами. Основателем этого рода был Иван Владимирович — сын Владимира Ольгердовича. Его судьба была во многом типичной. Во время событий 30–40-х годов он был сторонником Сигизмунда, потом перешел на сторону Свидригайло и попал в плен. В 1445–1446 гг. был служилым князем в Великом Новгороде. [511] За время его правления княжество постепенно приобретало характер удельного. Во всяком случае, его сыновья Федор и Семен владели княжеством «по дельницам». [512] Когда Федор бежал в Москву, «делница» его перешла к князю Семену. Но тот в 1500 г. со всей своей отчиной также перебрался в Великое княжество Московское.

В конце XV в. на территории Смоленской земли застаем ряд княжеских владений. Например, князья Жилинские. Их вотчина — одна из дорогобужских волостей. Ф.И. Леонтович был не прав, когда называл эту волость их «родовым гнездом». [513] Это явно их приобретение, как и другие господарские «данины» в поветах Смоленском, а также Виленском. [514] По «Ухвале», князь Василий Жилинский должен был ставить два коня. [515]

Здесь же на территории дорогобужской волости сидели князья Глазыны и их ответвление — Пузыны. [516] Все эти мелкие и мельчайшие князья — результат дробления прежних княжеских родов, их владения — обычные крупные земельные владения. По наблюдениям Ф.И. Леонтовича, на территории Смоленской земли во времена Казимира существовали владения соседних северских (верховских) князей — Одоевских, Воротынских, Масальских и др. [517]

Со Смоленской землей была тесно связана судьба и соседней Чернигово-Северской земли. В предшествующий период здесь шли те же процессы, что и повсюду на Руси. [518] Под влиянием волостного дробления здесь во многих центрах появляется княжеская власть, что свидетельствует о достижении местными центрами соответствующего уровня социально-политического развития, формировании достаточно мощных демократических традиций, стремлении к суверенности.

В начале изучаемого периода на роль одного из самых значительных центров выдвигается Брянск. Вполне возможно, что это связано с демографическими сдвигами, произошедшими после татаро-монгольского нашествия. Во всяком случае, ясно одно — возвышение Брянска — результат деятельности тех же механизмов, что и в предшествующий период. В 60-х годах здесь княжил сын Михаила Черниговского, убитого татарами. С 1263 г. Он — уже в Чернигове, а в Брянске неожиданно оказывается сын смоленского князя Глеба Ростиславича. П.В. Голубовский писал, что «из последующих фактов, имевших место в самом начале XIV в., можно предположить, что Ростислав Глебович был призван вечем города Брянска». [519] К 90-м годам XIII в. относится окончательное утверждение смоленского князя в Брянске. Однако утверждение, что «Брянское княжество в первой половине XIV в. было уделом Смоленской земли», [520] представляется нам ошибочным. Смоленский князь срастался с местными волостными интересами и объективно способствовал укреплению местного земства. Не случайно в это время сюда переносится и черниговская епископская кафедра. [521] Показателем усиления брянской волости была борьба с сильным соседом. Брянский князь во главе своего ополчения в 1286 г. осадил Смоленск. В 1293 г. застаем этого князя на княжении в Новгороде. В конце 90-х годов он вновь на брянском столе. Брянский князь еще настолько силен, что ему удается противостоять литовскому натиску, но с татарами сладить было невозможно. Хан Менгутимир дал волынскому князю Льву рать и «Заднепрескыи князи все да ему в помочь Романа Дьбряньского и сыном Олгом и Глеба князя Смоленьского иныих князии много, тогда бо бяхоу вси князи в воли в Татарьскои». [522]

Эту татарскую неволю надо иметь, конечно же, в виду, изучая статус брянского княжения второй половины XIII в.

В начале XIV в. разворачиваются события, которые свидетельствуют о силе брянского земства. Смоленский князь выводит из Брянска сына Романа Дмитрия и сажает там своего сына Василия, но брянцы… хотят князя по своему выбору. В 1309 г. они призывают к себе бывшего можайского князя Святослава Глебовича, который и прогоняет своего племянника из Брянска. Василий Александрович обратился за помощью к татарам и с татарским войском пошел к городу. Разыгралась столь примечательная сцена, что ее грех не воспроизвести. Находившийся в то время в Брянске митрополит увещевал Святослава смириться и поделиться властью с Василием, на что тот отвечал: «Госполине, Брянци мя не пустят, хотят за мя головы свои сложити». Брянцы однако свои головы пожалели. Не выдержав натиска татар, они покинули князя. Святослав бился с противниками силами одного своего двора и, естественно, потерпел поражение. [523] Смоленский летописец осуждает брянцев, называет их поступок, не без оснований, изменой. Но надо учитывать, что силы были неравны.

Вокняжился Василий, но после его смерти в 1314 г. брянци вновь взяли «своего» князя — Дмитрия Романовича. Брянцы продолжали нести борьбу с соседней волостью. В 1333 г. вместе с татарским отрядом Дмитрий Романович неожиданно пришел к Смоленску.

Вечевая жизнь в Брянске не умирала. [524] Мы воспринимаем ее, правда, сквозь призму враждебного Брянску летописца, который расценивает их действия как «крамолу». «Тое же зимы злые коромолницы, сшедшеся вечем, Брянци убиша князя Глеба Святославича…» [525] По всей видимости, и литовский князь оказался на столе в Брянске в результате вечевой инициативы. [526] Во всяком случае, его вокняжению предшествовала «замятия» в городе, в результате которой и утвердился на столе литовский ставленник.