Андрей Дворниченко - Русские земли Великого княжества Литовского (до начала XVI в.)

Достаточно лишь обратиться к Литовской Метрике, чтобы убедиться в количестве и масштабах внеземельных доходов. Это доходы «с корчем», «с мыт», «з вин» и т. д. [993] Во всех этих случаях должностные лица награждались не землей, а государство делится с ними своими доходами, причем отнюдь не обязательно деньгами. Это может быть материя — «сукно махальское» (несколько локтей) или «адаматки» — сукно «фролинское». Это может быть соль. [994] Кто-то должен довольствоваться лисьей шубой или «панцером». Наряду с передачей в держание волостей давались жеребята, [995] рожь или овес. [996] А вот Михаилу Маскевичу — «тивунщина великая мозырская на год после Киселя… Роману Михайловичу — бобровщина на год после Олехна Охремовича… Михаилу Головничу — ловчое…». [997] Количество этих примеров можно было бы умножать до бесконечности. Надо еще и еще раз подчеркнуть роль неземельных доходов в материальном обеспечении «функционеров управления» в Литовско-Русском государстве.

Обратим внимание и на то, что если всякого рода кормления уходят своими корнями в глубь веков, то в рассматриваемое время проявляются и новые явления, вызванные усложнением и развитием государственного аппарата. Это «держания урядов» — государственных должностей. Впрочем, отличить первые от вторых весьма трудно. Держанием было наместничество — основное звено государственного аппарата Великого княжества Литовского. [998] Доход, который получали наместники, был по существу наместничьим кормом. [999] Держание урядов было насквозь пронизано архаическими традициями. Одна из ярчайших традиций такого рода — челобитье. Уже дореволюционные историки обратили внимание на то, что «челобитья» при раздаче «урядов» — давний обычай в Великом княжестве Литовском. [1000] Обычай этот был повсеместный и заключался в том, что человек, хотевший занять какой-либо «уряд», «бил челом» — обращался с соответствующей просьбой и вносил какой-либо дар. В списке пожалований «урядов» (1482 г.) зафиксированы для памяти суммы, которые в виде «челобитья» заплачены господарю. [1001] Интересна и «приходно-расходная запись писаря господарского Федьки Хребтовича, в которой, наряду с данями («Олучичяне дани дали…» и сл.), перечисляются и доходы от наместничества («наместник от наместничества). [1002] О распространенности этого явления говорит и привилей 1492 г., в котором Александр установил за раздачу «урядов» не брать определенных сумм, а довольствоваться добровольным подарком.

Итак, огромное значение внеземельных доходов на ранней стадии развития Великого княжества Литовского вряд ли стоит дальше доказывать. Но ведь такого рода пожалования могли быть отправной точкой и для земельных пожалований. В литературе писали о постепенном преобразовании держаний и кормлений в земельные владения. Могло это происходить и в исследуемом регионе. М.Ф. Владимирский-Буданов заметил, что владение пожалованным селом и «держание» волости (т. е. управление его) весьма близко соприкасаются друг с другом. [1003] То же отметил и А. Е. Пресняков: «Пожалование имений, населенных тяглыми людьми или людьми низших служб, — в основе такое же пожалование доходов, как и пожалование волостей. Но в первом случае с этим сплетается пожалование имущества, как видно из оговорок «восхотят ли за им быти», либо могли «выпроводиться» с движимым имуществом. Во втором пожалование дохода выступает в чистом виде — волость дается боярину, чтобы он ее «тот год выдержал», или «выбрал на весь год», или дастся на определенную цель». [1004] В этом и есть разгадка феномена пожалования. В общественном сознании той поры не умещалось понятие собственности, которое и в современной-то нашей политэкономии чрезвычайно расплывчато. Власти все равно было, что жаловать, «Служилому человеку — жалованье за службу, в чем бы оно ни состояло», — писал М.Ф. Владимирский-Буданов. [1005] О сходстве внеземельных и земельных пожалований свидетельствуют все те же «чоломбитья». «Чоломбитья, вносившиеся при получении земли, были также санкционированы обычаем, как и при занятии урядов», — пишет Ю. Бардах. М.К. Любавский приводит множество примеров челомбитий по поводу пожалования земель, [1006] что избавляет нас от необходимости приводить цитаты из книг Литовской Метрики. Нам важно подчеркнуть отсутствие принципиального отличия разных форм пожалований в общественном сознании той поры. Не случайно, что как бояре «келейно» держат волость, так же по очереди могут держать, и «селцо»: владыка смоленский бьет челом о «селце пустом» в Смоленском повете, которое держал боярин смоленский Данильевич, а потом «тоеж селцо держал Васко Овчина». [1007] Отсюда широкое значение термина «держать»: можно было «держать» и Смоленск, и «селцо». [1008]

Все эти явления, хорошо прослеживаемые на материалах западнорусской старины, находят и общетеоретическое объяснение. «Власть начинает в принципе обозначать большие возможности для того, кто ее осуществляет, по сравнению с теми, кто служит ее объектом. Эти возможности обнаруживаются в первую очередь в материальной сфере», — писал изучавший архаические общества Л.Е. Куббель. [1009] Перефразируя знаменитый афоризм Л.Г. Моргана, можно сказать, что в Западной Руси должность была почвой, на которой вырастала аристократия и ее собственность.

Другой путь формирования земельной собственности — это пожалование ненаселенных земель. Речь здесь идет также об очень архаических воззрениях, суть которых применительно к Киевской Руси исследовал И.Я. Фроянов, [1010] а для Литовско-Русского государства — М.К. Любавский. [1011] Еще в Киевской Руси князь, выступая представителем народа, имел право распоряжаться свободными землями, которые не принадлежали ни ему как частному собственнику, ни крестьянской общине, а были государственным сектором. [1012] В древнерусский период этот сектор был своего рода государственной собственностью города-государства. [1013] Литовские князья в споем праве распоряжаться незанятыми землями наследовали образ правления Рюриковичей. [1014] Естественно, что в период XIII–XV вв. значение такого рода земель возросло: с одной стороны, шло усиление самой княжеской власти, с другой — увеличилось количество обработанных, но запустевших земель. Князья в XIV–XV вв. начинают за службу раздавать эти земли.

Вот тут мы подходим к еще более глубинному понятию, понятию, которое очень многое разъясняет в западнорусской старине. Это — служба. М.К. Любавский заметил, что «доходы, которые наместники-державцы получали от своих держав, рассматривались не только как вознаграждение за исполнение обязанностей по их должности, но и как вознаграждение за их службу господарю вообще, как средство содержания высшего слоя военно-служилого класса, его кормленье». [1015] Но и земли тоже давались за службу.